на колени, глядя на меня чуть ли не с тем же благоговением, что и на свою любимую Ракиру…
В общем, чтобы все более-менее пришли в себя, понадобилось время. Сначала на то, чтобы они снова обрели дар речи, потом на то, чтобы отбиться от горячих благодарностей… Под конец у меня и самой ком стоял в горле.
Только спустя добрых полчаса мы, наконец, сели совещаться по поводу дальнейших действий.
Чуть позже я вышла в магазин и глянула на демонов и оборотней.
Они сидели с прижатыми к полу руками. Взгляды при этом были очень злые. Один попытался что-то сказать, но не смог расклеить губы.
– Что ж, я приняла решение по поводу вашей просьбы. Я отказываюсь. Никакой человеческой крови вы не получите. Берегиня, дай им ответить.
– Что?! Да что ты себе позволяешь, иномирная выскочка?! – хором загомонили буяны. – Да после такого тебя возненавидит весь город! Ты пальцем о палец не ударила, чтобы спасти самых уважаемых представителей всех рас! А может, ты сама и стояла за нападением? Может, помогала врагу подготовить удар, противостоять которому не смогли сильнейшие из сильных? Лишь у тебя есть доступ к неограниченной мощи! И твой отказ дать кровь только свидетельствует в пользу этой теории! Если хочешь доказать свою невиновность – немедленно неси кровь! И только нам, поскольку уже очевидно, что ты вступила в сговор с ведьмами и вампирами, которые, видимо, решили воспользоваться этой ситуацией, чтобы сменить своих правителей и занять их место!
– Правда? – раздался мягкий и тягучий голос появившейся в магазине Ракиры. – Гюзза, ты знала, что наши подданные, оказывается, такое задумали?
– Возмутительно, – усмехнулась Гюзза, входя следом. Остальные ведьмы и вампиры тихо держались позади. – Да ещё и с помощью Глаши!
Наезды как обрезало. Возникла гробовая тишина, во время которой демоны и оборотни шокированно таращились на живых и здоровых членов совета правления. Лица у них были такие, будто они увидели восставших мертвецов. Даже и сомнений не оставалось – они с самого начала знали, что задумал Шантар, и всё это время разыгрывали спектакль. Поэтому сейчас лицемеры испытали даже более глубокое потрясение, чем подданные Гюззы с Ракирой.
Мои гвардейцы тоже знатно опешили – застыли с приоткрытыми ртами, как малыши, которые впервые увидели Деда Мороза. Впрочем, они в самом деле были совсем ещё детьми, хоть и старались казаться взрослыми. Однако же в отличие от вампиров и оборотней их изумление было искренним, без тени страха.
– Так что вы там говорили про спасение? – ласково уточнила вампирша. – Полагаете, без крови из ловушки не смогут выбраться те, кто эту ловушку и создал? Сомневаюсь… но предлагаю проверить! Если Шантар с Вальтишей не смогут сделать этого за несколько дней, тогда мы вплотную займёмся вопросом освобождения. За их жизнь можете не волноваться – я лично видела, как прямо перед ударом они прикрылись щитами, будто знали, что удар последует. Странно, правда?
– А вы… как же вы… – попытался булькнуть кто-то из демонов. – Вы же должны… вы же были…
– Почти мертвы? Да, были. И никому не советую это повторять, – широко ухмыльнулась Гюзза. Её ведьмы захихикали. – Мерзкие ощущения.
– Глаша, освободи их, пожалуйста, – попросила Ракира. – Думаю, им незачем оставаться здесь. Я позабочусь о том, чтобы они вернулись во дворец.
– Но надо ведь… освободить нашу повелительницу! – пришёл в себя кто-то из оборотней. – У вас нет никаких доказательств, что она причастна к нападению! Раз вы выбрались, то вы и стояли за ударом! Это очевидно!
– Правда? Ну пусть тогда меня кто-нибудь призовёт к ответу и приведёт убедительные доказательства. Если уж не будет выхода, то мы всё же попросим у Глаши кровь и в присутствии большого количества свидетелей вскроем ловушку. Если вдруг окажется, что Шантар с Вальтишей целы и невредимы, то возникнет много вопросов, а вам лично придётся отвечать за ложные обвинения перед судом вампиров. Вы готовы? Действительно хотите бодаться… со мной?
Она низко наклонилась и взглянула буяну в глаза. Его лицо посерело от страха, а все, кто сидел рядом, невольно попытались раздаться в стороны. Даже интересно, что они там увидели.
Больше никто не пикнул.
Проследив за переправкой молчаливых и подавленных демонов и оборотней во дворец, Ракира с Гюззой ещё раз потискали меня в объятиях, а их подданные в очередной раз осыпали меня благодарностями.
– Чувствую, в ближайшее время будет весело, – напоследок хмыкнула ведьма. – Как думаете, сколько ещё Шантар с Вальтишей просидят в ловушке? Будут они доигрывать свой спектакль до конца?
– Вот и увидим! – Ракира зловеще ухмыльнулась. – В отличие от нас, они там сознания не теряют, а значит, им там очень скучно. А знаете, что самое приятное? На такой силы удар должны были уйти все сдвоенные резервы Вальтиши и Шантара. Им ведь надо было убить нас с Гюззой, а это не так просто. Так что теперь у них остался минимум запасов. Конечно, кое-что оба припрятали, но основное пришлось потратить.
Наконец, подруги удалились, а ко мне пристали Тольди и Цербер, требуя рассказ о том, как я смогла вытащить ведьму и вампиршу. Остальные полукровки вели себя деликатнее, но по ним было видно, что им тоже ужасно интересно узнать ответ. А ещё все они посматривали на меня с нездоровым благоговением, что слегка раздражало.
Кстати, за время моего сна в магазин перебралась вся моя гвардия – они решили, что лучше стеречь непредсказуемых гостей полным составом.
– Ладно, я расскажу. Только не здесь. Предлагаю пройти всем в летучий город. Тамошние жители очень любят истории, а я как обычно задолжала им за помощь…
В итоге с рассказом я выступала перед целой толпой, как артист на сцене. Однако уверена, ни одному артисту не доставалось такой чуткой аудитории, которая с жадным интересом ловила каждое слово…
Потом все разошлись переваривать услышанное. Кто-то заступил на службу у магазина, кто-то ушёл на побережье, кто-то отправился отдохнуть и перекусить. А я почему-то совсем забыла, что одной сейчас оставаться чревато… Просто Эргилий в какой-то момент совершенно перестал напоминать о себе и затих, заставив меня забыть об опасности и утратить бдительность.
В итоге я, всё ещё пребывая на эмоциях после всего произошедшего, легкомысленно отправилась в спальню, рассчитывая скинуть одежду, в которой спала на поляне, и принять ванну.
Стоило переступить порог, как дверь захлопнулась за моей спиной. В комнате потемнело.
Я попятилась. Мне стало очень неуютно, а когда я глянула в глаза возникшего прямо передо мной Эргилия – откровенно страшно.
– Что? – пискнула я, не выдержав гнетущего молчания.
– Ты умирала там, на поляне. И я чувствовал это. Но не мог туда войти. Не мог этому помешать. Просто стоял и ощущал, как твоя жизнь уходит.
Он говорил ровно, но лицо было такое, что
