платье, и шаль!
Его хохот все еще звучал у меня в ушах вслед за грохотом захлопнувшейся двери.
И запереть он ее тоже не забыл.
Пять лет хозяйская спальня пустовала, покрываясь пылью. С тех пор, как лорд собрал свою дружину и ушел на войну, леди, мать моего жениха Эдиля переселилась в отдельную спальню.
Я не знаю, насколько это было необходимостью, потому что ту спальню было легче отапливать. А насколько — ее болью от его отсутствия в супружеской постели.
Но до появления в нашем замке захватчиков-драконов никто в эту комнату не заходил.
Однако когда Даррак потребовал, ключи быстро нашлись. И за время, что прошло до ужина, из спальни добропорядочных супругов сделали покои для настоящего тирана и захватчика. Роскошные покои для дракона.
Я всего лишь несколько раз была в этой комнате, обычно все-таки в такие места не пускали посторонних, а я была всего лишь невестой Эдиля, даже не женой. Но мне запомнилось это место, как очень стильное, очень спокойное и умиротворенное.
Кровать под балдахином, резные столбики, мягкие кушетки в ногах и по бокам, скамейка у окна, глубокая ванная в нише, которую легко наполнять горячей водой, если использовать специальный подъемник, скрытый за ставнями в той же нише. Зеркало для госпожи, хотя в ее собственной спальне оно было больше, и туалетный столик богаче, она все равно больше любила это.
Мягкие ковры, в которых ноги утопали по щиколотку, теплые деревянные полы и занавеси из тяжелой ткани. Все цвета сдержанные, даже скучноватые, зато вышивка на ткани на редкость богатая и подробная. За внешней скромностью тут скрывалось настоящее богатство. Потому что узоры и сценки, вышитые на занавесях, гобеленах, покрывалась и балдахине ни разу не повторялись. Мастерицы не один год сидели над украшением этой ткани.
Но все осталось в прошлом. Всю ткань, собравшую пыль многих лет войны, просто сняли.
Тяжелые занавеси, закрывавшие вход на балкон, сдернули и вместо них повесили легкий тюль, сквозь который было видно прозрачные стекла — а за ними багровые тучи над горами.
Балдахинов тоже больше не было, как и ковров, и вышитых покрывал.
Из всего убранства осталась только медная ванна да кровать с резными столбиками. Кровать была застелена белоснежными простынями, а вместо покрывал в ногах были свалены горы выделанного меха. Эти драконы — настоящие варвары!
Небольшой стол, раньше накрытый скатерью, теперь сиял выскобленным до белизны деревом, а на полу не было ничего, должно быть, драконы не чувствительны к холоду.
Из-за этого я ощущала прохладу и свежий воздух, хотя балкон был закрыт.
Я прошла к ванне, коснулась воды рукой и отдернула. Вода была практически кипятком. Наверное, ее заменили после того, как искупалась первоначальная наложница Даррака. Или драконы вообще любят кипящую лаву вместо воды.
Я прошлась по комнате, нервно ломая пальцы и думая, что же мне делать.
По всему выходило, что близится мой последний час.
Только поэтому я решилась скинуть с себя теплую шаль и изрядно грязное платье.
Подумав, что если умирать, то хотя бы чистой.
В воду я заходила с опаской, постепенно, едва касаясь ее сначала кончиками пальцев, потом всем остальным. Наконец погрузившись в горячую ванну, я блаженно выдохнула. Изрядно я намерзлась под крышей зала.
Но потом очнулась и принялась соскребать с себя грязь и кожный жир, промывать волосы и обливаться теплой водой. Так хотелось почувствовать тепло!
Когда я закончила, я вдруг поняла, что забыла одну важную вещь.
Переодеться мне было не во что.
В панике я оглянулась по сторонам, ища хоть одно покрывало. Но вокруг не было ничего подходящего. Не медвежьей же шкурой оборачиваться? Они хоть и были хорошо выделаны, но звериный дух от них все еще шел.
Я стояла босиком на холодном полу и понимала, что единственный вариант, который мне оставил жестокий дракон — это нырнуть в постель на чистые простыни, под одеяла, подать ему себя готовую к его извращенным утехам. Я не могла с этим смириться!
Подбежав к балкону, я рванула полупрозрачную красноватую занавесь, что повесили там вместо штор и закуталась в нее с ног до головы. Это было странновато, но кому теперь надо мной смеяться? Буду делать так, как делала всегда — не оглядываться на то, что подумают люди. С кровати я взяла медвежье покрывало и бросило его на пол у стола. Села, выпрямив спину и погрузив ступни в теплый мех.
Вот так я чувствовала себя сильной и независимой. И почти перестала бояться.
Пока не услышала шаги за дверью и скрип ключа в замке.
Двери медленно распахнулись, и в спальню вошел Даррак.
Темноволосый и высокий. Статный, страшный, стройный.
Его взгляд быстро обежал комнату, отмечая все мелочи в виде остывшей ванны, груды моей грязной одежды на полу, пустой постели и отсутствия занавесок.
И наконец остановился на мне. Мрачный черный огонь пылал в его глазницах, когда он оглядывал меня, завернутую в легкую полупрозрачную ткань.
Он запер дверь спальни за собой и сделал несколько медленных тяжелых шагов.
Я удержалась на месте, хотя очень хотелось вскочить и с визгом броситься прятаться.
Просто я знала, что это бесполезно. С запоздалым сожалением я подумала только о балконе, выходящем на скалы. Может быть, пора?
Даррак подошел еще ближе, навис надо мной, а я дерзко задрала голову, встречая его взгляд. Он расплавлял меня, превращая в кипящую жижу, но я стойко продолжала смотреть в черноту его глаз.
— Ты знаешь, что сквозь ткань твое тело видно, как на ладони? — Спросил он низким хриплым голосом и потянулся к моему плечу, на котором была завязана занавеска, чтобы лучше держалась. — Встань.
Дрожь охватила все мое тело, но все такие я поднялась.
Даррак дернул узел на плече, и полупрозрачный тюль скользнул по моему телу к ногам, оставляя меня обнаженной.
— Как тебя зовут? — Спросил он, глядя мне в глаза, словно не замечая обнаженности. Я мелко дрожала от холода и страха.
Но задрала голову еще выше и проговорила:
— Риш. Ларишия для тебя.
И плюнула ему в лицо.
Это был самый смелый поступок в моей жизни. Самый глупый. И самый гордый.
В эту секунду мое сердце рухнуло в бездонную пропасть.
Даррак вздрогнул.
Его взгляд едва уловимо изменился.
— Риш, значит… — сказал он медленно, стирая ладонью плевок с щеки, а я зажмурилась, готовая к немедленной смерти. Лучше уж так, чем в его постели. Но дракон не
