девушки:
— Старайся не снимать его и держать при себе.
— Оно такое красивое. — сказала Агата. — и немного напоминает ключ игрока к "crosswords".
— Так и есть, только в этом расширенные возможности. — сказал Матвей.
— Да? Какие, — спросила девушка.
— Если тебе вдруг понадобится помощь, то, — Матвей показал на камне как нажимать, чтобы сигнал сработал. — так ты сможешь сообщить, что попала в … беду.
— В путешествиях? Аааа, то есть если в каком-то из миров что-то случится, то я нажму и появится босс 80 уровня? — заинтересовалась Агата.
— Хм…босс. Да. Что-то в этом духе. — ответил Матвей.
Но в следующем году, когда случилась "библиотека" Агата обронила кулон. Матвей предупреждал ее, напоминал про "помощь бабушке и Кате", девушка кивала, и все-таки как "Жихарка" из детской сказки, попалась на хитрости "лисы", пока кота не было дома.
Лиса подбирались к ней “лапками” и ласковыми речами. Через бабушку просила то, что сделать можно дома, вне взгляда Матвея. А девушка и думать не думала, что маленькая помощь тоже считается. Она скучала по мужчине. В моменты, что они тренировались — дышала надеждой, но его холод и дистанция мучали ее, томили, разогревали мечты и фантазии, она теряла себя, свои границы. Уже не понимала, что правильно, хорошая ли она, веселая ли, просто хотела его увидеть.
В каждую встречу наступало спокойствие, мир остывал, но стоило расстаться, как начинались в голове “гадания на кофейной гуще”, а что значит это слово, а интонация, а вот он не посмотрел, а не включил упражнение, а не спросил про книги… Но ведь он снова пришел. И все начиналось по кругу: счастье, охлаждение, смирение (ну и так нормально), дистанция, огорчение, отчаяние и тоска. Петля, что искромсала ее. Быть может потому, что это поводк или как говорят — гордость, что одели на шею. А она словно безумная тянет его рвет себе шею в клочья. Ее подсознание отказывалось верить в то, что он ее больше не любит (даже так? … наверное).
Катерина подстроила все искусно, подгадала, чтобы Матвей видел девушку, входящую с кипой документов к ней в офис. Агата заметила Матвея, хотела махнуть рукой, но тот уже сел в машину и уехал. Через пару дней вернулся, до сентября оставалось полторы недели, на тренировки он больше не приходил. И Агата не связала эти два события в цепочку, возможно им стоило обсудить что значит “участвовать в делах Катерины”. Как залеченный ипохондрик, у которого началось тотальное отрицание любых симптомов, девушка откидывала вероятность, что Матвей разорвал отношения, потому что она нарушила их договоренность в очередной раз. А он уже понимал, что чем ближе к Агате, тем сложнее контролировать Катерину. Ситуация поменялась, теперь безопасная зона для девушки — не быть с ним ни в каких отношениях, не быть рядом.
Она поднялась на второй этаж, такая соскучившаяся, желание освободилось за год от плохих мыслей, осталась лишь чистая радость. Она пришла к нему вопреки его запрету, она хочет его, и она получит то, что хочет. Он был просто взбешен ее поступком, он еле сдержался, чтобы сначала не разорвать Катерину (и эту чертову планету), а потом владеть Агатой безраздельно, вечно. Но вместо этого, он наказал ее, поставил окончательную точку, отбросил ее настолько далеко, насколько возможно.
ГЛАВА 5 Развязка
*** Я не еду домой
— я не еду домой, не выхожу из игры. — Агата стиснула кулаки. — ты вернул их. зачем? И ты заставил меня поверить в то, что может быть иначе. что я тебе нравлюсь. что мы сможем быть…
Михаил молчал, обманывать было не в его характере, давать излишние обещания в ситуации неизвестности.
— а теперь моя каменная защита разрушена, — белые дорожки от слез белели на загорелых щеках Агаты. — И я все чувствую. Теперь воспоминания тонкими ножами для бумаги летят в меня. И мне не некуда уворачиваться. Я буду принимать удар!
— это не твоя весовая категория. — сказал сухо Михаил, и ироничная усмешка пробежалась по губам.
— когда меня это останавливало. — ответила она тихо. — эта история не только про ваш бизнес… “семейные могилы” придется разорять.
— подожди! — Михаил схватил девушку за локоть, и в туже секунду отклонился назад.
В него полетела ладонь, она хлестнула по воздуху наотмашь. Глаза девушки горели белым, пламя перешло на скулы, они заострились, губы сжались.
— что именно тебя так злит? — спокойно спросил Михаил и вздохнул, от его вопроса через пару мгновений у Агаты по щекам снова побежали слезы.
— я не… — девушку била мелкая дрожь, поднятие глаз на мужчину и: — …я не хочу! сопротивляться…
Если бывают в мире отчаяние, когда невозможно сделать следующий шаг, когда прошлые попытки дарили надежду, давали уверенность, разбивали ожидания, усталостью обнимали днями, но переносились, проживались и забывались. Никогда не сдаваться! То этот перебор комбинаций, попыток и надежд закончился для Агаты. Каждый расклад, какой бы ни был в начале и середине, приводил к итогу “разрыва с любимым человеком, отсутствие связи с ним, невозможности даже сделать попытку сказать, спросить, надеяться на ответ”. Наступает момент, когда вновь невозможно сделать шаг, когда страшно сопротивляться, когда боль превышает ваш порог уже давно и единственное, что вы хотите — отдаться этому, обстоятельствам, судьбе, решению — чему угодно, но только снова не делать то, что доставляет столько боли.
— пускай будет битва. пускай будет больно и смертельно. Но не будет этих воспоминаний. не будет мамы, не будет Матвея. не будет всей, всех этих жестоких выборов, которые делают люди…
— иди сюда, — он сгреб ее в объятия и она снова уткнулась ему в шею и плакала навзрыд.
Не как тогда, не как с Матвеем, который лишь укрывал и поддерживал ее. Агата уткнулась в него как в подушку, удивляясь, как вдруг человек со стальными мышцами превратиться в мягкий матрас. Михаил смотрел на блеск острых краев травы и старался дышать одновременно с девушкой, чтобы потом растягивать вдохи, чтобы она уже следовала за его спокойным дыханием. Ее мокрые губы щекотали шею, соленые капли бежали от ключицы, впитывались в белоснежную рубашку. В какой-то момент их теплые друг к другу объятия поменяли окрас, Агата вдруг почувствовала его всего. И ее взгляд заблудился в его красоте. Он хмурился, был серьезным и он смотрел на нее таким особым взглядом, в котором нет наивности и доверчивости, он знает наперед что будет, но готов позволить произойти событиям, посмотреть что выйдет если кто-то отважиться на шаг.
— поцелуй меня, — сказала она. И он ответил, жестким движением потянул ее голову за волосы, задирая
