Одиночка, или В плену Огня - Натализа Кофф

Он слышал, как билось ее сердце. Ровными, размеренными ударами, едва слышными, но они атомным взрывом вспарывали его голову, ведь для острого слуха зверя — даже толстые стены особняка не были преградой.

Он слышал ее дыхание.

Чувствовал тонкий аромат, от которого его зверь с каждой секундой все дальше уходил за грань, а после — начиналось его безумие.

Когти вспарывали ровную поверхность толстых стен, за которыми он остался, боясь приблизиться к ней.

Боясь и отчаянно желая увидеть ее.

Однако в сознании настойчиво зудела единственная мысль: рано, нужно ждать, должно пройти время.

И вдруг на крыльце появилась пожилая женщина. Старуха, отринув страх, приблизилась. В суховатой руке золотом сверкнул небольшой кулон на цепочке.

Он знал, что именно спрятано внутри неброского украшения. Знал и сходил с ума, учуяв каплю ее крови.

Старуха протянула ладонь, на которой, свернувшись змейкой, лежало украшение.

— Возьми, — шепнула она, глядя в безумные глаза оборотня. — Чем ты дальше от нее, тем будет легче.

Рыча, он собрал волю в кулак. Понимал, что уйти нужно. Иначе оборвется не только его нить жизни, но и близких ему оборотней.

Крохотный кулон спрятался в широкой ладони, кожу обожгло теплом, и мужчина шагнул назад.

— Ты справишься, — донеслось ему в спину, когда он рванул со всех ног, не разбирая дороги.

Набатом звучали удары ее сердца, а дивный аромат смешивался с запахами ночного леса, растворялся в нем, манил, но зверь упрямо бежал вперед.

Старуха оказалась права, ему стало легче. Но спокойнее дышать он смог, оказавшись на другом континенте. И только крохотный кулон, обретя свое место под рубашкой, прожигал на коже дыру, доставая до сердца. Высохшая капля крови больше не будоражила тонкий нюх зверя, но служила напоминанием о том, кто он есть: волк с бракованными генами.

* * *

Восемнадцать лет спустя

— Это удивительно, бесповоротно, однозначно, определенно ужасная идея, па! — сквозь зубы прошипела девушка, бесстрашно глядя на родителя, выше ее на целую голову.

Мужчина стоял, созерцая рыжеволосую непослушную принцессу снисходительно и даже едва заметно улыбаясь.

— Но ты сама этого хотела, Фина, — напомнил отец, скрестив руки на груди.

— В моем доме попрошу не ругаться! — из соседней комнаты раздался недовольный окрик мамы.

Отец семейства картинно закатил глаза, а его дочь и не думала сменить гнев на милость.

— Да! Когда мне было лет пять, не больше! — парировала девчонка уже тише, едва ли не прыгая на месте от ярости и злости на любимого папочку из-за того, что он, даже не спросив мнения дочери, позаботился о ее зачислении в вуз.

— Брось, Руфина, тебе там понравится, — подмигнул папа, а рыжеволосая девчонка громко фыркнула.

— Я ненавижу комаров! Ты ведь знаешь, па! А их там ну просто тьма! — принялась канючить и ныть девушка. — Там лютые зимы! Да там даже интернета нет! И никаких телефонов! А студенты спят в чертовых шалашах!

— Руфина! — уже громче рявкнула мама.

Девочка почти шепотом, хлопнув длинными бронзовыми ресницами, добавила:

— Папочка! Ну это ведь за тысячи километров! Мы же будем редко видеться, — уговаривала она грозного родителя.

— Вот и отлично, отдохнем от тебя, — раздался громкий гогот из-за спины.

Фина тут же оскалилась и попыталась двинуть кулаком прямо в солнечное сплетение непрошенному свидетелю беседы. Но тот, гад, увернулся.

— Мелочь блохастая! — прошипела девчонка, глядя на верзилу, по ошибке считавшимся ее родным братом.

Хам и тот еще гад. Пусть и довольно сильный волк. И моська смазливая. Да и сам Ник удивительно добродушный парень.  Но все равно — гад.

— Ты старше меня всего лишь на год, тетя! — хохотнул Ник.

— Салага! — усмехнулась Руфина, показала брату язык и вновь повернулась к отцу, — Пап! Ну не хочу я там учиться. Вот, правда, не хочу. И потом, у нас с Мишкой все серьезно.

— Это с тем, которого едва соплей не перешибло? — улыбающийся Пит, самый младший из детей семейства Кьелл, тоже появился в просторном холле родового особняка.

Руфина только вздохнула. Ну вот что за братья ей достались, а? И шагу не дают сделать.

Наверное, отец прав. Учиться вдали от этих оболтусов — довольно неплохая идея. А потому, почесав переносицу, послав братьям убийственные взгляды, Руфина все же отправилась собирать вещи.

Кстати, отец просил не бросать учебу, а вот об отчислении по инициативе педагогов академии «Белые Воды» речи не было.

Настроение у Руфины Кьелл вмиг улучшилось.

Что ж, поглядим, какие нервы у преподавателей. Если что, Фина не виновата. Сами напросились!

Еще вечером, во время телефонного разговора, Мишка вызвался ее проводить в аэропорт. Руфина совсем не планировала устраивать долгие прощания. Все равно ведь совсем скоро Фина заявится в родной городок. На все про все юная волчица предположительно отвела около месяца. Как раз хватит времени, чтобы показать свой скверный характер, натворить чего-нибудь незабываемого и вернуться домой, к бойфренду Мишке и друзьям.

Однако парень ее удивил, когда ранним утром появился на крыльце дома родителей Руфины с огромным рюкзаком и чемоданом.

— Ты представляешь, Рыжик! Отец меня тоже устроил в «Белые Воды»! Подергал за ниточки, поднял свои связи. И меня зачислили! Круто, да? — радостно заявил молодой оборотень.

Руфь так и тянуло отвесить парню подзатыльник. Нет, ну ни в какие ворота! Она ведь даже не все нужные ей вещи собрала, планировала вернуться уже к первому снегу! И что теперь делать, если она хотела бросить учебу, чтобы быть здесь, в родном городе, вместе со своим парнем?!

— Угу, круче не бывает, — натянуто прошипела Руфина и впихнула в руки оборотню свой милый, крохотный, розовый чемоданчик.

На самом деле, мерзкий цвет, по мнению девушки. И его Кьелл взяла из одной лишь вредности, чтобы кислотным оттенком аксессуара лишний раз помозолить глаза преподавателям. Хорошо, что она догадалась все самое необходимое сложить в свой любимый рюкзак поистине необъятных размеров.

— Готовы, детки? — поинтересовался папа, легко сбежав по лестнице второго этажа.

Отец собирался сопровождать дочь и, как выяснилось, Михаила до места назначения. Судя по разговору между мамой и папой, случайно подслушанному рыжеволосой вредной принцессой, Освальд Кьелл намеревался встретиться со старым другом, который то ли проживал неподалеку от академии, то ли работал там.

Признаться,