Тем не менее, он боролся с самой идеей этого. Она жива, я тебе говорю. Аэрон умер, но потом он ожил.
- Амун, Хайди уже умерла. Она уже была душой, как те, что на небесах и в аду. Душа, которая теперь увядала раз и навсегда, ее источник жизни ушел.
Нет! Она там. Она жива. Она должна быть. Души возрождаются в аду. Я видел их. Ты сам так сказал.
- Те души никогда не были связаны с демоном. Никогда, к тому же, не теряли демона.
Нет! - повторил он. Ее благословила богиня.
- Богиней, которая позже отвернулась от нее.
Хайди жива, черт тебя побери. Благословение есть благословение, и его нельзя забрать назад.
- Так же, как благословенный не может впасть в немилость и быть, вышвырнут с небес?
Но это не тоже самое, и ты это знаешь. Иначе, почему же она продолжала возвращаться к жизни после того, как богиня отвернулась от нее, а?
- Потому что она была еще цела. На этот раз, она не была. Я могу взять тебя с собой в пещеру, если ты хочешь. Однако, я предупреждаю тебя, сейчас она пуста. Я проверил, просто чтобы быть уверенным.
Он не паниковал. Пока. Он сосредоточился на дыхании, на привлечении охлажденного еще воздуха через нос, давая ему наполнить свои легкие, очистить свое сознание. Но с дыханием, его демон - кому не нравился ангел, но не мог держаться подальше от его головы в поисках ответов - наконец понял, что было фантазией, желаемо Амуном и что было действительностью, которой он боялся.
Хайди не вернулась в Грецию.
Не было никакого способа, чтобы спасти ее.
Она. Была. Мертва.
Навсегда.
Захариил сказал правду. Как всегда.
Рев почти расколол голову Амуна надвое. Он схватился за уши, пытаясь перекрыть шум. Это не помогло. Снова и снова рев мучили его. Его барабанные перепонки разорвались. Кровь просочилась на плечи. В конце концов, его колени подкосились. Он упал на землю, с горячими слезами в глазах. Нет. Нет, нет, нет. Она не могла быть мертва.
Она была мертва.
Она ждет меня в своей пещере.
Она не ждала его в своей пещере.
Она будет помнить обо мне.
Она не будет помнить ничего. Она была мертва. Сейчас, всегда.
Любую иллюзию, которую он пытался создать, его демон немедленно уничтожал. В этот момент он ненавидел своего демона. Ненавидел так, словно обладал сущность демона, которого Хайди укрывала внутри себя. Правда... о, боги, правда. Ничто никогда не ранило его так сильно. Она мертва, она мертва, она мертва, и он ничего не мог сделать, чтобы вернуть ее.
Она не должна была умереть. Это он должен был умереть.
Почему он не умер?
Другие вопросы кружились сквозь сокрушительное горе, и он обнаружил, что уставился на ангела. Ты знал, что она... что она закончит, таким образом, когда привел нас сюда?
- Конечно,- ответил Захариил без всяких колебаний. - Ее смерть была единственным способом спасти вас.
Никакой реакции. Пока нет. Что ты имеешь в виду? Она вытащила демонов из Амуна и успешно освободила их, всех их без неразберихи с Секретами. После этого она была здоровой, цельной. До Ненависти. Но Ненависть не был частью Амуна. Таким образом, после того, как она его вылечила, она могла бы уйти.
О, боги. Она могла бы просто уйти.
Если бы он призвал Захариила тогда...
- Ты что, еще не понял? Вам не нужно было ехать в ад, чтобы освободить этих демонов. Вам нужно было только научиться доверять друг другу. Это был единственный способ узнать Хайди правду о ее способностях. Это был единственный способ, который позволил быть ей достаточно близко, чтобы использовать эти возможности на тебе.
Тогда зачем ты послал нас сюда? Зачем? Я бы скорее умер сам. Я!
- Вы были посланы сюда, потому что ничто не сближает людей быстрее, чем опасная ситуация. Более того, я не говорил, что Хайди спасется. Только ты.
Но она не должна была умереть. Его движения были отрывистыми сейчас. Мы могли бы уехать до того, как Ненависть нашел ее. Ты мог бы прилететь.
- Она умерла, нашел бы ее Ненависть или нет. Она любила тебя. В конце концов, любовь ослабила бы ее демона. Так же, как твой демон питается тайнами, ее кормился ненавистью. В конечном итоге, любовь убила бы ее.
Нет. Она любила раньше. Другие любил ее.
Неужели она? Неужели они? Нет, она этого не делала. Они этого не делали. Многие преодолели свою неприязнь к ней, некоторые даже пришли, чтобы ухаживать за нею, но никто не любил ее всем своим сердцем. До тебя.
Секреты не обнаружил обмана в исповеди.
Так Амуна убил ее. Снова. Его любовь к ней была, обрекла ее. Жила бы она, если бы он оставил ее в покое, если бы не согласился привести ее сюда. Если бы он не поддался своей страсти к ней.
Он ненавидел себя.
Он также сейчас ненавидел Захариила.
Они перемещали ее, как шахматную фигуру. Они поставили ее на провал. И почему? Чтобы спасти его.
Если бы Хайди пережила это, Амун мог бы продолжать свою жизнь. Даже если бы она ненавидела его, он мог бы продолжать дальше, счастливый, зная, что она была где-то там. Но это... это раскололо его. Она ушла навсегда, и он несет за это ответственность. Знание уничтожило его. Он был ссадиной, вечно раненной, неспособной зажить.
И ему не нужны Тайны, чтобы подтвердить это.
Осталось сделать только одно.
Возьми меня домой, подписал он, так же решительно, как он потерпел поражение.
- Я обнаружил, что я странно … обеспокоен твоей реакцией. Я не ожидал этого, и не могу понять, что я чувствую. Что я знаю, что это мне не нравится и что-то должно быть сделано.
Менее чем за одно сердцебиение окружение Амуна изменилось. Исчезли унылые скалы, которые он делил с Хайди, и на их месте были гладкие белые стены его спальни. Он не принимал утешения от знакомой обстановки.
Он двинулся к своей кровати и сел на краешек. Ангел так и не появились, и это было, наверное, и к лучшему.
Амун хотел убить его за сокрытие правды - он же сделал так - и все благодаря Амуну, чтобы спасти себя и приговорить его женщину. И он убьет ангела. Скоро, но не сейчас, за действие он заслужит свой собственный смертный приговор. Приговор он будет приветствовать, как только попрощается со своими друзьями.
Это было все, что ему оставалось сделать.
Он не собирался жить без Хайди, это было так просто.
