переплетённой с тончайшими огненными потоками.
“Первый раз такое вижу с тех пор, как рысь сплелась с твоей магией, — поражённо пробормотал Гугл. — Да и то… Там был Хаос. А тут — Тьма. Это…”
— Удивительно, — произнесла я вслух.
— Красиво, правда? — сын поднял на меня вдохновлённый взгляд. — Поэтому я видел огненную птицу? Твоя магия теперь будет и во мне тоже?
— Я очень на это надеюсь, — я взяла Маро за плечи и присела перед ним на корточки. — Ты необычный маг! Помни об этом. Это очень большая ответственность!
Маро серьёзно кивнул.
— Мы расскажем папе? — заговорщицки произнёс он, почему-то глядя мне за спину.
— О чём это? — раздалось позади.
Я вскочила на ноги и резко повернулась к мужу. От Маро так сильно фонило магией, что я даже не ощутила его приближения. Лишь помня, что на нас смотрит гувернантка, сдержалась от того, чтобы повиснуть на шее Двэйна. Подошла и мягко коснулась его губ своими.
Мальчишки тут же бросились к нему и облепили с двух сторон.
— Мы хотели сказать тебе, что Маро — тёмный Феникс, — пояснила я, наблюдая за тем, как муж возится с сыновьями, приветствуя и тиская после недолгой разлуки, которая казалась всем нам такой мучительной.
— Ну вот, стоило оставить вас одних, вы уже что-то натворили… — рассмеялся Двэйн и, шепнув что-то Маро и Эстиву, отправил их пока к гувернантке.
Его лицо вновь стало серьёзным, как только они отвернулись
— Не волнуйся, — я взяла его за руку и повела по дорожке вглубь сада. — Джед сказал, в этом нет ничего страшного, но надо понаблюдать.
— Вообще-то я тоже это сказал, — Гугл материализовался перед нами и, раскинув крылья, опустился на ближайший куст. — Но твоя жена, тёмный, истеричная особа! И сразу придумала себе невесть что.
— Просто она заботливая мать. А ты вообще — полети, развлеки мальчишек. Они наверняка по тебе соскучились!
— Они скоро выщипают мне все перья! — притворно возмутился филин.
— Отрастишь новые, — заметила я.
Ворча, Гугл полетел через сад на поляну, где шумели братья. На самом деле он любил их едва не как своих собственных детишек, которые теперь населяли молодые деревья арморумного леса. Без опасений он появлялся перед ними, учил тому, что считал важным, а иногда просто дурачился — неизменно с самым серьёзным видом.
— Тёмный Феникс, — задумчиво повторил Двэйн, когда птиц улетел. — Как думаешь, что это вообще значит? Кто мог представить, что это возможно? Когда узнает император, он будет…
— Очень рад, думаю, — закончила я мысль. — Такое прочное сплетение огня и Тьмы — новая ступень единения наших земель. И новые возможности, о которых мы пока не знаем. Маро — истинный наследник своего отца. Ведь он тоже не самый обычный тёмный. Самый потрясающий тёмный из всех, кого я знаю.
Я игриво покосилась на мужа — его лицо расцвело лёгким самодовольством. Признаться, мы поломали немало копий, когда Двэйн рассказал мне о ситуации с ребёнком Алиши. Ему стоило немалых усилий убедить императорский Совет признать именно наших с ним детей наследниками.
Вновь всколыхнувшаяся тема его давней близости с леотой неожиданно больно меня задела — тогда, десять лет назад. Мой мир шатался: новые обязанности, ответственность, разрушенное княжество, которое мне нужно было привести в порядок. Наверное, поэтому я восприняла объяснения мужа, как вызов, и крепко с ним рассорилась.
Но постепенно пришла к мысли, что поделать с этим ничего не могу. Лишь поставила условие: в одном доме с нами этот ребёнок жить никогда не будет. Двэйн понял: до самого его рождения он не был уверен в том, что это не очередной обман. И даже провёл ещё одну проверку, хоть всё стало гораздо проще, когда все узнали, что это дочь.
Первая девочка, перенявшая тёмную магию отца.
Сейчас она обучалась в столичной Коллегии. Двэйн навещал её, следил за тем, как она развивает свои способности. Я же видела её всего пару раз — и у меня не возникало желания знакомиться с ней ближе.
Я чувствовала, она ещё преподнесёт нам не один сюрприз. Но девочка хотя бы не угрожала моим сыновьям возможностью побороться за право стать наследницей Двэйна.
Ведь он будущий император, когда бы это ни случилось.
Принцы восприняли эту весть по-разному. Рошин, конечно, рвал и метал. Даже покинул Грэйн вместе со всеми леотами — и долго жил в одной из дальних резиденций со всем своим семейством. Пока его не опустила самая большая злость. С трудом он нашёл в себе силы помириться с отцом и вернуться ко двору.
Зато Слоанн был так рад обретению ещё одного старшего брата, что закатил по этому поводу шумный пир в Гитморе. Новый статус Двэйна означал, что теперь он точно останется Привратником.
— Я всегда подозревал, что ты нравишься мне не просто так. Всегда чувствовал родство, так сказать… душ, — заявил он в немалом подпитии.
По долгу главы Ингимона — не меньшего, чем я — Двэйн часто виделся с Привратником. Принц всё же нашёл себе леоту на том самом балу — и его страдания по поводу Айне прекратились.
Отряд Стражей остался в Гитморе — там, где им находиться было лучше всего. Правда, пришлось искать другого огневика на освободившееся место. Но в Ингимоне было достаточно магов, чтобы найти подходящего.
Шерк всё же женился на Лие, как только Двэйн разорвал связь с ней. Бэйв с Уной недавно обзавелись домом в окрестностях Гитмора и переехали туда вместе с детьми. У магиссы теперь была своя собственная башня — как у каждого из императорских Стражей.
Арро долго оставался “одиноким волком”, но и его наконец окрутила одна хорошенькая огневичка из Ингимона. Недавно мы с Двэйном побывали на их свадьбе — как самые почётные гости.
— Думаю, нам стоит съездить к отцу, — поразмыслив над такими неожиданными метаморфозами сына, наконец произнёс претемнейший. — Он должен знать. Возможно, это и правда, новый шанс. Для всех нас, для всего нашего мира.
— Для нашего мира, — повторила я. — Нашего…
Эти ставшие привычными слова прозвучали удивительно по-новому. Словно я в который раз из осознала. Двэйн остановился и развернул меня к себе, взяв за плечи.
— Я говорил, что люблю тебя? Что люблю всё, что ты привносишь в мою жизнь? — он склонился, явно намекая, чем это всё сейчас обернётся.
— Говорил. Но я с удовольствием послушаю ещё раз, — я взяла его за лацканы дорожного сюртука и потянула к себе.
Наша жизнь вышла на новый виток — но теперь резкие повороты не пугали. Этот мир изменил меня. Но и я изменила
