Когда кровавый кашель Чжисян прекратился, она быстро задействовала технику Бессмертного Духа, чтобы противостоять туману. Как и Ла Раи, она вырезала в огромном теле цилиня для себя немного свободного пространства.
Когда их взгляды встретились, каждый увидел в глазах другого тревогу. Они не по своей воле угодили в эту ситуацию. Вот только не было смысла обсуждать, как выбраться из этого зверя. Снаружи поджидала пустота, где, не зная направления, они будут обречены на вечные скитания в пустоте, если, конечно, они не используют камни Моста Бессмертных, чтобы вернуться домой.
— «Зачем возвращаться, когда цилинь добровольно решил подбросить нас до места? — размышлял Ла Раи. — Интересно будет взглянуть на то, что способно призвать к себе рабов моста!»
Несмотря на незавидное положение, у него не было особого выбора. С камнем Моста Бессмертных в случае опасности он в любой момент мог сбежать. Сложно было сказать, о чём думала Чжисян. Скорее всего, завладев телом Чжао Юлань, она тоже теперь могла использовать камень Моста Бессмертных.
Пока туманный цилинь нёс их вперёд, они не разговаривали. Холод пустоты не мог пробиться сквозь туман. Чернота снаружи чем-то напоминала чёрную океанскую воду, через которую на огромной скорости мчался цилинь. Туманный зверь двигался во много раз быстрее, чем камни. На его массивном теле Ла Раи и Чжисян напоминали крохотных комаров.
Тем временем туманный цилинь уносил их всё дальше и дальше вглубь мира Руин Моста. За следующую неделю они покрыли расстояние, которое за месяц преодолевает камень. Спустя месяц у Ла Раи всё внутри похолодело, когда он заметил немыслимо огромного великана, размахивающего руками. Он тоже состоял из тумана и напоминал раба моста. При этом он двигался… в ту же сторону, что и цилинь! В то же время юноша увидел многочисленную армию, похожих на призраков, рабов моста. Они летели в ту же сторону.
Чем дольше они летели, тем чаще перед Ла Раи представали подобные сцены. Словно все существующие в мире Руин Моста рабы моста, большие и маленькие, сейчас двигались к одному и тому же месту. Не один он был впечатлён происходящим, Чжисян тоже наблюдала за всем этим, прерывисто дыша. Она гораздо лучше понимала, как устроено это место, поэтому происходящее сразу навело её на одну ужасающую мысль.
— «Только не говорите… что они собираются… к горе Душ Моста?!»
Словно в подтверждение её догадок вдалеке показалась гора. Гору окутывало таинственное свечение, когда как она сама висела посреди пустоты. Рядом с ней не было ни одного фрагмента Моста Бессмертия. В пустоте парила гигантская одинокая гора!
На её склонах было вырезано множество имён, каждое из которых загадочно светилось. Они напоминали магические символы, покрывающие всю гору. Сложно с точностью сказать, но на ней вырезано по меньшей мере несколько миллионов имён. Каждый раз, когда имена вспыхивали ярким светом, на лицах рабов моста проступала тревога, и они начинали лететь ещё быстрее.
На вершине горы высился дворец, источающий ауру древности и тленности. В тёмных коридорах дворца стояла гробовая тишина. В другом месте неподалёку от горы стоял человек. Вокруг его тела летал лазурный меч, а в руке был зажат калабас с вином. На нём был надет длинный голубой халат, а его волосы развевались на ветру. Глаза мужчины свирепо сияли.
Это был… Хань Шань!
По сравнению с его леденящим голосом холод пустоты казался тёплым.
— Повторяю ещё раз. Я пришёл за своей женой… верни её немедля!
Его крик прокатился по пустоте и обрушился на миллионы приближающихся рабов моста. Но он никак не навредил им, вместо этого он отразился от них, превратившись в множественное эхо. Звучало оно так, словно Хань Шаню одновременно ответили миллионы голосов. Как только он закричал, его аура вспыхнула с такой силой, что её нельзя было описать даже словом «монструозная». Свершения самых величайших героев даже вполовину были не такими великими, как то, что делал Хань Шань.
У Ла Раи закружилась голова, когда он увидел Хань Шаня и результат одного его окрика. От его внимания не ускользнуло, что рабы моста не могли защититься от силы Хань Шаня. Скорее… сам Хань Шань не хотел им навредить. Словно он боялся случайно ранить кого-то из них! Словно он боялся задеть человека, которого он искал!
Ла Раи вспомнил об их первой встрече и о взгляде Хань Шаня, брошенного на рабов моста. Словно он безуспешно пытался найти знакомое лицо в толпе — единственную женщину в его жизни. Этой женщиной была Сюэ’эр, его жена. Его одинокие поиски длились уже три тысячи лет…
Пока голос Хань Шаня эхом разносился по пустоте, он неожиданно поднял руку. С мрачным огоньком в глазах он рубанул рукой в направлении горы. С рёвом забушевал винный Ци. У Ла Раи тоже имелся Ци Танцующего Меча, но если сравнивать количество использованного Ци Хань Шанем, его Ци был не ярче светлячка в сравнении с полной луной!
Винный Ци раскинулся во все стороны, заполнив Небо и Землю. Внутри виднелись силуэты, один в один напоминающие Хань Шаня. С увеличением количества Ци росло и количество силуэтов. Когда их стало не меньше сотни тысяч, все эти Хань Шани тоже выплюнули винный Ци. Благодаря этому постепенно начал проясняться образ другого мира. Это был настоящий мир с небом, землёй и живыми людьми. Выглядел он крайне правдоподобно, словно находился во власти Хань Шаня.
В руку Хань Шаня лёг лазурный меч. Он резко рубанул им перед собой, выпустив ужасающий Ци меча, который начал увеличиваться в размерах, пока не превратился в лазурного дракона. С рёвом он разорвал пустоту и начал сгущать в себе винный Ци, при этом поглощая образ мира, созданного Хань Шанем. Закончив, он стремительно помчался ко дворцу на горе. За собой он оставлял смертоносную рябь. Он фокусировал собственную силу — такое выходило за пределы возможностей обычных практиков и их божественных способностей.
В мгновение ока рычащий лазурный дракон промчался через пустоту, разрушая всё на своём пути. В этот самый момент… во дворце кто-то холодно хмыкнул. После этого звука температура в пустоте упала до устрашающе низкой отметки. Лазурный дракон неожиданно застыл, его тело практически мгновенно стало белым. Всего за один вдох он превратился в ледяную статую.
Следом в пустоте начали появляться белые хлопья. Так себя проявлял взявшийся из ниоткуда холод. Они начали соединяться вместе в бесформенную массу, которая начала распространяться по пустоте. Она растянулась настолько далеко, что её невозможно было охватить взглядом. Не имея ни конца, ни края, она создала в пустоте огромный участок земли. Земли, состоящей из Инеистой почвы! Эта земля была не льдом в привычном понимании этого слова, а скорее неким особым видом почвы. Бессмертный Ци в ней был в несколько раз богаче, чем в Небесной почве.
— Инеистый Демон-император! — хрипло воскликнула Чжисян, не в силах скрыть изумления.
Она без промедления вытащила камень Моста Бессмертных и раздавила его. Когда ничего не произошло, у неё от лица отлила кровь.
— Инеистый Демон-император не может быть жив! Разве он не погиб в сражении с Основательницей Ван?! Его тело забрали и превратили в одну из Дарующих Бессмертие Платформ на одной из четырёх великих планет: Южный Звездопад! Его Бессмертный Дух был разорван в клочья и переплавлен в одно из девяти сокровищ клана Ван — Инеистую лампу! Все его ученики, вся линия крови были уведены кланом Ван и переплавлены в Леденящую реку, которая течёт через главные врата клана Ван и никогда не замерзает!
Бормоча всё это под нос, Чжисян с каждой секундой становилась всё бледнее и бледнее. Хоть она и говорила совсем тихо, её слова эхом разносились в туманном теле цилиня, поэтому Ла Раи слышал всё до последнего слова.
Внезапно из дворца раздался голос. Инеистая почва задрожала, а лица собравшихся рабов моста больше не выглядели растерянными. Теперь они буквально сочились злобой. Их глаза покраснели, и от них начала расходиться безумная жажда убийства.
— Войдите в мой мир Бессмертного Демона, там жизнь и смерть больше не будут находиться в руках Небес, — пророкотал холодный голос. — С вечной жизнью какой прок от судьбы?
