явится на все согласный. Тут-то ты ему и выдашь, что хотела бы сейчас.
Марина негодовала:
— Я сама изведусь!!
Лукас не спорил:
— Да, Еж. С Мареком нельзя так, будешь теперь знать.
Ее приговорили в первые часы утра, когда пробудившееся солнце несмело, но очень настойчиво целовало сонные земли, росистые, пряные, полные влажных ароматов трав.
Приговорили бесповоротно и беспощадно, и как ни старался ум Паолы отвергнуть чудовищную мысль, было кристально ясно: скоро гладкий клинок коснется ее тонкой шеи.
Нужно было бежать — бежать, пока враг и палач не заметил, покуда рок не разлился в полную силу, лишая Паолу крови, чести, души.
Его очевидные намерения — и страх, сдавливающий ее грудь, стискивающий горло, подкашивающий ноги — ее будущее лежало на ладони.
Поединок взглядов — насмешливо голубые глаза против многообещающих изумрудных.
Проклиная мнимые обеты, Паола резко развернулась и стремительно унеслась прочь, запоздало осознав, что ее капитуляция только приблизила финал.
Она выказала чувства и проиграла, заинтересовав собой того, кого не стоило будоражить. Что ему стены, что защитники — охотник придет и получит причитающееся. Замести следы, выдаться за другую — отсрочить, хотя бы отсрочить расправу становилось теперь неотвратимым уделом.
* * *
Царевич Лукас, хмурясь, подумывал о том, чтобы уменьшить количество своих дел в Городе, а потом покинуть Город совсем, это были отдаленные планы. Но пока что Лукас оставался Хозяином, критически оценивающим потенциалы любых столкновений.
Его сапфировые глаза приняли то же насмешливое выражение, что было у охотника.
Неизбежно. Сопротивляйся, девочка, не сопротивляйся, выбор сделан давно, и все твои пути ведут к нам.
* * *
Зачем Лукас, усилия воли которого хватало, чтобы создавать дворцы, парки и даже совершеннейшие копии существ, практиковался во владении мечом?
Это приносило ему удовольствие. Изысканное утонченное удовольствие сродни танцу, где Лукас также являлся признанным мастером.
Он, начальник оперативников, тренировался не меньше их самих и мог бы одолеть практически любого чисто технически, без применения магии. Оценивал силы врагов, делал их копии, сражался.
Иногда Лукас почти поддавался искушениям Тамико — она жаждала спарринга. Но как бы ни принуждал Лукас Тамико в других вопросах, всерьез поднять на нее меч находил кощунственным даже учения ради, а уж тем более забавы.
В конце концов он разрешил Тамико любые упражнения, но сам выступал лишь критичным наблюдателем.
* * *
Поведение Паолы было каким угодно, только не адекватным.
Краснеющая отметина отпечаталась на щеке высокого мужчины.
— Я не сдамся! Никакие способности тебе не помогут! Ничего не будет!
Возможно, убеждая себя саму, она посеяла зерно сомнения и в хищнике — он просто подошел познакомиться, завидев Паолу на улице Города.
Паола от ужаса потеряла контроль над собой, забыв, что драки в Городе не приветствуются.
— Мне говорили, что ты, гм, — мужчина произнес с нажимом, — бываешь буйной, но чтобы настолько…
Паола пробормотала:
— Уйди, уйди, сгинь!
Он согласился:
— Уйду. Да только ты пожалеешь об этом. Пусть предначертанное не изменить, и мы все равно сойдемся, ты проплачешь долгие дни и ночи перед тем, как это случится.
Глава 434. Глаза цвета аквамарина
Утро выдалось недобрым — разве можно считать иначе, когда в горле саднит, а нос предательски заложен?
Паола, чувствительная настолько, что болезни настигали ее от переживаний, потянулась в постели.
Препротивные ощущения, наверное, не самый цветущий вид — а все из-за него! Накрутила ли Паола себя, или была права, именно этот мужчина заставил ее нервничать!
Какое-то чутье побудило Паолу обернуться — наглец самым естественным образом материализовался в изголовье ее кровати, любуясь соблазнительными очертаниями ее тела под шелковым с мягким кружевом бельем.
Едва Паола нахмурилась, собираясь закричать, как визитер приложил палец к своим губам:
— Ты же знаешь, что это не поможет. Я могу проходить невидимкой куда угодно.
Паола страдальчески сморщилась:
— Что ты от меня хочешь?
Посетитель улыбнулся:
— Тебя. Тебя во всей прелести влюбленности. Милая, ну кто же носит столь тонкие чулки осенью? Вот ты и простудилась. Тебя прямо сейчас вылечить или дать тебе помучиться?
Паола жаждала отказаться от какого-либо его участия, но зашлась в кашле.
Мужчина посмотрел с укоризной:
— Видишь, как все серьезно! Такая халатность к собственному здоровью. Ох…
Больше ничего не спрашивая, он ловко и неуловимо быстро оказался возле Паолы и, взяв ее узкие ладони в свои, прижал к постели:
— Лежи смирно и не дергайся.
Паола оторопела, чувствуя свою полную беспомощность — битва возможностей была проиграна ей заранее.
Она послушно лежала, позволяя удерживать запястья, смотрела прямо в голубые глаза под изогнутыми темными бровями, ощущая, как по ее телу растекается жар, как оно наполняется энергией. Смотрела, ни о чем не думая, расслабившись.
Лечение продолжалось минут пять, не больше — мужчина отпустил руки и выпрямился:
— Вот так, хорошая девочка. Будь умницей, одевайся теплее. Думай обо мне.
Он собирался покинуть помещение, когда Паола — а чувствовала она себя теперь превосходно, как после отменного сеанса в спа, сделала останавливающий жест ручкой:
— Я могу как-то тебя поблагодарить? Позавтракаем вместе? Только приведу себя в порядок…
Нежданные появления мужчины из воздуха бесили. Уж если он собирался преследовать ее, а то, что охотник не отступит, Паола знала наверняка, следовало сделать их игру более приятной.
Мужчина взглянул с интересом:
— Ты в отличном порядке, милая. Позавтракаю с удовольствием, чем раньше ты прекратишь бояться меня, тем лучше будет для нас обоих. Я мирный и совсем не страшный, я люблю читать. Разве ты опасаешься «ботаников»?
Паола не смогла сдержать короткий смешок:
— Будешь наблюдать за всеми моими процедурами, или позволишь мне подготовиться к завтраку в расслабленной обстановке?
Мужчина улыбнулся:
— Назначай время. Вернусь. Поговорим о тебе или обо мне, как будет интереснее.
— Хорошо, — Паола смело взглянула в его миндалевидные глаза цвета аквамарина, — не знаю, что вы там обстряпали и решили насчет предназначений, но бить мое сердце не смей.
Их взгляды скрестились, поединок вышел недолгим и несерьезным — врага сложно было ненавидеть, ведь он излучал только доброжелательность вкупе с уважением…
Сайри желала видеть Роберта в Городе, работы прибавилось, и возражать начальнице Роберту не особо хотелось — прикидки и подсчеты, сколько затрат потребуется на воспитание малыша подчас были для Роберта думами долгих вечеров.
Потому взяв с собой беременную жену, Роберт вернулся домой в их комфортабельную двухэтажную квартиру.
Антон вот-вот должен был родиться, Роберт размышлял, как Колетт будет справляться с возрастающими
