из низкого декольте. Пока она обгладывает куриную ножку, он впивается губами в ее яркие соски.
Кажется, она не обращает внимания. Инстинкты выживания сильнее гордости. Наверное.
Я никогда бы не оказалась на ее месте, как мне кажется. Потому что это унизительно.
Но я и не была на ее месте.
И когда белозубый дракон задирает ее пышные юбки, я могу только зажмуриться, чтобы не видеть падения леди Эдны ради куриной ножки.
Тут и там в зале слышатся уже вскрики и вздохи. Я могу не смотреть, могу заткнуть уши, но они все равно пробиваются сквозь нехитрую защиту. Там внизу происходит свальный грех среди остатков пиршества. Прямо на лавках, прямо на столах среди разлитого вина и давленого винограда захватчики берут свою добычу.
Даррак смотрит на это с потрясающим равнодушием. Девушка на его коленях нервно ерзает, но он даже не трогает ее обнаженную грудь. Наверное, он видел это зрелище не раз.
Его время придет позже и тогда…
Я содрогаюсь. Если все остальное правда, то слухи о том, что после ночи с ним наложницы не выживают тоже может оказаться правдой. А значит все, кто сидит сейчас с ним за столом и ест, избавленные от внимания других драконов — обречены.
Сжимаюсь в маленький комочек, понимая, что впереди только неизвестность, опасность и смерть. Никакого избавления от страха. Я уже не дождусь своего Эдиля с войны, потому что вместо него пришли эти жестокие твари. Нелюди. Потому что только нелюди могут вот так брать женщин, пользуясь их голодом и страхом.
Плана побега у меня нет, я только знаю, что мне нужно раздобыть теплых одеял и одежды и украсть еды. Чтобы выжить в лесу хотя бы первое время, пока я пойму, что делать.
Мне удалось немного подремать, хотя резь в желудке от голода и отвращение от звуков, доносящихся снизу не помогали. Но в следующий раз мне может вообще не придется ночевать даже в таком относительном тепле.
К счастью, Даррак сам устал от этой оргии и просто поднялся, не спуская с колен свою добычу. Он перекинул девушку через плечо и махнул другим.
Его воины не обратили внимания на то, что их предводитель уходит, а он прошествовал к дверям и направился, должно быть, в свои покои. Не знаю, где он собирается держать свой гарем в нашем замке, потому что у него всего три комнаты. Но это не мое дело.
Постепенно вслед за ним стали расходиться и другие драконы, некоторые из которых забирали своих наложниц с собой. А кое-кто так и бросал в зале.
Я видела, как кто-то из девчонок рыдал в уголке, но их тоже подбирали рано или поздно. Постепенно тухли свечи и когда темнота сгустилась в зале, я решилась выбраться. Мой план был таков — я прокрадываюсь в зал, собираю в узелок мясо и хлеб, поднимаюсь в свою комнату и беру там одеяла.
А потом спускаюсь в подвал замка, откуда идет подземный ход. Никто, кроме мужчин, не знал о его существовании. Только я нашла его когда-то в детстве и перед началом войны таскала через него еду дракону со сломанными ногами.
Я очень смутно помнила эту историю, потому что очень быстро пришла война, а сразу после того, как он улетел, я тяжело заболела и месяц лежала в лихорадке.
Иногда мне казалось, что все это мне привиделось в бреду.
Может, так и было.
Но вряд ли кому-то из драконов известно о подземном ходе и землянке, которая находится недалеко от него. Это все равно небезопасно, но чтобы выбраться и одну ночь переночевать сойдет.
Я с трудом разогнулась и размяла сведенные ноги, сделала несколько упражнений, чтобы не споткнуться от судороги.
А потом начала аккуратно и очень тихо спускаться по лестнице.
От моего тайного хода к главному залу вел очень узкий коридор для слуг, по которому я бежала на цыпочках пока со всего размаху не врезалась в кого-то очень высокого и горячего. Мои ладони уперлись в мужскую грудь, я подняла голову — и не удержала вскрика. На меня смотрел своими страшными черными глазами сам Даррак.
Я все еще была в своих обносках и старой шали. В темноте коридора нельзя было рассмотреть моего лица. Надо было сгорбиться, чтобы страшный захватчик точно не признал во мне молодую девушку. Все эти мысли пришли мне в голову уже потом, когда я смогда думать. А в ту секунду, встретившись взглядом с его кошмарно черными глазами, я почувствовала, как меня затягивает в их бездонную глубину. Словно самые темные страхи и самые глубокие пещеры позвали меня из черноты его зрачков.
Даррак перехватил мою руку и больно, до синяков, сжал запястье. Не вырваться. Даже не выжить. Он застыл на месте, не двигаясь. И если было понятно, почему стою, как примороженная я, очень уж страшно, то почему это делает он
Тем временем захватчик-дракон медленно потянул меня за руку к себе, так что пришлось сделать несколько шагов и оказаться вплотную к нему. Он поднял мое запястье к лицу и глубоко вдохнул его запах. А потом… дотронулся губами до нежной кожи на внутренней стороне.
— Кто это у нас тут? — Голос дракона был низкий и нотками хрипотцы. — Ты выглядишь, как старуха, но пахнешь… совсем иначе. И у старух не бывает такой кожи!
Он дернул с меня шаль, бесцеремонно и нагло, отбросил ее в сторону и в неверном свете редких светильников в коридоре придирчиво всмотрелся в лицо.
— Сколько тебе лет?
Жесткая рука вновь перехватила мое запястье и подтащила меня ближе к нему. Я чувствовала запах кожи и гари, исходящий от него. А еще — железа и чего-то пряного и острого, словно его собственного. И трав. Горьковатых летних трав, разомлевших на солнце ближе к вечеру.
Короче, поймала себя на мысли, что и я нюхаю его не менее нагло, чем он меня.
Дракон же не стал церемониться, а просто нагло крутнул меня вокруг своей оси, сжал ладонью грудь и на лице его отразилось удивление.
— И не девчонка! — Сказал он обвиняюще. — Совсем не девчонка! Но тебя точно не было сегодня вечером в зале! Кто ты такая? А?
Я отступила в тень, но это не помогло.
Он стал надвигаться на меня, пока мои лопатки не уперлись в стену позади. А руки Даррака легли по обеим сторонам от моей головы и он качнулся вперед, приближая свое лицо к
