было все же можно.
Даллан сидел у стола и тихонько тянул из деревянной кружки недавно приготовленное Литарой зелье. А девушка, не особо стесняясь мужчины, через голову стянула с себя теплую, связанную женой старосты кофту, оставшись в одной рубашке, открывающей плечи. Даллан смутившись, было отвернулся, но потом замер и внимательно оглядел девушку. Оставив кружку на стол, Даллан тяжело поднялся и подошел к Литаре вплотную.
— Кто это сделал с тобой? — спросил он едва слышно и кончиками пальцев правой руки легко прикоснулся к клейму выжженному на плече.
«Твой отец!» хотелось закричать девушке из-за внезапно нахлынувшей ярости.
— И это… Даллан коснулся тонкого, но различимого шрама выглядывающего из-за сорочки на спине.
Мгновенно вспыхнув злостью, Литаре на секунду показалось, что она сейчас ударит Даллана, ударит так сильно как только сможет, но так же внезапно злость погасла. Этот мужчина стоящий рядом с ним, не король, и этот мужчина не был принцем два года назад, выдумывающим и выдумывающим издевательства над безмолвной служанкой. Все эти дни, она ждала и ждала когда лицо короля проступит через маску беспамятства, но так и не дождалась, Даллан был вежлив, и очень смущался когда ему приходилось принимать от нее ту или иную помощь, а сегодня, не смотря на свою явственную слабость пытался помогать ей. Тяжело вздохнув, Литара ответила:
— Это сделали плохие люди.
— Кто это? Кто это сделал, и почему? — упорно переспросил Даллан.
— Потому что они могли сделать это со мной. Вот и все. Я поплатилась за грехи своего отца и старшего брата. Поэтому я сбежала, сбежала сюда и живу тут одна вот уже два года.
— Но теперь ты не одна. — Тихо сказал Даллан.
Литара не ответила ничего, она в полной тишине отошла к своей кровати и стала разбирать ее, чтобы лечь спать.
— Ложись спать Даллан.
Мужчина, больше не стал ничего спрашивать, было очевидно, что Литара не собирается с ним обсуждать произошедшее с ней и что-то рассказывать. Он также молча как и она, Даллан разобрал свою кровать и забрался под одеяло, но через время он сказал слова, которые Литара не смотря на то как тихо они были сказаны услышала:
— Теперь ты не одна.
Утром Литара проснулась затемно, и стала тихо, стараясь не разбудить Даллана, собираться в дорогу. Она быстро сварила укрепляющий отвар и выпила целую кружку, плотно позавтракала и тепло оделась для дороги. С собой она как обычно брала Данте, который был верным ее спутником. Несмотря на то, что собиралась она тихо, Даллан проснулся и тяжело выбрался из кровати. Запахнувшись в одеяло, он молчаливо наблюдал за тем, как девушка заканчивает последние приготовления к дороге. Коротко попрощавшись Литара вышла из хижины и Даллан закрыл дверь на тяжелый металлический крючок, после чего тяжело прислонился к двери и стоял так некоторое время. Вернувшись в кровать мужчина долго лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. В голове как мухи роились невеселые мысли. Литара была так близко, и одновременно так далеко. Не смотря на то, что они жили в одной хижине, и постоянно находились вдвоем наедине с друг другом Даллан чувствовал между ними непреодолимую пропасть, и не мог понять причины. Он не претендовал на что-то большее, чем просто расположение Литары или даже дружба, но она была холодна, приветлива с ним, предупредительна, но холодна. Тяжело вздохнув Даллан отвернулся к стене и уснул.
Четыре дня протянулись как один — монотонный и однообразный. Далан просыпался рано утром, растапливал печь, и разогревал воду в маленьком котелке, после этого складывал в кипящую воду заранее приготовленные Литарой сухие веточки трав. До приготовления полноценного зелья Даллану было далеко, но сварить обычный отвар он вполне мог. После этого следовали уже не сложные для него заботы по дому. Запахнувшись в тулуп, он выходил во двор, и шел в курятник, где тоже нужно было подтопить маленькую печурку, сооруженную специально для обогрева кур в зимнее время. Собрав имеющиеся яйца из гнезд, Далан возвращался в хижину. Пару раз он стирал свое белье, заранее подогрев в печи воду, дважды убирался в хижине, сметая сор с пола веником за порог. На четвертый день пришлось вычистить снег, от крыльца дома до калитки. Ночью был сильный снегопад. Наконец, занимаясь тяжелой физической работой, Даллан почувствовал как слабость и отдышка отступают и после хорошей разминки он с удовольствием съел свою порцию на обед.
Вечером четвертого дня настроение Даллана заметно поднялось, на следующий день, к вечеру должна была вернуться Литара. Все эти дни, находясь наедине с сами собой, Даллан часто задумывался о том, кто он, и откуда. Ждет ли его кто-то, или в той жизни, до озера в лесу, он был одинок и никому не нужен. Ответов он не находил, даже когда он рассматривал куртку в которую был одет в момент падения в озеро ничего не шевельнулось у него внутри, словно чужая это была одежда.
Ночью Даллан проснулся как от толчка, и долго не мог понять, что послужило причиной пробуждения. В хижине было тихо, только потрескивали поленья в печи. Даллан поднялся и завернулся в одеяло, он обошел кругом комнату, но ничего необычного не заметил. Обувшись в такие тесные ему валенки вышел в сени. В сенях были слышны завывания ветра, который бросал и бросал снежную крупу в стекла небольших окошек. Даллан с тоской подумал о Литаре, как она там одна в землянке. В этот момент Даллан услышал явственный тяжелый стон с той стороны двери. На улице кто-то был. Прислонившись ухом к ледяной двери, Даллан услышал поскрипывания снега, и он был готов поклясться, что кто-то ходил прямо у крыльца. В этот момент кто-то потянул дверь с той стороны, и стальной крючок звякнул о запирающую дужку, натянувшись от напряжения. Даллан как ошпаренный отпрянул от двери, и ошеломленно замер смотря на дверь. Тот за дверью, то тянул ее, то отпускал, пытаясь открыть.
