Хватит с меня, подержали пять лет на острове. И не мешай взрослым.
Взираю на обоих с плохо скрываемой досадой. И с этим мне придется иметь дело? С другой стороны, скучно точно не будет.
– Стоп, – прерываю дальнейшие пререкания, – Оскар, если ты будешь ей такое говорить, она захочет впитать в себя все то наследие, которое ты ругаешь.
– Ты теперь будешь меня учить, как разговаривать с племянницей?! – тут же возмущается Уильямсон. – Твое дело взять кольцо и сказать спасибо. Долго мне еще на колене стоять?
– Нога затекает? – спрашиваю псевдоучастливо. – Понимаю, возраст уже не тот, – перевожу с него взгляд на Мэрилин и, не давая Оскару вставить хоть слово, обращаюсь к девочке. – Дядя воспринял твои слова, как замечание. Мужчины – нежные создания, их хвалить надо прежде, чем критиковать.
– Ладно, Мэри, как скажешь, – пожимает плечами девочка. – Хотя я похвалила сначала, сказала, что камень красивый.
– На меня никто не собирается внимание обращать? – снова Оскар.
– Спасибо, ваша милость, кольцо и впрямь чудесное, – беру и надеваю себе на руку. – Вы и себе найдите, тогда совсем правдоподобно будем выглядеть.
– Снова ты выкаешь, – качает головой Уильямсон и поднимается на ноги.
– О, так вы не по–настоящему вместе? Мне стоит позвать господина Сандерса? – хлопает глазками Мэрилин.
Прям святая невинность и честность.
– Не надо, Оскар, – останавливаю графа, – я сама проведу беседу, – произношу с нажимом.
– Ладно, давай, – он, на удивление, соглашается.
Присаживаюсь на диван и приглашаю девочку занять место рядом.
– Мэрилин, – начинаю вкрадчиво, развернувшись корпусом к ней, – если дядя не оформит над тобой опеку, то тобой займутся государственные органы. Ты не обольщайся улыбкой Сандерса, ему главное свою работу выполнить.
– А также дядя не вступит в наследство, если не станет моим опекуном, – Мэрилин стреляет глазками в Уильямсона.
Тот мгновенно багровеет. Ох, чувствую, тяжело мне с ними придется. Девчонка на интуитивном уровне определяет слабые места графа.
– Оскар, – произношу предупреждающе, – на столике чай остывший, выпей. И мне налей, пожалуйста.
Он напрягается. Ожидаю, что начнет сейчас возмущаться, мол, за кого я его держу, но нет, делает шаг к столику и звенит чашками.
– Мэрилин, – снова поворачиваюсь к девочке, – ты тоже можешь не получить наследство к своему совершеннолетию. По крайней мере, не все земли точно, – лицо ребенка удивленно вытягивается.
– Ты обманываешь! – произносит она. – Ты с ним за одно! А еще добренькой прикинулась.
Тяжело вздыхаю, думая не очень хорошо о биологических родителях девочки.
– Крошка, государственная система в Умбрии безжалостна. Ты видела на каком клочке земли я ючусь? – она неуверенно кивает. – Так вот, былые просторы отобрали на всякие городские нужды. А еще свободные девицы никому не нужны, – добиваю Мэри, – их спешат удачно выдать замуж. И даже если земли твои городу не потребуются, замужества по достижению совершеннолетия не избежать.
– Но ты ведь давно его справила, а до сих пор одна, – говорит Мэрилин, но уверенности и возмущения в ее голосе поубавилось.
Словами младенца глаголет истина. Давно мне не напоминали о возрасте. Ой нет. Недавно. Николсон, якобы присланный мэром.
– А я совершеннолетие встретила не одна, а с прабабушкой. Ей было неинтересно выдавать меня насильно замуж.
– Ага, а дяде интересно, – тут же говорит Мэрилин.
В этот момент чашки с чайником звякают особо громко.
– Милая, с чего ты взяла? – спешу купировать очередной скандал.
– Нет уж, Мэри, поговорила с девочкой, теперь мой черед, – с громким стуком Уильямсон ставит чайник на столик и в два шага преодолевает расстояние между нами. Мэрилин тут же испуганно сжимается, но смотрит все равно дерзко. – Я письменное обещание напишу не выдавать тебя против твоей воли замуж, и у нотариуса его заверю, подойдет? Только давай уже завязывай нервы мне трепать. Договорились?
– Л–ладно, – отвечает шокированная Мэрилин.
– Вот и прекрасно. А то устроили тут, – он качает головой, – одно слово – женщины! – договаривает и стремительно уходит.
– Что это с ним? – удивлённо спрашиваю у Мэрилин.
– Не обращай внимание, дядя часто такой, – машет рукой девочка. – Дай лучше кольцо посмотреть, – она хватает руку. – Дорогое, ты смотри. Не жадничал, не похоже на него. Ты ему нравишься! – хлопает в ладоши Мэрилин.
– Может, он просто решил соответствовать статусу? – выдвигаю куда более вероятную версию. – Детка, нас с твоим дядей не связывают романтические чувства. Мы, – начинаю и не знаю, как объяснить всю ситуацию ребенку, – мы, можно сказать, случайно пересеклись. Все как–то закрутилось, и вот я с кольцом, а ты у меня в гостях. Но хочу сказать, что не собираюсь отказываться от тебя и после! Буду поддерживать по–женски, даже если по факту буду никем, – ласково улыбаюсь Мэрилин.
Договариваю и понимаю, что это не импульсивный порыв, продиктованный муками совести, я действительно хочу и буду помогать девочке. А почему нет? Я одна и с каждым годом все больше шансов, что останусь таковой навсегда. Не с Николсоном же в самом деле семью заводить. Нет уж, я как–нибудь сама.
– Ты очень добрая, Мэри, – смотрит на меня внимательно Мэрилин, – даже слишком, – ясно, ребенок никому не доверяет. – Ладно, покажи мне мою комнату. И служанку выдели.
Выгибаю бровь. Я тут откровенничаю, душу изливаю, думаю, как была бы рада подобной доброй соседке в собственном детстве, а ей нужна комната с прислугой. Может, Оскар не зря был с Мэрилин излишне строг?
– Ты у меня решила остаться?
– Я теперь могу на два дома жить, разве нет? – она пожимает плечами. – У тебя интересно, дом старый, темный, наверняка есть интересные тайные ниши и прочее, что скрывает древность.
– Нет, – качаю головой, – совершенно точно нет. А еще у меня нет служанки для тебя. Комнату выделю, Гретхен постелит свежее белье на кровати, а дальше как–нибудь сама. И беспокоить по пустякам никого не надо! Нужно тебе что–то – спустилась ножками и попросила, а еще лучше самостоятельно сделала.
– Ладно, – Мэрилин пожимает плечами, – справлюсь.
Качаю головой и поднимаюсь на ноги. Не скоро мне придется скучать.
Остаток дня и ночь проходят относительно спокойно. Мэрилин практически не злоупотребляет моим гостеприимством. Всего–то несколько раз позвала Гретхен, чтобы та перевернула ей страницу в книге, задернула штору и подала подушку. Наверняка продолжила бы и дальше свои просьбы, но вмешалась я.
А сегодня я решила занять девочку. Ребенок такой не сам по себе, а потому что никто им не интересуется.
– Доброе утро, Мэрилин, – откладываю утреннюю газету, в которой снова ни намека на объявление о нашей помолвке с графом, несмотря на кольцо на моей руке. – Как спалось, милая?
– Ужасно, – бурчит девочка, присаживаясь рядом, – у тебя
