Но он никак не соглашался есть мои произведения в одиночку, предложил устроить маленький праздник только для своих. В результате я пригласила гостей на ужин в честь окончания сессии. Позвали Рика, Гаспара с Веркой, Асти Громмеля, Вольфи и заглянувшую ко мне Нанни Гейл. Ее просто до кучи, а то она пока не завела себе тут приятелей.
Пусть наконец поздравят нас с Коном, я же вижу, как им хочется, а заодно отметим благополучное завершение экзаменов.
Так что я кинула оформление всех ведомостей на Верку со Славеном, а сама облачилась в фартук и взялась за готовку. Пришлось постараться, вспомнить коронные блюда моей матушки и воспроизвести их как можно ближе к оригиналу. Мне все удалось: и три вида салата, и галантин, и колбаски с капустой, и мясные рулетики, и запеченная рыба под белым соусом. А уж со штруделем я просто превзошла сама себя. Даже Пин одобрил. Он не ожидал, что его хозяйка на такое способна и выразил свое уважение словами:
— Ты еще и готовить умеешь?! Ни у кого такой хозяйки нет.
Из остатков яблок сделала яблочное суфле.
Вечером мы все уселись за стол у нас в гостиной, для чего каждому пришлось притащить себе стул, но никто не был в обиде. Все хвалили мои кулинарные таланты, а мужчины в шутку высказывали Конраду, как они ему завидуют.
Гаспар, который до сих пор скрывал от широкой общественности свои отношения с Веркой, вдруг объявил, что тоже хочет открыто жить со своей женщиной и пусть теперь все считают, что они тоже помолвлены. Надо посмотреть в своде законов: если нет запрета на брак со студенткой, он готов завтра же заключить союз. Пусть выбирает сама, какой именно, но лично он, Гаспар, за нормальный магический. Чтобы навсегда. Верка, красная как рак, сияла от счастья.
Все было мило, по — домашнему. Асти откуда‑то притащил ящик отменного пива, так что я вообще расслабилась и чувствовала себя как дома, я имею в виду родной дом.
Вольфи смотрел на нас с Коном с огромным интересом. Как водится, он последний узнал, что мы пара и теперь пытался понять, как и когда это произошло и почему он ничего не заметил. Правда, информацию он вытряхивал из Громмеля. Меня спросил только, сообщила ли я родителям.
Нет, они пока ничего не знают. Это плохо, неправильно. Я им обязательно сообщу в ближайшее время, только пусть он не берет на себя эту функцию, не ставит меня перед родными в неудобное положение.
Вольфи пообещал и переключился на вкусности. Я обратила внимание, что Нанни Гейл, которая сидела между ним и Рихардом, подкладывает моему старинному приятелю галантин на тарелку и уговаривает попробовать. Пытается вызвать в Рике ревность?
В течение последних декад мне некогда было наблюдать за развитием их отношений, но я заметила, что Рихард не остался равнодушен к оригинальной прелести ремольской ведьмы. Он не торопился тащить ее в постель и правильно делал. Если такая барышня решит, что он морочит ей голову, то пустит в ход свое оружие и тут никакие порталы не спасут. А я не уверена, что наш Рик настроен на серьезные отношения. По крайней мере вечера он часто проводил в Сармионе и никто не сомневался, где именно. Хорошо хоть в Школу девок не таскал. Появление здесь Нанни в этой его привычке ничего не изменило.
С другой стороны я несколько раз видела, как эта самая ведьма разговаривала в Вольфи. Она что‑то спрашивала, он очень оживленно ей отвечал, затем сам задавал вопросы. А я точно знаю, что в математике Нанни полный ноль. Но зачем боевой ведьме заучка — математик, да еще обычный человек?
Все эти размышления вылетели у меня из головы, когда Рик неожиданно заявил:
— Тут к нам собирается дипломатическая миссия из Гремона во главе с моим братцем Эберхардом. Будут о чем‑то договариваться с королем, заодно и нашу Школу осмотрят. В порядке культурной программы.
Увлеченная яблочным суфле Нанни тут же оставила десерт и вскинула голову, глаза ее сверкали нехорошим блеском. Мы с Конрадом переглянулись. Мало нам Леокадии неизвестно где. Неприятности сами норовят себя на дом доставить.
* * *
Думая о неприятностях, я имела в виду великие планы мести барышни Гейл семейству фар Арвиль. Но, когда мы с Конрадом остались одни, поняла, что мысли мои текли не совсем в ту сторону. Опасность, проистекающая из фанатичного желания Нанни отомстить за мать, Конраду показалась незначительной. Он, видите ли, в состоянии оградить дипломатов от покушений безголовой девицы. Его беспокоит другое.
Он всю сознательную жизнь старался не попадаться на глаза гремонским высшим аристократам. Те же фар Арвили никогда его не видели. Он даже отказался от заказа короля Губерта XV, чтобы не рисковать: все же он очень похож на своего отца, даже больше, чем законный наследник. А тут отвертеться не удастся: на нем безопасность миссии и короля. В школе он мог бы с ними просто не встречаться, но во дворце избегать Эберхарда не получится: король обязательно представит послу мага, который будет отвечать за их благополучие, жизнь и здоровье.
Я задумалась и сказала:
— Слушай, а может не так все плохо? Может, уже пора перестать прятаться от единокровного брата? Я не знаю короля Губерта, но ничего плохого про него не слышала. Вроде он разумный и справедливый правитель. Или нет?
Конрад пожал плечами.
— Я тоже о нем ничего худого не знаю. Скорее наоборот: при отце все время были волнения и несчастья вроде голода в отдельных провинциях, а при сыне все тихо — гладко.
Затем помолчал немного и добавил:
— Может ты и права. Мы, долгоживущие, как ни странно, зацикливаемся на одной мысли и часто не принимаем во внимание, что мир меняется. Так что не будем бояться встречи с Эберхардом фар Арвилем. Как думаешь?
Я с энтузиазмом заверила его, что это правильное решение. В случае чего он, архимаг защитной магии, как‑нибудь справится, но ведь может получиться и что‑то хорошее? Например, возможность жить и работать на родине?
О Нанни мы тоже поговорили. Девушка странная, что у нее на уме догадаться сложно. Надо бы к ней следилку прицепить, но с ее уровнем подготовки невозможно рассчитывать на то, что она ее не заметит.
Я еще наябедничала, что девчонка вяжется к Вольфи. Конрад рассмеялся:
— Ты о нем как о несмышленыше печешься. Как о младшеньком и очень недотепистом братишке. А он, между прочим, мужчина, великолепный специалист, умница и старше тебя, если не заметила. Возможно, Нанни Гейл, в отличие от тебя, ценит в нем эти качества.
Я представила себе ведьму… Ой, что‑то мне сомнительно. Хотя… Говорят, раз в сто лет и палка стреляет. Если он нравится девице, то все будет так, как она хочет. Это наши лиатинские барышни не знали, как к Вольфи подъехать, а против настоящей ведьмы у него ни единого шанса. Хоть узнает, что это такое — любовь и страсть.
