После завтрака на женской половине был объявлен день чистоты, и все женщины отправились в купальни. Нейла нас своим присутствием не почтила и потому в окутанном паром зале все жены и наложницы радостно плескались в бассейне, нежились на тёплых мраморных плитах, терпели грубый массаж прислужниц и с их помощью наводили красоту. Атмосфера расслабленности и неги пропитала весь зал. Женщины непринуждённо сплетничали, смеялись, делились друг с другом жизненными премудростями. И почему-то большинство из них касалось постельных утех:
– Киниф не любит спешки, – томным голосом ворковала круглолицая наложница, – Кинифа нужно подразнить, поиграть, завлечь его, чтобы он ощутил себя повелителем и кинулся в бой.
– Лучше начать с ласк самой, – поддержала её незнакомая мне фигуристая женщина лет тридцати, видимо, одна их его жён. – Подразнить волосами, губами, языком…
После пяти минут таких откровений, я уже знала, что старший сын визиря слабосильный, пресыщенный женским вниманием кандидат в импотенты, а вот две его жены не брезгуют обучать его же наложниц премудростями постельных кульбитов, лишь бы их общий господин всегда был доволен и счастлив. Удивительные взаимоотношения, мне такого не понять.
А ещё не понять желание бывалых искусительниц просветить невинную дочь Нейлы, как после свадьбы ей вести себя в покоях сына сатрапа.
– Как только его естество войдёт в твоё лоно, – учила её черноглазая девушка с округлившимся животом, – кричи: "Нет, нет!", будто ты напугана и не хочешь возлежать с ним. Так ты распалишь его страсть и дашь ему почувствовать себя завоевателем.
– Нет, лучше кричи, будто ты блаженствуешь от каждого его прикосновения, – наперекор беременной твердила женщина с длинными, ниже ягодиц, густыми волосами. – Так он будет думать, что в любовном искусстве ему нет равных.
Бедная девочка… Несладкая её ждёт брачная жизнь, раз здешним мужчинам в постели нужен целый спектакль, чтобы потешить своё эго.
Интимным откровениям не было конца. Женщины засыпали будущую невесту всевозможными советами, а потом и вовсе начали обсуждать друг с другом свои постельные подвиги на грани самопожертвования.
Я поняла только одно: жизнь обитательниц женской половины настолько скучна и ограничена, что у них больше и нет других тем для разговоров. Удовольствие мужчины – вот главная цель их существования. Красота, уход за кожей и волосами, украшения, наряды – всё это второстепенно и служит лишь одной главной цели – мужскому удовольствию. А другого смысла жизни для этих женщин нет. Потому что Кинифу, его отцу и братьям они нужны только для двух целей: рождения детей и постельных утех. И пока эти женщины годятся хоть на что-то из этого, они будут жить в этом дворце. Когда постареют и потеряют привлекательность, жизнь для них закончится. Не буквально, но статус изгоев они точно приобретут и переедут в другое крыло дворца подальше от глаз бывших возлюбленных.
Печально всё это. Мне даже взгрустнулось. А здешние женщины и девушки по-прежнему веселы и словоохотливы – им пока горевать не о чем.
И только две наложницы не участвовали в их дебатах и нравоучениях и перед подрастающим поколением не самоутверждались. Они просто сидели на мраморной плите и втирали друг другу в кожу ароматные и жирные масла. Втирали так трепетно и неспешно, что я тут же вспомнила их поцелуи лунной ночью. Ну, хоть кого-то здесь не заботит здесь удовольствие господина, ибо удовольствие в полной мере они могут получить и без него.
– А вот я перед своим мужем не играю и не притворяюсь, – сказала я, и тут же получила в ответ два десятка удивлённых, недоверчивых и даже осуждающих взглядов.
Сидя на мраморной плите, я ждала, когда же прислужница уже закончит вычёсывать каждую прядь моих волос, но она всё тянула, а мне со скуки захотелось эпатировать собравшуюся в купальнях публику.
– А что же ты тогда делаешь, когда муж призывает тебя на своё ложе? – спросила меня одна из жен Кинифа.
– Он меня не призывает, я сама прихожу к нему, когда захочу.
– Врёшь, так не бывает, – выпалила молоденькая наложница.
– Бывает, красавица, – бравировала я, – ты просто мало знаешь о настоящей жизни. С мужчиной надо уметь играть, а ещё – держать на коротком поводке. Одних вздохов в постели будет мало.
– Так что же, не кричать и не стонать? – искренне удивилась высокая наложница. – Разве твоему мужу это нравится? А вдруг он уходит от тебя голодным?
– Не переживай за него. Он своё удовольствие получит всё равно, так что пусть старается, чтобы первой пика наслаждения достигла я.
О, всего лишь одно моё мимолётное замечание вызвало целую бурю эмоций. Женщины наперебой стали делиться своими впечатлениями и опытом. Выяснилось, что немногие из них вообще поняли, что я имела в виду. И это так грустно. Какой смысл всеми силами стараться угодить мужчине, если тебе ответной заботы не достанется? Разве что ради статуса, крыши над головой и сытного стола.
– А если твой муж однажды не сможет поднять тебя на вершину блаженства, что же ты тогда сделаешь? – спросила меня далеко не юная наложница визиря. – Ты откажешь ему в ночных визитах?
– Может, и откажу, – беззаботно ответила я. – Может, потребую развод, чтобы найти себе нового страстного супруга. А может, заведу любовника, если в остальном мой муж будет по-прежнему меня устраивать.
Всё, цель была достигнута – я произвела своим откровением настоящий фурор. Женщины повыплывали из бассейна, слезли с соседних мраморных плит, чтобы окружить меня и засыпать вопросами:
– Неужели в твоём родном королевстве жена сама может потребовать развод от мужа?
– Конечно, у нас мужчины и женщины равны в своих правах. Что может сделать мужчина, то может сделать и женщина.
– А после развода, куда же она пойдёт?
– Куда захочет. Может, в дом своих родителей, может, на скопленные деньги снимет комнату. А может она просто пойдёт к судье, и тот обяжет бывшего мужа отдать ей дом или квартиру, если у него их две. Ещё и пособие обяжет выплачивать полгода, чтобы жене в первое время не пришлось голодать.
– А дети? Если родились дети, неужели жена уйдёт от мужа? Как же она оставит родную плоть и кровь?
– Зачем же оставлять? Если муж не будет против, она заберёт детей в свой новый дом. А муж долгие годы будет присылать пособие для детей, пока они не подрастут.
– А если муж не захочет разводиться и призовёт к себе вторую жену, первая разрешит ему на ней жениться?
– Не бывает у аконийских мужчин вторых жён. Только одна. Единственная и любимая.
– У бедных мужей, которые только одну жену прокормить и могут?
– Нет, у всех. У богатых, и не очень.
– А у аконийской женщины, почему тогда может быть второй муж? Зачем ей этот любовник?
– Чтобы скучно не было, пока мужа дома нет.
Да, знаю, что-то я увлеклась и наплела несчастным затворницам столько всего, что мои слова можно смело делить на два, а то и на три. Одной аконийке за всю свою жизнь не испытать на себе столько превратностей судьбы. Хотя, теоретически всё может быть. А ещё может быть так, что аконийке не нужен муж, если она цельная самодостаточная личность, которая может позаботиться о себе самостоятельно. Но не буду пока об этом говорить – это слишком сложная концепция для здешних сарпалек.
– Нет, чужестранка над нами точно потешается, – нашёлся среди девушек скептик с густыми длинными ресницами, – не могут северные мужчины позволять такие вольности северным женщинам. Не бывает такого.
– Бывает, – неожиданно вступилась за меня дочь Нейлы, та самая, что некогда училась во Флесмере. – В Тромделагской империи говорят, что хаконайки слишком необузданные и пылкие, потому им мало одного лишь мужа, подавай ещё и любовника, а лучше двух.
О, тромские сказки об аконийских женщинах – слышала я их и не раз. Наши восточные соседи отчего-то считают, что мы до крайности распутные и легкодоступные. Но на такие обвинения у меня всегда был ответ:
– Это просто тромки слишком зажаты и холодны. И всё из-за угрюмых и скучных тромских мужчин. А аконийские мужчины лёгкие в общении и умелые в постели.
