который оканчивается забором или стеной, я даже догадываюсь, что эти замысловатые решения принадлежат архитектору-фантасту, он явно уверен, что в скором будущем люди смогут беспрепятственно проходить сквозь любые преграды, возможно, он прав, и такие способности появятся у человека, но я ими не обладаю и мне придется постараться выбрать момент, чтобы преодолеть эту стометровку без вреда для жизни и здоровья.
Набравшись смелости я ринулась вперед, свет фар в глаза, визг тормозов, гул, свист, каждый водитель посчитал своей обязанностью посигналить и прокричать мне из окна своего авто.
«Дура, сумасшедшая, куда ты прешь, идиотка» доносилось со всех сторон.
Я не обращала внимание на их умозаключения обо мне, я только бежала и бежала.
Когда весь этот кошмар остался позади, я остановилась, что бы отдышаться, мне не хватало воздуха, сердце, казалось, сейчас вырвется наружу, а колющая боль справа заставила меня встать в
позу «зю».
Состояние мне было знакомо, от легкой атлетики я всегда испытывала не самые приятные ощущения, поэтому и физкультуру прогуливала в школе чаще, чем другие предметы.
Дом семь. Семь?
В одну секунду пропала и отдышка, и исчезла боль, а вот сердце заколотилось быстрее.
Я стояла напротив здания с вывеской, которая, кажется, мне была уже знакома, дом 7, 609, да , даже кованные вензеля были схожи с рисунком на той безымянной визитке, которую я нашла у себя в сумочке, когда была в кафе.
Я не задумываясь вошла в дом,
на первом этаже никого не было, интерьер мне напоминал гостиничный ресепшн.
Почти все пространство холла занимала большая стойка из массивного красного дуба, на стене в два ряда висели часы с названиями городов, Берлин, Казань, Амстердам, Нью-Йорк, Париж, Прага, Лондон, их было двенадцать.
Часы тикали наперебой, ускоряясь, как будто пытались друг друга обогнать, но вот циферблаты их показывали одинаковое время, а секундные стрелки стояли на месте.
На второй этаж вела узкая витиеватая лестница, с ее перил свисали лампадки, они почти не освещали ступеньки и сильно чадили, но запах, который от них исходил, мне очень понравился, он был похож на аромат роз после дождя.
Я осмелилась и поднялась по лестнице наверх.
Второй этаж представлял из себя одну огромную комнату.
Повсюду были разбросаны холсты, тряпки, доски, в центре стоял мольберт, прикрытый белой шелковой тканью, рядом на деревянном табурете лежали тюбики из под краски и уложенные в одну линию кисточки разного размера с еще не засохшей краской на кончиках, которая стекала с них прямо на пол.
Это была явно мастерская художника, который сам только что здесь был и недавно куда-то вышел.
Нужно быстрее уходить, иначе получится неудобная ситуация,
я забралась в чужой дом без приглашения,
чего доброго вызовут полицию, или хозяин начнет стрелять, хотя та визитка сошла бы, наверное, за объяснение.
Не любопытная женщина? Присмотритесь, скорее всего, это мужчина.
Я не могла уйти и не взглянуть краешком глаза на картину, которая была под тканью, мне всегда было интересно почему художники прячут свои незаконченные работы от посторонних взглядов пока не дорисуют их.
Я сняла накидку с мольберта и остолбенела.
Мои руки и ноги стали ватными и перестали слушаться меня, я хотела закричать, но в горле все пересохло, а дыхание сперло, что-то теплое струей устремилось по моим бедрам и заполнило мои туфли.
– Кто здесь?
– Что за шутки?
Я сделала усилие и шагнула назад, картина рухнула на пол вместе с мольбертом прямо в лужу красок. Отбросив ткань я побежала вниз по лестнице и даже не помню, как добралась до дома, зайдя в квартиру я закрыла дверь на все возможные замки и залезла под одеяло.
Я продрожала от страха до утра и не могла найти объяснение увиденному.
Кому понадобилось рисовать мой портрет? Зачем? Подруга? Решила разыграть? Посмеяться? Сделать сюрприз? Нет. Она еще не прилетела.
На карте этот дом указан как гостиница.
Отель с одним единственным номером?
Необычно.
Мне очень хотелось сейчас думать, что все это просто мне показалось, но я отчетливо узнала себя на том рисунке и платье, которое я давно купила, но ни разу не одевала.
Совпадение или кто-то рылся в моих вещах?
Я не трусиха, но я не решилась проверить шкаф и не знала что еще предположить.
Неразгаданные тайны могут свести с ума, как только ты находишь ответ на один вопрос, появляются еще с десяток.
Я пыталась отвлечься, забыть все, мне удалось немного вздремнуть, но даже во сне меня не отпускал тот дом, он стоял передо мною как наяву и манил к себе.
Нужно покончить с этим, выяснить кто там живет.
Ночные кошмары днем выглядят не так уж и страшно, а иногда вызывают даже улыбку.
Медный шпиль на крыше вчерашней гостиницы переливался в лучах солнца всеми цветами радуги и слепил глаза, деревянный флюгер в виде потягивающегося кота был просто милым, весь дом был как из доброй сказки, он не мог таить в себе плохого, но после вчерашнего, мне было жутковато войти в него.
-Добрый день, заходите.
-Кто Вы? – передо мной стоял высокий широкоплечий мужчина с зелено-голубыми глазами.
Его детская улыбка во все лицо мне была знакома, но я не могла вспомнить где его видела.
-Извините, я Вас вчера сильно, наверное, напугал?
-Мы знакомы?
-Да, то есть нет, мы виделись с Вами, вернее, нет, мы просто обменялись взглядами, помните, на той площади, вы еще сидели за столиком в том кафе?
– А! Вы человек с мольбертом?
– Ну, можно и так называть. Как Вам будет удобно.
– Это вы рисовали?
-Да. Я свободный художник, пишу по памяти, прошу извинить за неточности.
– Нет, меня простите. Я, наверное, Вам все там испортила?
–Ничего не произошло, я все равно хотел все переделать, пойдемте я напою вас чаем, хоть так заглажу свою вину.
– Я не против.
Мы поднялись сразу на второй этаж. В комнате ничего не изменилось, только вокруг была стерильная чистота, а мольберт переставлен к окну.
Человек с мольбертом усадил меня на раскладное кресло, а сам принялся заливать кипятком какую-то траву.
– Вы один живете? Это ваш дом?
– Я живу один. Одиночество и непонимание – вот истинные друзья художника.
