Борис Петрович узнал, где работает Ксюша, – это было нетрудно. Он пришел к ней в садик; его, разумеется, не пустили, и он околачивался у входа. Но туда же в нужную минуту подъехал Олег и забрал Ксюшу. Это немного озадачило Бориса Петровича, он ломал голову: хахаль или не хахаль. Но внешне Олег ему понравился – не красавчик, с виду – мужик толковый и надежный, вот бы заделал дочке сыночка… Не то чтобы Борис Петрович имел что-то против Машуни, внучку он одобрял, просто девка – это одно, а парень – совсем другое!
Лидия Константиновна поняла, что Регина не угомонится, и решила рассказать Машуне правду. Нынешние дети знают, откуда беременность берется, и Лидия Константиновна, при полнейшем отсутствии у нее фантазии, сочинила-таки складную историю, как Ксюша увлеклась красивым молодым человеком, как встречалась с ним, невзирая на материнские благоразумные предупреждения, как Регина прервала этот роман бешеным скандалом, как потом не давала Артурчику возможности увидеться с Ксюшей, ну и так далее, в том же духе, вплоть до нелепой смерти Артурчика. По этой версии во всем была виновата именно Регина – из-за нее Машуня осталась без отца, а Ксюша – без мужа.
Вся беда была в том, что Машуня росла умной девочкой, и у нее как раз настала пора активного сопротивления, тем более – что она уже накопила сил и стойкости. То, что напела бабушка, она не могла воспринять как истину, она должна была все проверить. Бабушке она уже давно не доверяла – еще и потому, что знала, как эта бабушка издевается над матерью. Она точно угадала причину Ксюшиной покорности и дала себе слово: с ней такие фокусы не пройдут.
Машуня встретилась с Региной, услышала от нее множество комплиментов и поняла – этой тетке тоже нельзя доверять. Но Регина все же была умна, и девочка проболталась: нашелся дед. Эта новость Регине совсем не понравилась. Дед мог вынырнуть из небытия только по одной причине – ему вдруг понадобились дочь и внучка.
Борис Петрович не зевал. Он тоже знал, откуда дети берутся, и захотел разобраться, какой сукин сын облапошил его дочку. Это было нормальное желание отца, ощутившего себя собственником и защитником своего ребенка. Но Борис Петрович еще и забеспокоился, не вылезет ли на свет Божий этот папуля, когда узнает, что Ксюше принадлежит «Фазенда»? Насчет Олега он понимал – не этот. А кто «этот» – еще только предстояло дознаться.
Все трое – и Лидия Константиновна, и Регина, и Борис Петрович, – понимали: идет война всех против всех.
А вот Ксюше было не до войны. И даже разговор с отцом, который упрямо, не слушая Ксюшу, толковал про ресторан и про завещание, ее почти не коснулся. У нее было событие поважнее.
– Мы с Леной разводимся, – сказал Олег. – Дашка уже большая, а у Лены кто-то завелся, она сама предложила разбежаться. Я подумал, что это будет правильно, мы с ней давно чужие люди. Оксанка, почему ты никогда меня о моей жене не спрашиваешь?
– А разве надо? – удивилась Ксюша. – Понимаешь, я ведь тебя люблю…
Она хотела сказать: я не сделаю ничего такого, от чего пострадали бы наши отношения. Пусть эти отношения тайные, встречи редкие, и им за все годы близости почти не довелось просыпаться вместе в одной постели…
– И я тебя люблю, – ответил Олег. После нечаянного Ксюшиного признания ему было легче произнести это слово.
Они лежали в чужой постели, под чужим одеялом, только простыни были свои. Олег прижимал к себе Ксюшу – а она прижималась вся, всем телом, не желая лишаться ни капельки его тепла.
– Ты пойдешь за меня замуж? – спросил Олег.
– Разве это необходимо?
– Необходимо! Сколько можно скитаться по углам?! – вдруг взорвался он. – Я ведь домой приходил – как в морозильную камеру! Я хочу жить с тобой, я хочу, чтобы ты мне щи варила и рубашки гладила! Чтобы дом был, понимаешь?!
– Олеженька, а мама?
– Что – мама? Покричит и перестанет. Ну не обязательно же вместе с ней жить. Будем приходить в гости.
– Я у нее одна, – обреченно сказала Ксюша. – Тут уж ничего не поделаешь…
– Машуня с ней останется. Уже большая девочка, присмотрит за бабкой.
– Машуня с ней не останется. Машуня только и ждет возможности от нее сбежать. И вообще – я слишком люблю Машуньку, чтобы навязывать ей на шею маму. Лучше пусть я сама… а она пусть уедет учиться…
Олег понял, что этот разговор может кончиться ссорой.
– Я люблю тебя, понимаешь. И мы будем вместе. Прямо сейчас, – пообещал он и поцеловал Ксюшу.
Мысль, которая родилась у него в голове, была услышана на небесах и одобрена. Когда мужчинам в голову приходят такие мысли – там, на небесах, праздник.
Месяц спустя Ксюша узнала, что беременна.
– Мы же предохранялись! – воскликнула она, лежа в гинекологическом кресле. И нечаянно соврала – Олег поставил крест на предохранении. Он в свое время сказал, что это его забота, и Ксюша ему полностью доверилась. И он же решил, что у них будет ребенок; будет нормальная семья – папа, мама, двое детей. Он знал, что Ксюша под страхом смерти не станет избавляться от его ребенка.
Теперь ей предстояло все рассказать Лидии Константиновне. Набраться наконец мужества и поговорить с матерью так, как должна говорить взрослая женщина. Потому что детство кончилось – поздновато, но кончилось.
И вот она идет по улице, готовясь к трудному разговору.
– Мне сорок лет, и я имею право…
* * *
На поле – два пространства. Одно – тесное, ограниченное четырьмя улицами. И в нем кипят нешуточные страсти.
Регина, стоя в аптеке и дожидаясь Машуни, строит скверный план. Она хочет вывести из игры Бориса Петровича. Она уже собрала всю информацию о Машунином дедушке и не отдаст ему внучку. Ценность Бориса Петровича заключается в ресторане «Фазенда». Значит, ресторана у него больше не будет. Этот деревянный дизайн так хорошо горит… курятник, где породистые куры несут дедушке неимоверной величины яйца, тоже хорошо горит… а если на пепелище найдут обугленный труп хозяина курятника, так совсем замечательно…
Яр усмехается. Ему нравится эта мысль.
Борис Петрович делает еще одну попытку помириться с Лидией Константиновной и с дочерью. Он сам привез совершенно идеальные продукты и золотое колечко для несостоявшейся супруги. И он тоже не лыком шит, этот Борис Петрович. Он просто-напросто обратился в частное детективное бюро и узнал о Регине. Далее он рассудил так: есть женщина – есть проблема, нет женщины – нет проблемы. Регина много путешествует. Однажды она из путешествия не вернется – вот и все…
Яр и тут усмехается. Эти двое прекрасно развивают подсунутую им тему. Только нужно будет кое-что им подсказать. Вот Регине – чтобы отправилась в Италию как раз накануне поджога, чтобы оказаться полностью вне подозрений. И картинку, картиночку показать: пламя, крики, суета, и непонятно откуда взявшаяся рука бьет Бориса Петровича по голове, и падает тело наземь, сверху же рушатся перекрытия курятника. А Борису Петровичу – что она любит небольшие круизы, вот, скажем, есть восьмидневный «Жемчужины Адриатики», отправляется из Анконы, для его замысла очень даже подходит… Билет на эту самую «Жемчужину» не такой уж дорогой, Регина будет искать встреч с парнями, которые согласны принимать дорогие подарки, тут-то и можно поставить ловушку. Подвыпившая старуха вышла ночью на палубу, перегнулась, сверзилась в воду – прекрасная получилась картинка, осталось лишь подвесить ее перед внутренним взором Бориса Петровича. И заодно внушить ему, что никакой он не старик, еще крепок и бодр, в случае пожара сам кинется тушить наравне с молодыми парнями и понабежавшими соседями. Тут-то все и случится.
