Глава 1. Ненависть
Х-х-х… Почти в спину. Охотник рядом! Кайли прибавила скорость. Страх подгонял и выжимал из усталого тела последние капли. А хотелось просто упасть. И пусть охотник поймает. Пусть с ней делают, что угодно. Нет сил. И тогда… А что тогда? Её казнят, как и многих других. За нарушение закона. Только она ничего не нарушала! От обиды выступили слезы. Лёгкие вот-вот выпрыгнут из груди. Деревья быстро мелькают, хлестая ветками по лицу. Кайли едва уворачивается от них. Главное, не влететь с размаху в ствол. От бега на запредельной скорости ветер уносит золотистые вьющиеся волосы назад, а ветки нещадно дерут их. А ещё эти слезы… Кайли быстро смахнула влагу рукавом и сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Толком не видно, куда бежать. Густой дремучий лес никак не заканчивался. Кажется, здесь должен быть обрыв.
Кайли на секунду обернулась назад. Огромная звериная морда с острым рядом обнажённых в оскале зубов оказалась даже ближе, чем думала девушка. Охотник догонял. Кайли в несколько длинных прыжков преодолела последние метры леса, и цепкие лапы деревьев, наконец, выпустили её из своих объятий.
Кайли на мгновение замерла у края обрыва, а затем с силой оттолкнулась, раскинула в воздухе руки и полетела к далёкой воде где-то там, внизу.
Вода больно ударилась навстречу и поднялась фонтаном брызг, смыкаясь затем над головой. Уже из-под водной толщи Кайли видела, как расходятся по её поверхности круги, а в вышине, на краю обрыва ей чудилась озлобленная звериная морда.
За месяц до этого.
— Бобби! Подождешь? — Кайли торопливо подхватила с пола рюкзак, набитый учебниками и тетрадями, и выскочила за дверь, продолжая прижимать телефон к уху.
— Угу, только давай побыстрей, мне ещё домашку списать.
Бобби стоял у автобусной остановки и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Вечно копаешься, — нерадостно встретил друг и продолжал ворчать о неторопливости и рассеянности Кайли. Она прибыла на остановку одновременно с автобусом. Девушка с другом зашли последними. И, как всегда, с их появлением установилась гнетущая тишина. Кайли опустила глаза и быстро прошла между рядами на заднее сиденье.
— Терпеть их не могу, — прошипел Бобби, опускаясь рядом.
— Тише, услышат ведь, — Кайли дёрнула друга за рукав и ещё сильнее прижалась к спинке кресла. Ей бы очень хотелось стать невидимкой, вот только это невозможно. Наоборот, как только они появлялись, все начинали презрительно фыркать и сторониться, всем видом показывая, насколько мерзко чувствуют себя просто дыша одним воздухом с этими существами. По старой памяти, люди их ненавидели. И боялись. Но ненавидели больше, чем боялись. Правительство, словно в насмешку, придумало "чудесную" программу: экспериментальную школу, которая должна была помочь преодолеть отрицательное к ним отношение.
— Кэл, послушай, тебя разве не бесит, что на нас смотрят свысока, будто мы изгои?
— продолжал шептать Бобби.
— Мы и есть изгои, — устало выдохнула Кайли, отворачиваясь к окну, чтобы закончить этот бессмысленный разговор. Девушка и сама много раз спрашивала себя: почему им приходится чувствовать себя виноватыми и отвергнутыми? Только потому, что они это они? Вампиры? Кайли вздохнула, и принялась водить пальцем по оконному стеклу. Прежнее пристрастие вампиров к человеческой крови навсегда оставило в памяти людей неприязненное к ним отношение. Даже если все это дела прошлых веков. Ведь сейчас вампиры были самой слабой и малочисленной расой. Несколько обособленных затерявшихся в лесах вампирских деревень — все, что осталось от некогда могущественных кланов, которые властвовали над миром много веков подряд. Сейчас пришло время других…
— Этих ненавижу ещё больше, — сквозь зубы процедил Бобби.
Кайли подняла глаза и украдкой взглянула на входящих. Автобус стоял на остановке, впуская учеников. Пятеро. Впереди шёл самый высокий и мускулистый. Джексон. Остальные — его шестёрки. Со светло-русыми волосами, ореховыми глазами, Джексон, конечно же, привлекал внимание. Но вот на таких, как Кайли он никогда не смотрел. Что за чушь? Зачем вообще об этом думать. Девушка спрятала глаза, снова уставившись на скучный пейзаж за окном. Вот кто теперь был хозяином мира — Джексон и ему подобные. Оборотни. Кайли отогнала навязчивый образ красавца, потому что это, как минимум, глупо — будучи вампиром забивать голову мыслями об оборотне — и, к тому же, если она и обзаведется парнем, то он точно не будет таким потрясающе недосягаемым, как Джексон. Среди вампиров выбор был невелик. Ну не с Бобби же встречаться…
Кайли не заметила, как автобус, скрипнув колёсами, притормозил рядом со школьными воротами.
— Решила и дальше кататься? — Бобби ткнул в плечо.
Кайли вздрогнула и подскочила на сиденье. Оборотни обернулись, кривя губы в ухмылке. Кайли нервно закусила губу и торопливо прошла к выходу. Кажется, Джексон тоже задержал на ней взгляд. Наверное, насмехается вместе с остальными. Такая неуклюжая! Кайли мысленно ругала себя, стараясь сжаться в невидимый комок. Она крепче обхватила рюкзак и опустила глаза в землю. Золотистые волосы упали на лицо, скрывая от презрительных взглядов учеников.
— Кэл! Ну долго ты? — Бобби уже прошёл полпути к школьным воротам.
— Иду, — Кайли подкинула рюкзак, перемещая его за спину и продевая руки в лямки. Она прибавила шаг и тут же неудачно поддела носком кроссовка стылую землю. От падения её удержали чьи-то крепкие руки, подхватывая под локоть.
Джексон молча прошёл рядом. И Кайли удивлённо застыла. Она механически прикрыла ладонью то место, которое минуту назад сжимал оборотень.
Джексон и его компашка (так называемая "боевая пятёрка") скрылась в дверях школы.
— Ну же, Кайли! Кэл! — Бобби нетерпеливо окликнул подругу. Девушка тряхнула головой и поспешила за парнем.
Ну вот, все как всегда — отводят глаза и презрительно кривятся. Кайли старалась не смотреть на остальных, пока шла с Бобби по коридору школы до своего класса. И, как назло, он был в самом конце, за поворотом, в небольшом закутке. Школа, может, и призвана показать, что вампиры ничуть не опасны и не хуже остальных, но расположение класса все же наталкивало на определённые мысли. Бобби сердито фыркал каждый раз, пока тащился по коридору, возмущаясь несправедливым отношением, а вот Кайли тихо радовалась. В этом закутке можно спрятаться от презрительных взглядов и вздохнуть свободнее. Что она и сделала, едва войдя в класс. Единственный минус такого расположения был в том, что приходилось идти мимо всех кабинетов — человеческих и для оборотней. А их было несколько, и только вампирский был единственным. Да и училось в нем всего десять учеников. Кайли долго уговаривала маму не соглашаться на эксперимент. Но мама осталась непреклонна. Ведь за это предлагали деньги. Девушка сдалась. Мама воспитывала её одна. С деньгами часто бывало туго. Так что… "Ладно, — думала тогда Кайли, — что такого в том, что рядом будут ещё и оборотни с людьми". Только потом она поняла, какое положение в этом мире на самом деле занимают вампиры — презираемые и ненавидимые.
— Кайли! — смешливая голубоглазая Мари помахала рукой. Кайли улыбнулась в ответ и прошла к своей парте.
— Привет, Мари, как в деревне? — в привычку вампиров вошло интересоваться делами всей деревни. Несколько лет назад случилось убийство, в котором обвиняли вампира. Две точки на шее и полностью обескровленное тело указывало на это. Люди требовали казнить всех вампиров до единого. Виновника найти не смогли (тогда ещё не было современных лабораторий по анализу яда с клыков), и Правительство пошло на невероятный шаг: приговорило к казни всю деревню, рядом с которым нашли тело. Тогда эта история повергла в ужас вампиров. Правительство (между прочим, практически полностью состоящее из оборотней, небольшой части людей и всего одного представителя вампиров!), пыталось загладить свой чудовищный поступок: оно начало принимать меры, чтобы успокоить людей и показать, что вампиры не опаснее оборотней или других людей. Так появилась и эта школа. До сих пор отголоски той истории заставляют вздрагивать, когда появляются слухи об очередном убийстве вампиром человека. А слухи эти появлялись довольно часто, но так же часто оказывались вымыслом. Да, убийства происходили и после того случая. Но теперь все тщательно расследовалось. Хотя виновный вампир все равно приговаривался к казни.
