— А кого ты увидела? — спросила я тихо и всхлипнула.
Тахира только усмехнулась и отпустила меня, уронив руку.
— Возьми себя в руки и будь ласкова сегодня с Шаккаром. Терпи, даже если будет больно, а больно будет, поверь, и не потому что мой брат захочет причинить тебе боль. Нет! Все женщины испытывают ее в первый раз! Будешь ласкова с ним — станешь сильна!
— А ты уже была с мужчиной? — спросила я и поразилась собственной дерзости.
— Наш народ не держится так за девственность! — улыбнулась Тахира. — В будущем, тебе может даже понравится то, что станет делать с тобой Шаккар.
В это верилось с трудом, но я не стала перечить принцессе или опровергать ее слова. Просто села ровно и вытерла лицо ладонями.
— Ты теперь одна из нас, Майрам! Ты больше не дочь своего народа. Когда Шаккар назвал тебя своей женой ты стала частью нашей жизни. И чем скорее ты примешь это, тем скорее мой народ примет тебя! — она встала на ноги. — А теперь отдыхай! — добавила и шагнула к выходу.
— Тахира! — вырвалось у меня.
Девушка остановилась и медленно обернулась.
— Спасибо! — произнесла я тихо и получила в ответ улыбку принцессы.
— Помни мои слова! Будь сильной и выживешь, — с этими словами она покинула Шатер.
Я еще некоторое время смотрела на опустившийся полог, отрезавший меня от принцессы и остального мира. Обхватив руками колени, уронила на них голову и вздохнула, а затем поняла, что больше не плачу. Слезы перестали литься из глаз, и я почти успокоилась.
«Тахира права!» — сказала я себе. Судьбу уже не изменить! Но как избавиться от страха?
Если бы я только могла знать…
Сарнай была рада, когда ее повелитель и муж почтил своим вниманием ее Шатер. Прогнав ведьму с поручением, первая жена улыбнулась мужу и пригласила его присесть на подушки, обвившись вокруг Шаккара змеей.
— Рада, что ты здесь! — прошептала она, прижимаясь к мужу всем телом. Пригнулась к его уху и осторожно укусила мужчину за мочку. — Я скучала, мой повелитель!
Шаккар посмотрел на жену.
— Даккар сказал, что ты не выходила сегодня из своего шатра! — произнес он.
— Я отдыхала! — сказала женщина и принялась развязывать завязки на одежде принца. Пока она распутывала их, вернулась Наима. В руках рабыни был поднос, на котором стоял кувшин вина и две чаши, а также лежала гроздь сочного винограда. Ведьма поставила все это рядом с хозяйкой и стала ждать следующих указаний. Сарнай тем временем освободила Шаккара от безрукавки и потянулась руками к завязкам не его штанах.
— Отпусти свою ведьму, — приказал принц.
— Пошла вон, — даже не взглянув на Наиму, велела Сарнай. Старая женщина почтительно склонила голову и попятилась к выходу.
— Я ждала тебя! — прошептала Сарнай и запустила руку в штаны мужа, когда полог шатра откинулся назад и внутрь, вместе с солнечным светом, вошла Тахира. Бросив равнодушный взгляд на первую жену, она посмотрела на брата и произнесла:
— У меня к тебе важный разговор, Шаккар!
Принц посмотрел на сестру, а затем перехватил руку жены и встал, поправив завязки на штанах.
— Не уходи! — попросила Сарнай.
Принц нахмурил брови.
— Я скоро вернусь. Жди! — велел жене и вышел следом за сестрой, оставив на подушках безрукавку, на которую Сарнай посмотрела почти со злостью.
— Не трать напрасно свое семя на лоно этой пустой женщины! — произнесла Тахира, едва они вышли из шатра Сарнай.
— Не указывай, что мне делать, а что нет! — недовольно ответил Шаккар.
Брат и сестра прошлись вдоль ряда шатров поменьше — в них жили воины. Шаккар посмотрел по сторонам. Его люди не тратили напрасно время. Жгли костры, готовили обед, тренировались — звуки стали то и дело доносились до слуха принца и казались ему лучше самой прекрасной песни.
— Она змея! — бросила зло Тахира, отвлекая мужчину.
— Она моя жена! — поправил ее мягко принц и сменил тему. — Что ты хотела мне сказать, сестра?
— Я по поводу собаки! — ответила девушка, когда они отошли достаточно далеко от шатра первой жены. — То зелье, что я дала ей…
Шаккар напрягся.
— Что произошло? — спросил он.
— Ничего особенного! — пожала плечами сестра. — Майрам не обманула. Оно действительно действует как сказала принцесса. Псина уснула, и я даже пыталась ее разбудить, пиная ногами, но никакого толку! — девушка улыбнулась.
— И ради этого ты оторвала меня от Сарнай? — спросил Шаккар, а в глубине души почувствовал облегчение, узнав, что Майрам не солгала.
Тахира только усмехнулась в ответ.
— Мне уже жаль Акрама! — рассмеялся принц, глядя на хитрый взгляд своей сестры и понимая, что запал прошел и ему совсем не хочется возвращаться назад к первой жене. Возможно, Тахира была права. Стоило сперва обзавестись наследником, ведь ради этого он и женился второй раз. Но он обещал вернуться и Сарнай будет ждать.
— Распорядись, чтобы на ужин в шатер к принцессе принесли вина, — произнес он, склонившись к Тахире.
— Ты все же идешь к ней? — улыбка пропала с губ девушки.
Брат потянулся к ее щеке ладонью. Прикоснулся в грубой ласке.
— Не вмешивайся! — сказал он. — Ваша вражда с Сарнай может зайти слишком далеко!
— Не зайдет! — ответила Тахира. — Вы скоро уедете, я останусь.
— Ты все равно будешь моей любимой сестрой! — улыбнулся Шаккар.
Тахира ничего не ответила и лишь проводила взглядом крепкую спину брата, который возвращался в шатер первой жены.
День закатился солнечным диском за море. Поднявшийся на закате ветер предвещал жару. Он стучался в стены шатра и дергал полог, пытаясь распахнуть его. Но ткань оказалась слишком тяжелой, а порывы — слишком слабыми. Я напрасно сидела и ожидала, что хоть на мгновение откроется клочок свободы — полог так и не поднялся, до тех самых пор, пока не пришли рабы.
Варвары одевали своих рабов также, как и одевались сами. Просто и безвкусно. Порой нельзя было понять, кто перед тобой — вольный человек, или бесправный раб. То ли дело, Роккан. У нас по одному одеянию сразу было видно каково положение человека, и как велики его доходы, а уж по женам можно было узнать благосостояние их мужей.
Знатные купцы и вельможи одевали своих жен в дорогие шелка и золото. Украшали даже ноги своих женщин, не скупились на туфли, расшитые жемчугом и камнями и на дорогие ткани. Здесь, насколько я могла убедиться за тот короткий срок, пока находилась в лагере, женщины одевались наравне с мужчинами и как мужчины — штаны и безрукавки, одежда удобная, но лишенная изящества и красоты.
