И вновь из-за Онтэрго.
Парень, одетый лишь в свободные тренировочные штаны, отжимался, опираясь на одну руку, другая была за спиной. Под гладкой кожей, блестевшей от пота, освещенной ярким утренним светом, перекатывались мускулы.
Когда-то, еще будучи совсем девчонкой, я сопрягла олово и «металл проклятых», тембур, пытаясь создать оправу, предотвращающую кражу. Конечно, у меня не вышло (тогда просто теоретических знаний не хватило), но то, как элементы начали взаимодействовать, будто в созвучии, вливая силу друг в друга, как бронзово-желтые разводы олова, словно лаская, обтекали крошки тембура, а те выдавали крохотные черные искорки, — все это показалось мне невероятно завораживающим зрелищем, самым прекрасным из всех, что до этого видела. Неудачный эксперимент сумел врезаться в память, неординарно порадовать.
Так вот. Вид Марэка, разгоряченного нагрузкой, обнаженного по пояс, показался еще более завораживающим. Восхитительным. Гипнотизирующим.
В горле вдруг пересохло, а концентрация разбилась, как хрустальная ваза. Нервно сглотнув, я, стоявшая на одной ноге в позе цапли, потеряла равновесие и прервала цикл упражнения.
Отвернувшись от подопечного, я мысленно наградила себя оплеухой, отдышалась и приступила к другому циклу.
Ну конечно, можно найти мужчину красивым, в этом нет греха или чего-то ненормального. Я все же живое существо, а Марэк с любого ракурса хорош.
Но успокоить себя не получилось. Все сгинуло в Измейтсинской бездне.
Хоть и выполняла упражнения, расположившись к Онтэрго спиной, но будто каждой частицей силы и тела чувствовала его: движения, вдох и выдох, капельку пота, стекающую с виска. Перед глазами намертво отпечаталось увиденное: гладкая светлая кожа напряженной влажной спины, изгиб позвоночника, узлы мускулов рук, широкие плечи, копна высветленных солнцем волос. Как ни силилась, концентрация не желала возвращаться. Я наполнялась изнутри, но не бешенством (с ним бы сладила), а новой, непонятной, темно-светлой эмоцией — не то тягой, не то тоской…
— Пфф, — выдохнула я, разозлившись на саму себя, и, бросив занятие на половине, отправилась на кухню. Заварить цветочный чай. Много цветочного чая.
Заставлю сегодня Онтэрго его выпить. В отместку.
Минут через сорок мы оба вышли на крыльцо. Подопечный надел майку и спортивную обувь, я же, накинув поверх туники легкую кофту, поджимала пальцы в тряпичных туфлях без каблуков, которые иногда носила, когда работала в палисаднике у дома.
Все еще не верилось в то, что собираюсь совершить пробежку. Может, ну ее, пока не поздно?
Как только я закрыла дверь, Онтэрго развернулся и был готов сорваться в бег. Удержала его, схватив за майку. Марэк наклонился, и мы оказались нос к носу.
— Не вздумай убежать, ясно? Это будет скверной идеей.
— Да никуда я от тебя не денусь, не переживай. — Ореховые глаза парня были полны теплого смеха. Невольно залюбовалась.
— Поклянись честью рода, — попросила через мгновение. Мне необходима была гарантия, что пробежка не завершится очередной неприятностью.
Марэк улыбнулся, положил лапищу мне на талию, практически прижав к своему телу. По пояснице будто растеклось пламя, а я почувствовала себя в странной ловушке: вроде бы и надо выбираться, но стоит ли…
— Я клянусь честью рода, что буду рядом. — Очень серьезный взгляд, даже пугающий. Еще и так близко.
Поморщилась.
— Двусмысленно, Онтэрго. Давай…
Он не дал мне договорить. Отпустил и помчался по направлению к парку.
— Давай догони, Эли, — прокричал, набирая скорость.
— Болван, — процедила я и, вздохнув, бросилась следом.
Вообще драконы выносливее людей, всегда находятся в отличной физической форме и за короткий срок восстанавливают здоровье. Ну ладно, я только наполовину отношусь к этой расе, но должны же были мне достаться способности справляться с одышкой, шустрее переставлять ноги и не поддаваться усталости уже через двести линнов пробежки?
Как бы не так! Пожелай Марэк сбежать, он уже тысячу раз бы это сделал. А я только бы растерянно глазами хлопала, глядя вслед.
Впрочем, мне досталось унижение похуже. Онтэрго, периодически замедляясь, дожидаясь меня или возвращаясь, виртуозно острил.
— Госпожа Ш’энн, вы непозволительно отстаете. Вам, может, мобиль заказать?
— Это еще раз доказывает: закапывание в учебники ведет к деградации.
— Вот здесь бы, Эли, и пригодилось твое рвение в экспериментах.
Я молчала (возразить или парировать дыхания все равно не хватало), лишь пронзала наглеца гневным взглядом, вызывавшим у него смех и еще большее чувство превосходства.
А после дыхание совсем сбилось, и даже закружилась голова, потемнело в глазах. Я бы упала, да Марэк вовремя поддержал, оказавшись рядом в мгновение ока, и, подняв меня на руки, точно пушинку, доставил на скамейку.
— Ты в первый раз, что ли? Раньше не бегала? — спросил строго, без тени насмешки.
Я отрицательно покачала склоненной к коленям головой.
— Элейна, ты спятила совсем! — взвился Онтэрго. — Почему не предупредила?
Ярость и уязвленная гордость привели в чувство, по коже поползли заряды силы, когда на миг утратила контроль.
— Потому! — ткнула пальцем в мокрую грудь парня, сидевшего на корточках у ног и с беспокойством смотревшего на меня. — Тебе надо бегать, выплескивать энергию и агрессию. Кто вчера едва не разнес полкухни из-за того, что мясо пригорело? А одного тебя не намерена отпускать.
— Я бы сбавил темп, — вставил Онтэрго.
— Да ты и так в треть силы бежал! Вообще полз бы, как слизень? И толку от такой пробежки? — разъярилась я, осадив подопечного взглядом.
— Очень даже толку, — спокойно ответствовал он. Потом сел рядом на скамейку.
Мы замолчали. Я мерно дышала и подавляла злость. Онтэрго явно что-то обдумывал.
— Мы будем разминаться дома и бегать вместе, как ты и решила. Но теперь все — под моим чутким руководством, — выдал наконец.
Я, прищурившись, недобро посмотрела на парня:
— А немного ли ты на себя берешь?
— Как только восстановлюсь, возьму еще больше, — безмятежно ухмыльнулся он.
— Посмотрим.
— Посмотрим. — Прозвучало как обещание?
***
Недели пролетали как скоростной процесс окисления двухвалентного дария. Дни мелькали за днями, следуя устоявшейся схеме.
Утром мы с Марэком вставали практически одновременно. Ну или он будил меня (однажды гад даже пятки щекотал), или я его (отомстила: не побоялась брызнуть в лицо холодной водой). Затем парень сдвигал мебель и начиналась разминка. Я показала Онтэрго несколько упражнений на гибкость, он научил меня простейшему силовому комплексу. Сорока минут вполне хватало. Кстати, иммунитет к занимающемуся полуобнаженному квартиранту не получилось приобрести, и в конце концов нашла в ситуации нечто сродни посещению музейной экспозиции: получила эстетическое наслаждение и пошла дальше. Хотя как-то неспокойно пошла, взбудораженная…
После мы около часа бегали по парку. Правда я — лишь один круг, а Онтэрго успевал пробегать три.
Совместная нагрузка каким-то образом сблизила нас, связала не только как куратора и подопечного. После плотных контактов, которые светское общество отнесло бы к неприличным, пары-тройки массажей сведенной судорогой мышцы, только и оставалось, что превратиться в закадычных друзей.
Моей цели это соответствовало. Я ведь хотела приобрести еще больший авторитет в глазах Онтэрго, поближе узнать его, чтобы проще управлять им в столь нелюбимом процессе восстановления и усвоения знаний и успешно договариваться? Вот и получила.
После легкого завтрака я, если не шла на лекции, усаживалась за работу с артефактом. Нелегкая схватка с силовыми полями трех его будущих элементов продолжалась. Я испытывала подходящие посредники, пересчитывала коэффициенты, но терпела поражение за поражением.
Марэк на это время погружался в учебные пособия и специальные слайды, которые отсматривал на визоре.
