Капитан Шаэл нахмурился, но ничего не сказал. Допрос продолжился.
Где я проживала и где училась. Знакомые, привычки, пристрастия, почему находилась так далеко так поздно вечером, да ещё и не в самом благополучном квартале?
Скользкий вопрос.
Глава 2.3.
Пришлось ответить, что из университета я ушла, денег было мало и пришлось искать дешевый хостел, но тут-то я и заблудилась.
Прищуренные по-кошачьи глаза лучше любых слов говорили о том, что мне не поверили, но пока настаивать на правде не стали. И от этого было ещё страшнее. Не совершила ли я ошибку? Какая-то неправильность мучила меня, терзала, вгрызалась в память. Но быстрые вопросы, так и выстреливающие из следователя, не давали сосредоточиться, ломая все планы.
Я слишком сосредоточилась, ища подвох. И поэтому, услышав следующий вопрос, ответила почти не задумываясь:
— Вы ушли из университета не по своей воле? Вас вынудили?
— Да.
Я резко замолкла. Прикрыла рот ладонью, второй вцепляясь в кресло. В чужих глазах больше не было ни померещившегося тепла, ни иронии — лишь холодный и точный расчет. Наживка заброшена и поймана. Рыбка на крючке у талантливого рыбака.
— А теперь я бы хотел услышать правду, Иорин Альде, — вот и появилась в голосе дознавателя настоящая стужа.
Чужая сила давила, заставляя повиноваться, и не было сил отступить в сторону. Виски стиснуло болью. Какой же мощи его дар?
— К-какую правду, сио Каэртан?
Я сопротивлялась из последних сил. Даже понимая, что выхода нет. Осознавая, что, в общем, и скрывать-то особо нечего. Кроме моего странного дара.
— Если вы не хотите, чтобы я выжег вам мозг, или сделал послушной куклой, вы сейчас ответите мне на все вопросы честно и добровольно, — ровный безэмоциональный тон — как удар под дых.
Вот теперь он стал похож на тех псиоников, о которых я слышала. Беспринципный. Равнодушный. Идущий напрямик к поставленной цели.
— А если нет?
— Тогда мы будем говорить уже не здесь. И, скорее всего, не со мной. Те, кому нечего скрывать, могут быть совершенно откровенны, — последовал бескомпромиссный ответ.
Как будто есть люди, которым совершенно нечего скрывать! Выбор без выбора, да? Именно то, о чем мы говорили. Ну, сходить с ума пока не с чего. Убиться? Обо что? Об стол лбом? Сдаться? Что ж. Я не гордая. Псионика я боялась гораздо больше, чем всю семейку Таэру, но в то же время глубинно понимала — уж мое тело ему точно без надобности.
Злиться тут бесполезно — разве что на саму себя. Доверилась дару, суть которого сама толком не понимала. Чем мог помочь мне этот безопасник?
— Я все расскажу, — ответила устало. Спать, учитывая бурлящий в крови адреналин, пока что совершенно не хотелось.
Вопросы он действительно задавать умел. Как и выжимать ответы — да так, что только оставалось надеяться на то, что я не выболтала всю свою жизнь. И это себя я считала умной, предусмотрительной и хитрой! Даже обидно чувствовать себя таким… ничтожеством?
— Вы что-то приуныли, грэсса Альде. Не стоит, — ленивый сытый хищник напротив едва ли не довольно облизнулся, — вы же не думали в самом деле, сами приглашая псионика, что вас ни о чем не спросят? — добавил уже серьезнее. — Произошедшее — преступление государственного масштаба. Хотя, безусловно, знаете вы прискорбно мало.
— Значит, теперь я могу идти? — Постаралась терпеливо вздохнуть.
Мужчина отложил планшет. Он повернулся — и рваный, до сих пор не заживший шрам на левой стороне лица стал заметнее. Чем же его так, что не заживили при всех возможностях современной медицины? Или сам не захотел?
— Боюсь, пока вам придется побыть под моим надзором. Мне не нравятся пляски семейства Таэру вокруг вас и вашего дара. Они подняли половину своих людей и сейчас обыскивают университет, общежитие и все прилегающие к ней территории.
Я сглотнула. Проклятье. Проклятье, тце! Вот же…
— Вижу, вы впечатлены…
Мою ладонь крепко сжали, и мужчина резко поднялся. Огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам языками пламени.
— Вставайте и идемте.
Пришлось идти. Я здраво оценивала свои возможности и понимала — захоти Шаэл, я окажусь в весьма неприятном положении. Бежать некуда, я сама попросила о помощи.
— Прошу, — издевательски-насмешливое.
Он приоткрыл дверь, пропуская меня вперед. Как любезно! Так, наверное, в доисторические времена пропускали женщину вперед в пещеру к медведю какому-нибудь, как наименее ценного члена общества!
— Правильно, изображайте злость и озабоченность, — следователь почти не размыкал губ, но слова прозвучали отчетливо, — так все поверят, что вы ни за что не пойдете на сделку со мной, если вас не заставят. Теперь идите впереди меня и сверните направо. Да, в сторону подземной стоянки. Наверняка кто-то уже сообщил Таэру о том, что вы здесь.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Наверное, я побледнела, потому что в следующий момент ощутила, как чужая пси-энергия окутывает облаком, заставляя задышать ровнее.
— Лучше ничего не отвечайте, вас будет слышно. Хотя… — лицо мужчины исказилось в попытке усмехнуться, — можете дать волю чувствам. Так даже лучше.
Как же захотелось в этот момент треснуть его шокером по голове! Использовать, так сказать, по не совсем прямому назначению закоротившую защиту.
Дать волю чувствам, говорите? Что ж, он сам попросил. И лучше уж я выпущу пар так, чем потом сорвусь в самый неподходящий момент.
Резко развернулась, гневно сузив глаза.
— У меня нет слов, грэсс Шаэл! Обращаясь к вам за помощью, как к представителю власти Союза, я надеялась на компетентную помощь! А что вы сделали? Протаскали меня по дурацким допросам? Не спросили ничего важного? Только и делала, что выслушивала ваши обвинения! Насмешка недопустима для представителя правопорядка в подобной ситуации, я буду жаловаться, как жертва вашего произвола! – Несла я вдохновенно полную чушь.
Голос поднялся
