лошадку какую дали, мы бы за неё зерном по осени расплатились. Оно и вам хорошо, и нам.
— Оплату с управляющим обсудишь. После на конюшню пойдешь, я с конюхом сам поговорю, чтобы он лошадь дал, — ответил Ивон и направился дальше.
В конюшне пахло лошадьми и сеном, старший конюх Ядгар, хмуро поклонился барону.
— Чем недоволен? Рассказывай, — велел он.
— Сено нужно брать где-то, иначе до лета можем не дотянуть…
— Ты мне осенью докладывал, что на всю зиму сена хватит! — возмутился барон.
— Оно бы и хватило, если бы не гости. Они ни клочка сена, ни мешка овса с собой не привезли. А лошадки есть хотят…
— Ко мне деревенский староста пришёл, коня просит для поля, договорись с ним, что оплату сеном возьмёшь.
— Добро! — Конюх посветлел лицом. — Только бы еще каких гостей темные не принесли.
— После пришли ко мне раба. Аск его зовёте?
— Да, Аском.
— Вот его и пришли, как освободится.
— Непременно.
Ядгар с достоинством поклонился.
Позже, когда Ивон сидел возле камина в комнате управляющего, слуга ввел в неё Аска. Следом вбежала серая кошка и уселась у его ног, настороженно поглядывая на барона.
— Вы велели привести его?
— Хорошо, иди.
Барон махнул рукой и слуга ретировался, оставив его с пленником наедине. Ивон внимательно осмотрел раба. Длинные волосы забраны в аккуратный хвост, волосы седые после пережитого, хоть и молод, примерно одного с ним возраста. Отросшая борода ровно, насколько это возможно, подстрижена, ношеная одежда неумело зашита. Отметил свежую ссадину на скуле и то, как он стоит, гордо подняв голову и глядя мимо, будто не хозяин перед ним. После того, как с него сняли ошейник за ненадобностью, и не скажешь, что раб. Мысленно усмехнувшись, задал вопрос:
— Хочешь снова стать свободным?
От неожиданности Эвиан-Аск вздрогнул, сверкнув глазами.
— Издеваешься? — со сдержанной злость спросил он.
— Отнюдь, — барон покачал головой. — Мне кое-что нужно.
— Что?
— Чтобы ты доставил мою сестру в Шебей, но так, чтобы никто об этом не знал.
Раб молчал, внимательно рассматривая хозяина.
— Странное поручение. Ты своим людям вообще не доверяешь? — спросил Эвиан наконец. — Провезти знатную девицу через всю страну, да так, чтоб никто об этом не догадался. Стесняюсь спросить, она хоть живая будет?
— Ты только со мной такой хам? — устало спросил Ивон.
Пленник не ответил, но и глаз не опустил.
— Я бы мог поручить это слугам, но только ты выполнишь все как нужно. Потому что тебе нужна свобода. А остальных можно купить или запугать. Мало кто будет верен до конца. К тому же я не хочу, чтобы слуги знали о том, куда уедет сестра.
— Как ты меня освободишь, если это, — Эвиан тронул руку с печатью, — может снять только маг?
— Если ты забыл, то сестра как раз и есть маг. Я дам клятву, она её активирует.
Эвиан молча кивнул головой, а Ивон продолжил.
— Мне прислали вестника, что супруга герцога Остергама скоропостижно скончалась. После обряда прощания он настоятельно приглашает нас с сестрой к себе в замок. Боюсь, герцог найдет способ, чтобы сестра "добровольно" согласилась на брак с ним, раз уж заполучить дракона не вышло.
Пленник пристально посмотрел на барона.
— Дракон — это я? Выходит, ты меня спас? — иронично спросил Эвиан. — Только странный способ, тебе не кажется?
— Сплошная импровизация, — в тон ему ответил Ивон. — Я дам вам лучших лошадей, чтобы дорога до Шебея заняла поменьше времени. И как только Горлина окажется в безопасности, ты обретешь свободу.
Эвиан задумался, а потом начал размышлять вслух.
— Если мы будем только вдвоём, то правильнее дать не лучших лошадей, а кляч попроще, таких, какие мало кому понадобятся…
— Ты думаешь, я позволю сестре ехать на старой кляче? — возмутился Ивон.
Эвиан сел на свободный стул и принялся объяснять.
— Знатная дама в сопровождении одного человека, на хорошем коне, привлечет ненужное внимание и вряд ли без приключений приедет в Шебей. Правильнее переодеться в крестьянское платье и взять коней проще, деньги в дорогу взять медные, может пару-тройку серебрушек. Будет дольше, но безопасней.
Кошка, до этого сидевшая у двери, прыгнула ему на колени и по-хозяйски улеглась, пленник машинально погладил её.
Барон подумал, потом согласно кивнул.
— Или бричку дать? Как думаешь?
— Ты свою сестру лучше знаешь… — Эвиан пожал плечами.
— Тогда небольшая повозка, с лошадью.
— Мне — одежду наемника и оружие, которое сам выберу, — твёрдо добавил пленник.
Ивон смотрел как телега, запряженная пегой лошадкой, катит прочь от замка. Горлина растерянно оглянулась на него. Сестра верила ему безоговорочно, но не могла понять причин тайной и спешной поездки под охраной всего одного человека. Ничего, так надо.
Когда телега скрылась за поворотом лесной дороги, он собрал дорожное платье сестры, одежду Эвиана, все, в чем они покинули замок, развел огонь и сжег. И только после того, как костер прогорел, тщательно затоптал угли, присыпал и перемешал с землёй. Возможно предосторожность излишняя, но лучше так. Затем отправился домой. С отъездом сестры Ивон считал, что одной проблемой стало меньше.
С чего началось неприятие герцога Остергама? Возможно, смерть отца на охоте у герцога стала причиной тому? Когда привезли израненное тело, он не поверил в историю о падении с лошади в овраг. Отец был отличным наездником и не мог просто так свалиться. Не было ни ссадин от падения, ни переломов, только свернутая шея и несколько глубоких порезов на руках и теле. Мать не надолго пережила его, заболела и слегла почти сразу после визита посланника герцога. Это также усилило неприязнь юного барона к роду Остергам.
Благодаря бабушке Изборе, герцог не назначил опекунов из своих людей. Графиня Брайт прожила почти год в замке Омура. Увидев, что нелюбимый старший внук вполне справляется с управлением, к огромному облегчению вернулась к себе. В то время Ивону было пятнадцать, а Горлине — всего шесть. Он сумел убедить старую графиню не забирать её к себе, в Шебей. Таким образом, он стал полноправным правителем и заменил отца сестре.
В начале было трудно заставить дворовых слушаться и выполнять свои распоряжения. Некоторые даже думали, что молодой хозяин не заметит открытого воровства или безобразного поведения. Но они ошибались. Молодой человек почувствовал ответственность и быстро повзрослел. Быстрые и строгие меры позволили вернуть всё на свои места. Он — хозяин, они — слуги.
Далее он выживал как мог, разбирал хозяйственные записи отца, советуясь с управляющим. Он учился и совершал свои ошибки, иногда дорого стоившие.
Он интуитивно сторонился герцога и старался избегать встреч
