его твой чернокнижник ушел. Он и твой ребенок. Так?
– Да, – душница тоже опустилась на пол, позой повторяя демоницу. – Он сказал, что я… я должна пойти следом. Что сил хватит.
– Вы для этого всех и убили? Он? Или ты?
– Жерва. Сил было мало. А надо много.
– Она… та, с которой ты заключила сделку. Она должна была пройти через зеркало, так? И получить свободу. И для этого ты…
– Я должна была принести жертву. Своего ребенка. Ребенка с нужной кровью, – теперь душница говорила очень спокойно. – Я так устала… знаешь, это очень утомляет, постоянно убивать. Сперва… в первый раз я плохо понимала, что они делают. Отец и Нес. Был ритуал. Мне стало лучше, правда, потом я начала слабеть. Каждый день. Второй ритуал… и это ощущение, что я живу. Снова живу!
Она вновь изменилась.
Бледная девочка, такая юная, такая хрупкая.
– А потом опять слабость. И ритуал. Раз за разом…
– Но он придумал штуку с камнем?
– Да… и ритуалы стали не нужны. Только и камня хватало ненадолго. И каждый раз я думала, что… что, может, проще было бы всем, если бы я умерла? Но мне так хотелось жить! Так… и отец говорил, что это глупости, что… кто сильнее, тот и выжил. Я это ему и сказала. Потом. Позже. Понимаешь?
– Понимаю.
– А она… она предложила поменяться. Мой камень на зеркало. Сказала, что тело… тело – это мелочи, что она… она может сделать так, что тело никогда больше не будет слабым. Или больным. Или… и я согласилась! А она… она сказала, что я должна взять зеркало. Что… когда у меня появится дитя… что нужно, чтобы это дитя было той крови. Она устроит, чтобы я попала в замок. И он влюбится. В меня нельзя не влюбиться. И я сумею. Я принесу жертву. На зеркале. Тогда-то оно и откроется. И она получит свободу. И я… я тоже стану свободна. Свободна и неуязвима!
Глава 49
В которое в определенной мере достигается взаимопонимание
«А паче иных тварей немертвых, порождений Тьмы и Бездны, да будут прокляты те, кто вызывает их, след опасаться тех, что способны заглянуть в разум человеческий. Они-то и выискивают слабости, коии у всякого есть, дабы использовать их во поражение души. И порой, лукавы, столь умело мешают правду с вымыслом, что даже человек, того не желающий, верить начинает»
«О тварях тьмы и бедах, ими творимых», трактат, писаный неизвестным монахом.
Я смотрела на эту… эту вот… душницу. Древнее зло? Ну, не совсем, чтобы древнее, но все-таки зло. А не похожа. На зло. Сидит. И глаза полны слез. Вот только стоит ли им верить?
Хочется.
И мне даже жаль её.
Она ведь просто хотела жить. Обыкновенное такое желание. Вполне себе человеческое. А получилось… что получилось.
– Почему ты не исполнила договор?
– Не знаю. Просто… я сначала… знаешь, она ведь тоже обманула! Это не было жизнью! Все вдруг стало таким… таким ненастоящим! – она всплеснула руками. – Я ела и не чувствовала вкуса. Пила и тоже не чувствовала вкуса. Я играла в жизнь, но не жила! А еще он!
– Кто? Арван или твой чернокнижник?
– Оба. Один решил, что он самый умный. И второй не лучше… один все допекал меня своей любовью. Второй обещал, что… я ведь его любила. Раньше. До города. На самом деле любила. Я бы сделала все, что бы он ни попросил. И потом тоже… понимаешь, любовь тоже поблекла, но я не хотела в это верить. Так ведь неправильно. Совсем-совсем неправильно. И я думала, что продолжаю любить. И делала. Для них. Потом я потерялась… а ребенок родился. Вот. Больно было. Так больно. Только боль настоящая. И тогда я поняла, что… что не могу с ним это сделать. Убить. А Нес сказал, что через зеркало можно уйти. Всем. Что-то он такое прочитал и… и был уверен, что получится. Надо только сила. Много силы. Много-много!
– И вы убили всех.
Она кивнула.
Вытянула призрачные руки и посмотрела.
– Когда они умирали, я чувствовала себя живой. И зеркало… у Неса тоже получилось. Он раз и ушел. А я… я тоже. Следом. Только…
– У тебя уже не вышло.
Точнее вышло, но частично. Душа застряла в ловушке зеркала, а тело осталось, такое вот неуязвимое. И предкам Ричарда не осталось ничего, кроме как заточить его в пещере. Думаю, они пробовали убить, да только… и записей не оставили.
Спрятали мертвеца среди мертвецов.
Умно.
– Видишь, – сказала я. – Как все просто. И ты находилась там… долго.
– Долго. Арван меня спрятал. Он понял все. Он так меня любил, глупый, глупый повелитель, – улыбка душницы была полна безумия.
А я подумала, что это логично.
– Он забрал мое зеркало. И я приходила к нему. Мы говорили. Он рисовал, рисовал все… хотел нарисовать меня такой, чтобы почти настоящей. Чтобы обмануть демона. Отдать ему рисунок, а я вот… назад бы.
План, достойный сумасшедшего. Или одержимого? Если подумать, то вполне даже логичный.
– Но у него ничего не получалось. Пришлось его убить.
– Через зеркало.
– Замок злой. Я не сразу поняла, что там, на другой стороне, он меня не видит. И что зеркал в нем много. Пряталась. Пряталась. Арван зеркало тоже укрыл. Сказал, что в особом месте, где никто и никогда его не найдет.
Ошибся.
Все люди ошибаются. Другое дело, что иные ошибки дорого обходятся. Безумный взрослый. И пара мальчишек, которые просто искали клад…
– А хочешь расскажу секрет? – душница склонила голову набок. – Честно-честно расскажу! Его!
И указала пальцем на Ричарда, который стоял за моей спиной. Я чувствовала его присутствие, и оно помогало держаться. Собственный огонь больше не обжигал, да и одежда не спешила рассыпаться пеплом.
– Нет, – я покачала головой. – Захочет, сам расскажет.
– А он не помнит, – отмахнулась душница. – Все-все позабыл… жаль… мы с ним так славно играли.
Она вдруг дернула головой и переменилась. Исчезла молодая девушка, зато появился паренек. Светловолосый, вихрастый и донельзя похожий на Ричарда.
– Помнишь меня?
– Прекрати, – я произнесла это жестко. – Если не хочешь и вправду остаться одна.
– Да ладно, – Ричард произнес это почти равнодушно. – Пусть себе. Это ведь неправильно, когда человека лишают памяти. Даже для его блага. Мой отец вот тоже не говорил, что собирается сделать… для моего же блага.
– Твой ребенок. Он стал чернокнижником, – попыталась я свернуть с неудобной темы. – Несиар его учил. Всему, что знал.
– Он дал слово. Иногда
