скрывается Черный волк.
Тут же Зар и Ниоба потрясенно замолчали, и пауза получилась искренней и уместной.
— Ваша подруга, Лисара Кайт, почти собрала дневники отца и полагаю вскоре получит оставшиеся. Посвящать её в планы или нет, ваше личное дело, меня интересует только результат.
— Вы ведь не посылаете нас убить его? — медленно спросил Зар.
— Убить? — Тараканов рассмеялся — О нет, что вы. Это мало кому под силу, да и нужной мотивации у вас пока нет. — покачал он головой, все еще посмеиваясь — Нет. Нет. Тут важно другое. Он не убьет вас, когда вы явитесь к нему на порог.
— Так чего вы от нас хотите? — спросила Ниоба, к которой с каждым ударом сердца возвращалась головная боль.
Бум. Бум. Бум. И каждый новый удар больнее предыдущего. Чуть щурясь на один глаз, она замерла ссутулившись, пытаясь не потерять нить разговора.
— Информацию. — сложив пальцы домиком, Тараканов подался вперед — Я хочу знать зачем и что он сделал со своими детьми. Вам, — он обратился к Зару — полагаю тоже будет интересно.
Бум. Бум. Бум. Глаза застилает пелена.
— И все? Просто информация и более ничего? — не поверил Зар.
— Да. Но должен предупредить, отпустить вас, без залога я не могу.
Бум. Бум. Бум. Наклонившись, Ниоба положила голову на стол, с трудом обессилившей рукой отодвинув тарелки. Рядом засуетились люди, подорвался на ноги Зар, но она уже ничего этого не видела.
Боль забрала все.
— Принесите мне информацию, и я отдам вам Ниобу, в целости и сохранности, без жуткой опухоли под черепом. — пробился через боль голос Тараканова.
— Откуда мне знать, что вы не запрете её в психушке?
— Я понимаю ваши опасения, но не волнуйтесь, не запрем. Какое-то время она полежит в больнице, но только для того, чтобы удалить опухоль. Никаких иных манипуляций с её телом проделано не будет.
Зар что-то спросил, но ускользая, Ниоба его не увидела. Сознание стремилось скрыться от боли в темноте, но она пыталась удержаться, подать сигнал Зару, показать, что она здесь, сказать самые важные слова, что не осмелилась сказать раньше.
— Нам не к чему ссориться мистер Эрис. — донесся повелительный голос Белого Оленя — И угрожать не нужно. Я дал обещание, и в отличии от лэртов я его сдержу.
Не дожидаясь, когда девочка придет в себя, Вилинарий поднял Пылинку в воздух. Он еще не знал, что будет делать, как спасать брата и сестру, но спешил к охотничьему домику. Подсознание шептало, что это ловушка, но он все равно торопил грифона вперед.
На пол пути, Пылинка, испуганно вскрикнув, забила крыльями, заметалась и если бы не ремни, сбросила седоков. Чужой Талант незримой волной, накрыл их, на несколько мгновений лишая слуха и зрения. Сердце до боли сжалось, а тело едва не лопнуло изнутри, от резко изменившегося давления. Пылинка бросилась к земле, оглушенная этим ударом и если бы не крики и Талант Вилинария, разбилась бы.
— Что это было?! — испуганно воскликнула Тишина, с трудом приходя в себя.
— Скоро узнаем.
Нечто белое, усеявшее поле, они увидела издалека. Изломанные, бледные тела лежали освещенные угасающем светом лун. Пугающе недвижимые. В центре, на небольшой пустой площадке распластался грифон. Снежинка Гиндорила, растянулась, неестественно вытянув шею.
Пылинка с горестным криком бросилась вниз и не сломала бы лапы, из-за веса седоков и тел, о которые банально запнулась. Что бы облегчить приземление, Вилинарий расстегнул ремни и соскользнул, повалившись на землю. Вес Тишины для грифона не столь существенен.
Вокруг лежали упыри. Раскинув конечности, выгнув спины, вывернув шеи, выпучив глаза и вывалив распухшие языки. Десятки, сотни голых тел, застигнутых смертью в момент агонии. Глаза их полопались из всех отверстий сочилась кровь.
Пылинка бежала вперед, торопясь к сестре и ткнула её клювом. Та не ответила. Грифон был безнадежно мертв и от предчувствия беды у Вилинария сжалось сердце.
На несколько мгновений его разумом завладело бессилие, от осознания произошедшего. Сделав несколько шагов, он упал на колени, не в силах пошевелиться. Где-то здесь лежали остатки его семьи.
Теперь в живых осталась только Нинилит, и будь он трижды проклят Акилон.
Если я узнаю, что это его рук дело! — вмиг вскипела в нем ярость — Плевать на планы, плевать на законы, собственными руками выверну его на изнанку!
— Вилинарий! — раздался знакомый голос, подбежав она вновь позвала — Вилинарий смотри.
Поворачиваться он не хотел. Должно быть увидела тела Мириам и Гиндорила и зовет поделиться открытием. Почему-то казалось, что пока он не увидел их, есть надежда. Спаслись. Выжили.
Пылинка продолжала тыкаться в мертвое тело и Вилинарий запоздало вспомнил, что грифоны не чураются каннибализма и поспешно поднялся. Вид как один грифон разрывает другого, копаясь во внутренностях, в поисках печени, не самое вдохновляющее зрелище.
Ухватив грифона за уздцы, потянул в сторону, но Пылинка упрямо лезла под крыло мертвого грифона. Крыло шевельнулось. Бросив взгляд на морду Снежинки, Вилинарий на всякий случай отступил, если она жива, то с перепугу может броситься.
Но мертвый грифон оставался мертвым. Пылинка залезла под крыло и приподняв, отодвинула в сторону. Под ним оказалась Мириам. Она лежала на боку, свернувшись в позе зародыша, обхватив колени. Губы и подбородок залиты темной кровью.
Сердце пропустило удар.
Тут подскочила Тишина и спросила:
— Ну и долго вы тут драму разыгрывать будете?!
Моргнув, он перевел взгляд на девочку, не находя ответа от ужаса и злости.
От смерти её спасла Мириам, что открыла глаза и хрипло закашлялась.
— Богиня. — хватаясь за голову, выдохнула она.
Бросившись к сестре, Вилинарий помог ей сесть и тут же заглянул под второе крыло грифона. Уже пришедший в себя Гиндорил, растерянно озирался и обрадовался родному лицу.
— Что случилось?
— Не знаю. — утирая кровь с губ, признался Гиндорил — Нас поймали, пытались связать, Снежинка забилась и тут твари заголосили и бросились в рассыпную. Я почувствовал чужой Талант и просто кошмарное давление. Думал меня изнутри разорвет. Снежинка встала на дыбы, тут мы видимо и упали.
— Вы видели кого-нибудь? — заглядывая в глаза сестре, спросил Вилинарий.
Она отрицательно покачала головой. Тишина неловко кашлянула, привлекая к себе внимание:
— Вот там, — она указала в сторону поля — лежит всадник. Его придавило конем, не успел сбежать. Я видела его, это Мечников. — видя непонимание на лицах лэртов, она пояснила — Он путешествовал с нами на корабле. А вон там, у лесочка следы.
Лэрты переглянулись, не понимая к чему она клонит.
— Второй всадник. — в возбуждении замахала она
