какими судьбами? – Игнорирую протянутую для приветствия руку и сразу сажусь в кресло. Беру чашку чая и салютую ему с улыбкой. – Мы с Мэри никак не можем выбрать дату свадьбы, так что вы рано, друг мой, очень рано, – качаю головой. – Но документы на опеку уже готовим, мы такие, да, ответственные.
– Как раз об этом речь, ваша милость, – произносит мрачно госслужащий, – раз вы всерьез намерены оформлять опеку, я должен каждую неделю навещать ребенка и проверять, в каких условиях она содержится.
– А то вы не видите в каких, – обвожу рукой гостиную, пытаясь сохранить непринужденный вид.– Право, глупостями каким–то занимаетесь, делать вам нечего.
– Это моя работа, граф. Но да, условия я вижу. Этим не буду вас донимать, – говорит Сандерс, но не успеваю я выдохнуть, как он добавляет, – но девочку все равно должен увидеть. Пригласите? Мы поговорим буквально минуту в вашем присутствии. Я прекрасно понимаю, что в этом поместье о ней хорошо заботятся, но служба, вы ж понимаете.
– А–хах, – вырывается из меня нервный смешок, – конечно, понимаю.
Понимаю, что попал.
– Ваша милость, так что, вы попросите привести девочку? – спрашивает Сандерс минуту спустя.
А все потому, что я так и сижу в растерянности, глядя в стену напротив.
– Ах, да, Мэрилин, моя любимая племянница, – киваю. – Я сам за ней схожу. Хочу лично сказать, что ей ничего не угрожает. После ухода моей дорогой сестры, нашей Оливии, – почти натурально всхлипываю. – Ай, ладно, – машу рукой. – В общем, девочка сейчас в не самом лучшем душевном состоянии. Попрошу это учитывать.
– Конечно, ваша милость, я все понимаю, – с готовностью соглашается Сандерс.
Удивительно, вроде госслужащий, а на лице как будто искреннее сочувствие.
Машу головой, прогоняя собственную совесть, и выхожу, плотно прикрывая за собой дверь. Вот только что теперь делать–то? Едва ли Мэрилин нашлась чудесным образом. Как показывает практика, везение – не моя сильная сторона.
– Ваша милость, – ко мне спешит Кейтлин.
– Что, неужели девчонка вернулась? – спрашиваю удивленно.
–Нет.
– И чего вы тогда такая радостная, –перебиваю экономку. – Уже бросили переживать за несчастного ребёнка?
Кейтлин тут же меняется в лице, выпрямляется и надевает на себя чопорную маску. Обижается еще, как будто я неправду говорю.
– Там пришла госпожа Крокфорд, она вам сама все расскажет, – произносит экономка и тут же удаляется.
Крокфорд! Только ее мне сейчас не хватает.
– А зачем вы ее пустили? – кричу вдогонку Кейтлин, но женщина уже скрылась за поворотом.
Прекрасно, теперь мне еще и с Крокфорд самому разбираться. А моя экономка, кажется, записала меня в кровные враги. Мне стоит питаться не дома?
– Граф! Рада, что застала вас, – Мэри сама меня находит, пока я так и стою, лелея свое раздражение на всех вокруг.
– Что вам надо, Мэри, – кривлюсь, – мне совсем не до вас. У меня племянница сбежала из дома.
Правда срывается с моего языка, прежде чем я успеваю подумать. Хотя какая в сущности разница, ведь когда Сандерс поймет, что девчонки нет, весь город узнает о моей пропаже.
– Отлично, – Крокфорд реагирует неожиданно, – значит, я по адресу. Фамилию я не спросила, но вряд ли во всей Умбрии найдется еще один такой дядя.
– Вы о чем, Мэри? – гляжу на нее с подозрением.
– Вашу племянницу как зовут?
– Зачем вам это знать? – кошусь на нее подозрительно.
– Перед Сандерсом не хочу впросак попасть, – она раздраженно закатывает глаза. – Я помню, вы называли имя девочки, но я тогда была слишком ошарашена, чтобы анализировать услышанное.
– Мэрилин, – выгибаю бровь. – Но вам вряд ли придется что–либо разыгрывать перед Сандерсом, я же сказал, ребенка нет, а Сандерс есть. Сидит за этой дверью, чай пьет, ждет, что я приведу к нему девочку, а девочки нет!– на последней фразе развожу руками и понимаю, что распинаюсь непонятно зачем. – В общем, Мэри, вы свободны. Было приятно сотрудничать и соседствовать, – добавляю и тяжело вздыхаю.
– Да погодите вы! Мэрилин у меня дома. Я ее на главной площади увидела, торговец собирался отдать ее стражникам за воровство. А ребенок был голоден всего лишь! Представляете? – возмущается Крокфорд.
– Что вы сказали? – боюсь поверить услышанному. – Моя племянница у вас? Это точно?
– Да куда уж точнее. Она рассказала мне, почему сбежала из дома, и вы подходите под описание ее дяди. Так что не думаю, что существуют такие совпадения.
– О, свет, Мэри! – радостно восклицаю. – Вы чудо!
Поддаюсь внезапному порыву, заключаю улыбающуюся виконтессу в объятия и целую. Прямо в губы. Снова. Эдак, это скоро войдет в привычку.
Мэри
Я ожидала чего угодно, в основном, плохого. Скандала там, оскорблений, но точно не еще одного поцелуя…
Стою в объятиях графа и ловлю себя на мысли, что мне не хочется его прерывать. Эдак я скоро замуж по–настоящему захочу, надо ведь получить то самое, чего, очевидно, желают все девушки. Правда, не все получают.
–Кхе–кхе, – кашель позади прерывает нас. А жаль.
Уильямсон неспешно отстраняется от меня, но из объятий не выпускает, что заставляет мою внутреннюю женщину петь. О свет, как же я, оказывается, истосковалась по простому мужскому участию и ласке.
– Сандерс, – произносит Оскар, – у вас чай закончился?
Из меня вырывается смешок. Манера общения графа бесподобна.
– Нет, – тот удивленно приподнимает брови, – но вы, кажется, шли за своей племянницей. А до этого с грустью вспоминали сестру.
Кошусь на Уильямсона. Он и с грустью – что–то необычное.
– Проявление чувств к своей невесте никак не мешает ни тому, ни другому. А Мэрилин сегодня в гостях у Мэри, я совсем забыл с заботами о ваших бумажках, которыми вы меня закидали.
– Хорошо, тогда давайте сходим к госпоже Крокфорд, – отвечает Сандерс. – Это замечательно, что ребенок привыкает к вам обоим, но осведомится ее душевным состоянием я обязан.
– В смысле? – спрашиваю, прищурившись. – Вы по совместительству лекарь?
– О нет, моя дорогая, он госслужащий, – отвечает мне Уильямсон с сарказмом, – а госслужащие – они везде. Каждую бочку готовы заткнуть собой.
– Я бы попросил без оскорблений, ваша милость, – хмурится Сандерс.
–Что вы! – граф прижимает свободную руку к груди. – Никаких оскорблений, я, наоборот, хвалю вас и вам подобных.
– Хорошо, если так. Но девочку я должен увидеть.
–Конечно, идемте, – Уильямсон жестом приглашает Сандерса пойти в сторону черного хода.
– Оскар, – шепчу графу на ухо, пропустив вперед Сандерса, – там Мэрилин в очень плохом настроении. Она сейчас такого может про вас наговорить, что страшно подумать. Она просилась остаться жить у меня! А видит меня фактически впервые. Оливия нас не
