с моими защитными чарами…
Стоило им удалиться в портал, как Цербер и Тольди ворвались в магазин:
– Что тут было?!
Остальные полукровки, не выдержав, тоже заглянули. Их распирало от любопытства.
Эргилий, которого никто не видел, хмыкнул. Я сердито посмотрела на него, взглядом показывая, чтобы убирался. Он исчез, да, но тут же, словно дразня меня, снова возник за спиной.
Руками не прикасался, но от этого было ещё хуже. Ведь от этого я будто чувствовала его ещё острее. И мне бы очень хотелось сказать, что тело на него не реагировало, но… и я, и он точно знали, что это не так.
– Ты чего молчишь?! Рассказывай! – Цербер выглядел так, словно вот-вот лопнет от любопытства.
А как им рассказать?
– Хранитель неожиданно встал на мою сторону. Шантар сначала долго хвалился и высказывал мне претензии, потом попытался меня схватить, но хранитель его отключил и унёс.
Боже, что я несу?!
– И всё? – чуть разочарованно уточнил щенок. – А чего это он? Объяснил как-то, почему решил тебе помочь?
– Нет… Вообще странный тип – себе на уме.
Ненавижу врать!
Однако они поверили и, оживлённо выдвигая предположения, вернулись к охране магазина. Цербер увязался с ними, так как ему тоже хотелось всё обсудить.
Большое скопление жителей города недалеко от витрины занимались тем же самым. Они пересказывали друг другу увиденное и, не сомневаюсь, с каждым пересказыванием добавляли новых подробностей.
Я махнула рукой и отправилась в магазин в своём мире, вспомнив, что давно не общалась с Василием Петровичем. Надо ведь узнать, как у него дела и когда вернутся мама с папой.
Только в этот момент мне пришло в голову, что, когда возникла ситуация с ловушкой, я о нём даже не вспомнила, хотя раньше в первую очередь бежала именно к нему за помощью.
Василия Петровича в магазине не было. Я позвонила ему и узнала, что всё в порядке, родители приедут завтра, а сам он забежит уже только вечером, часов в девять, а то и в десять – сейчас дел невпроворот. Потом он уточнил, всё ли у меня хорошо, я заверила, что всё. Не буду пока ничего рассказывать. Зачем зря волновать? Вот потом придёт без спешки, сядем, выпьем чайку и поговорим.
Я вернулась в свою квартиру и заказала у берегини ужин.
Эргилий явился после ужина. Причём не сразу, а когда я окончательно расслабилась и уже собиралась заказать чашку горячего шоколада, взять из шкафа книгу и устроиться в кресле у камина.
Я только встала, как тут же поняла – он тут. Опять возник за спиной. Это чуть нервировало, поэтому я сделала большой шаг вперёд и внезапно оказалась у столика с загадочным синим цветком. Он уже почти весь опал, осталось всего два лепестка. Когда я приблизилась, один из лепестков как раз отделился и едва не упал на столешницу, но я успела подставить руку и поймать его. Почему-то всегда было жаль, когда они разбивались.
Гладкий лепесток держать было удивительно приятно. Как и в прошлый раз мне показалось, что он буквально льнёт к рукам и будто еле заметно разогревается.
Так и продолжая крутить его в пальцах, я повернулась к Эргилию.
– Началось, да?
– Что началось? – мягко уточнил он.
– Подготовка к завоеванию миров. Теперь у тебя снова есть подданные, да ещё, как я поняла, противостоять им в этом мире никому не под силу. Шантар уже явно не вернётся к власти, его дворец взбесился… Не обязательно даже восстанавливаться до конца – можно руководить отсюда. Устроить здесь, так сказать, военный штаб.
– Я не сделаю ничего, что тебя расстроит, ты же знаешь.
Он шагнул ко мне, будто не в силах был находиться даже на небольшом расстоянии.
– Нет. – Я торопливо выставила руку вперёд. – Подожди, Эргилий. Мы же оба знаем, что ты не станешь милым парнем. И планы твои не изменятся. А если ты будешь утверждать обратное – я не поверю. Поэтому ты в любом случае меня расстроишь. И ты даже не представляешь, каким мучительным будет осознание, что миры разрушаются именно из-за меня. А ты будешь проживать эти муки вместе со мной. Так может, лучше разорвать связь, а? Ну сам подумай!
Ему не было надобности отвечать. Ответ я прочитала по его лицу.
– Зачем ты мучаешь меня? Я осознаю, что выпустила чудовище, и никак не могу это чудовище остановить. Даже моя смерть, как выяснилось, никак не повлияла бы на ситуацию. Всё, что я могу сделать, это попытаться тебя замедлить, перекрыв тебе доступ к другим мирам.
Услышав о моей смерти, он на миг изменился в лице. Взгляд стал таким жутким, что перехватило дыхание. Я вдруг вспомнила его недавние слова, сказанные в запале.
– Отпусти меня, Эргилий. Если в тебе есть хоть что-то кроме моих эмоций и пустой жажды плотского удовольствия, отпусти. Ты же говорил, что начал что-то чувствовать…
– Да.
Голос прозвучал так, что я вздрогнула. Его лицо снова стало ужасной застывшей маской. Он что, злится?
– Ну конечно! Надо думать, ты в ярости. Ты считаешь способность чувствовать слабостью. И всё равно меня не отпускаешь. – Я горько покачала головой. – Наверное, надеешься, что сможешь с этим справиться со временем? Выкорчевать эти сорняки собственных чувств? Воспринимаешь это как очередной вызов? А знаешь, я бы хотела, чтобы то, что появилось, ты не смог перекрыть при всем желании! Считай это проклятием…
В этот момент произошло нечто ну совершенно неожиданное. Лепесток в моих руках лопнул со знакомым уже хлопком! Просто взорвался, обратившись в синюю дымку, которая рванула к Эргилию и вошла в него прежде, чем мы оба успели осознать увиденное. Запахло свежестью.
Я застыла, пытаясь понять, что происходит. Догадка была попросту невероятной! Эргилий сообразил раньше.
Он прислушался к себе и внезапно улыбнулся так, что я перепугалась не на шутку.
– Так кого ты прокляла?
– О… чём ты? – Мне вдруг стало очень не по себе. – Погоди… цветок… он что, исполняет желания? Ну конечно! Теперь всё сходится! Вот куда делись те три лепестка из коробки! Я пожелала, чтобы жители мира звёздных дождей ответили мне, и они ответили. – Мне вспомнились слова цветов: «Обычно мы не выходим на контакт с чужаками, но твой призыв к общению проигнорировать почему-то не можем». – Потом ты сам не понял, как сказал мне всю правду о своих планах в отношении меня… и то, что ты никак не восстановишься до конца, тоже было моим желанием! Стоп! Выходит, я только что пожелала… чтобы ты не смог перекрыть чувства! Почему же ты так ужасно улыбаешься? Что я сделала?
– О, ты даже не представляешь, как ошиблась. Ты ведь не имеешь никакого представления о том, что было во мне, кроме твоих чувств! И ты вряд ли будешь рада тому, что теперь это никак не
