Нет, не спокойно. Снова появился голос. Он злится, кричит. Еще один голос. Не такой близкий, но тоже родной. Они зовут меня вдвоем. Но меня это лишь раздражает. Пусть говорит только первый голос!
Второй замолчал. Вот теперь хорошо. Хочется даже замурчать. Голос начинает замолкать. Нет! Не пропадай! Без тебя плохо!
— Нет! — вырывается из пересохшего горла, и я с трудом разлепляю глаза.
— Слава Богам! — на меня тревожно смотрят черные глаза Дана. Лицо осунулось, залегли тени, волосы всклокочены. Но все равно он самый прекрасный мужчина во вселенной. — Аэлин, ты меня слышишь? Как ты?
— Слышу, — не голос, а карканье вороны. — Нормально. Пить… — Дан на секунду исчезает, а потом около моих губ появляется вода. Эльф придерживает меня, как младенца, давая пить только маленькими глоточками.
— Хватит. Тебе много нельзя. Ты почти неделю без сознания.
— Неделю?
— Да. А теперь поспи. Тебе надо отдохнуть.
— Не хочу! — а вдруг, я снова не смогу выбраться?!!
— Тише. Я рядом. Теперь все будет хорошо.
— Суд?
— Нас оправдали. Спи.
* * *
На этот раз пробуждение было более приятным. Перевернувшись в кольце сильных рук, я несколько минут разглядывала сонное лицо эльфа.
— Привет.
— Привет. Ты как?
— Традиционный вопрос? — усмехнулась я, и сердце чуть не замерло, когда получила в ответ улыбку.
— А что делать? У всех невесты как невесты, а у меня сплошное недоразумение.
— Невеста? — сердце тревожно забилось, и чуткий слух эльфа обязательно уловил это.
— Не хочешь? — лицо Дана замерло холодной маской. — Опять из-за него, да? То он мертв, теперь он жив…
— Нет! — я накрыла губы мужчины ладонью. — Хочу. Я хочу… но… я же не дракон… я смертная… а ты, ты таких как я презираешь… Разве ты еще хочешь, чтобы я была твоей невестой? — вопрос дался тяжелее, чем я предполагала, и теперь ежилась под холодным, изучающим взглядом.
— И давно ты решила согласиться?
— Да. Наверно, еще с первого момента, как тебя увидела в Колдие… но тогда не сложилось, а потом дала себе слово отомстить за смерть друга… и та ночь… меня разрывало между долгом и сердцем. Еще и ты все время вел себя ужасно. А после того, как я рассказала правду, вообще мне ни слова не сказал…
— Почему же ты не дала мне ответ здесь, перед судом? — прищурились темные глаза.
— Чтобы ты не подумал, что я хочу таким образом спастись.
— И все?
— Да.
— А… Калим?
— Он друг… был моим другом пять лет назад…
Дан замолчал. Я тоже. Все, что могла, я уже сказала. Больше добавить мне было нечего. Я не знала, как ему объяснить, чтобы он понял, да и нужно ли ему это? Вроде да, сам ведь заговорил про невесту, а теперь молчит. Даже в мыслях я ощущала стену. Хотя, мог и просто попытаться поднять настроение. Я вглядывалась в его лицо, но ни одного признака эмоций я не видела. Маска отчуждения.
— Уррр! — трели желудка прервали наш молчаливый диалог. Дан криво усмехнулся и встал, расцепив объятья. Через минуту вернулся уже с подносом.
— Ешь. Ты неделю не ела.
— Почему так долго?
— Много чего навалилось. Похищение, магрит, обряд, и потом… ты хоть знаешь, что на поляне отдала четвертую часть всех своих сил? Убила в себе одну из четырех сущностей дракона?
— Что?! — ложка замерла на полпути ко рту.
— То! Драконы так делают только в самых крайних ситуациях, когда спастись не удасться, они забирают с собой врага. И если бы ты была простым драконом, то уже была бы мертва!
— Ничего себе… А Аскатор? Почему тогда он жив?
— Насколько я понял объяснения Рагнаранта, то ты отдала не целого дракона, а часть Лазарда. Ее слишком мало, чтобы уничтожить полноценного дракона.
— Понятно… А приговор? Кого к чему приговорили?
— Пока никого и ни к чему. Точнее тех, кто получил голубые и фиолетовые сферы уже приговорили, а чтобы вынести приговор остальным, ты должна присутсвовать.
— Обязательно? — в горле застал ком.
— Да, — отрезал Дан, снова как-то странно глянув.
— И что теперь? — после некоторого молчания задала я, мучавший меня вопрос.
— Ешь, отдыхай. Сегодня к тебе зайдут Рагнарант и Повелитель. А завтра будет вынесение приговора, — и он направился к выходу.
— Дан, ты куда?
— По делам. Не могу же я сидеть при тебе круглосуточно, — он смерил меня ироничным взглядом. — Я вообще-то тоже устал. Хочу расслабиться и отдохнуть, — на последних словах сердце рухнула куда-то вниз, и на глазах навернулись слезы. Вот и вся сказка…
* * *
Как Дан и говорил, после обеда ко мне потянулись гости. Странно, но я думала, что первым придет Рагнарант, ан нет.
— Приветствую вас, Повелитель, — склонилась я в поклоне.
— Не стоит княжна, — усмехнулся эссир, — скорее это я должен склоняться перед посланницей богов.
— Что?!
— Полно Аэлин. Я знаю, кто вы, знаю откуда…
— Дан… — против воли вырвался вздох. Он все-таки рассказал.
— Нет, княжна, не он. Он бы никогда не выдал тайну своей Альтеры. Меня посетили сами Боги… Эх, давно я не испытывал подобных эмоций, когда передо мной явились боги в своем величии…
— И? — напряженно всматривалась я в его лицо.
— А ничего, — усмехнулся этот демон. — Велели сохранить твою тайну, и оправдать во всех смыслах этого слова. Ну и помочь всем, чем могу… А ты думаешь, почему ваши воспоминания так избирательно пропадали? Поверь, даже Повелитель не в силах обмануть суд Ария. Только вмешательство богов…
— И кто же из богов мне так усиленно помогает?
— А вот этого, девочка, я не знаю. Но могу сказать тебе вот что… ты здесь не случайно. Не просто так ты сюда попала… да и драконом стала тоже не просто так… Я очень долго живу, Аэлин, и на своем веку не единожды видел, как триумвират драконов проводил ритуал возвращения, и ни разу, слышишь, ни разу не было, чтобы по возвращении смертный становился драконом или дракон впитывал в себя силу других драконов. Так что своей новой сущностью ты тоже обязана им.
— И вы так спокойно об этом говорите?
— А кто я такой, чтобы спорить с богами? Раз они признали тебя достойной, значит, так оно и есть… а, кроме того, я люблю своего брата и племянника, так что вреда им я тоже не хочу. И еще кое-что… насчет твоего возвращения… я знаю, Рагнарант тебе обещал, что ты сможешь побывать дома, но вынужден сообщить, что теперь это стало не возможно. Эшарт откроется только один раз ровно на тридцать три минуты. Больше не сможем. Так что…
— То есть я не смогу никогда вернуться… не смогу увидеть родителей?
— Почему же… можешь, только тогда обратно сюда не вернешься.
