— Понимаю. Пока я буду в стенах академии мне не понадобится ваша помощь, но я не собираюсь пренебрегать своей безопасностью за ее пределами.
После этой высокопарной речи я склонила голову в знак уважения и поспешила в свою комнату к Милаве.
— Как он мог, — прошипела я, едва переступив порог своей комнаты.
— Что случилось? Наследник обидел тебя?
— Еще как обидел, своим отсутствием.
— Он не приехал?
— Нет. Предпочел ограничиться письмом.
— Шаэссин'кээрас, — Это витиеватое ругательство подруги вогнало меня в ступор и заставило покраснеть. Я даже не представляла, что моя благородная, возвышенная подруга может знать подобные слова, способные вогнать в краску даже портового грузчика.
— Милава! — воскликнула я едва отойдя от шока. — Где ты таких слов нахваталась?
— Ты давно не пила с Риланом. После трех кружек пиратского сидра ты и не такое услышишь.
— Учту на будущее.
— Наверное, случилось что-то совсем непредвиденное, если наследник не приехал за тобой.
— Ну что могло такого случиться, чтобы он нарушил обещание? — воскликнула я и посмотрела на подругу. В ее глазах было столько сочувствия, что гнев с новой силой разгорелся во мне. — Я не приму извинений, даже если обрушилась одна из серебряных башен, и ему пришлось восстанавливать ее вручную. И я уже не так уверена, что хочу пройти этот путь до конца.
— В тебе говорит гнев. И даже не думай писать ему об этом. Иначе он может бросить все и приехать за тобой.
— Я этого и хочу.
— А, вдруг, это сейчас опасно. Ты же сама говорила, что у наследника много врагов. Может, даже поэтому он и не приехал. И не стоит забывать о тьме. Она не раз и не два уже пыталась поссорить вас.
В словах Милы был смысл. Я села на кровать и попыталась расслабиться. Ничего ведь, в сущности, не случилось. Подумаешь, не приехал. Может это даже к лучшему. Ведь здесь мы не смогли бы в полной мере насладиться нашей встречей. И уж тем более, здесь нам никто бы не дал закончить то, что мы начали в Адеоне. Я улыбнулась от приятных воспоминаний и решила выкинуть все свои страхи и самого наследника из головы на ближайшие три дня. У меня еще будет время, но сейчас я буду наслаждаться последними днями в Академии, заменившей мне дом на долгие и прекрасные восемь лет.
— Знаешь, Мил, а ты права. К черту наследника. Завтра мы закатим такую вечеринку, что весь мир будет содрогаться от воспоминаний о том, как гуляли выпускники Велесской академии магии.
— Тогда я созываю совет.
— Давай. А я позову Медею и Калеба. И не кривись ты так. За эти два года они заслужили стать членами нашей разношерстной компании.
— И все же будь моя воля, эта ощипанная курица никогда бы не переступила порог этой комнаты, — ответила подруга, прикрепляя послание к лапке паучка.
* * *
Мои друзья сидели на большой, залитой солнцем поляне и дурачились, как в детстве. Рилан и Зак кидались энергетическими шарами в Медею и Милаву, а девушки визжали и весьма успешно отстреливались снежками, которые, достигнув цели, окатывали ребят ледяной водой. Тимка спорил с Калебом о чем-то заумном, а Тиана плела венок из полевых цветов. Я смотрела на них, стараясь запомнить это счастливое мгновение, потому что какое-то предчувствие говорило мне, что такого может больше никогда не повториться. Это чувство гложило меня все время и не давало расслабиться, даже сейчас. Иногда меня охватывало безразличие, иногда беспричинное веселье, но большую часть времени, я просто злилась. Несмотря на все доводы, на голос разума, на заверения Милавы и других, я не могла простить наследнику, что он не сдержал обещания, еще меньше я понимала, почему он послал за мной незнакомцев, а не моих любимых друзей Акрона, Эйнара и Ноэля. И чего я совсем не понимала, так это почему он закрылся. Две недели. Он никогда не закрывался так надолго. Да я тоже умела это, научилась для нашей безопасности, но никогда не делала этого намеренно. Но сейчас, мне показалось, что так будет правильно. Я глубоко вздохнула и мысленно прикрыла дверь, не захлопнула, нет. Но прикрыла.
А потом, я решила не мучить себя больше этими бесконечными вопросами и поднялась. Мне будет не хватать этого воздуха, солнца, безмятежности велесской весны. Здесь воздух пахнет сеном, полевыми цветами, самим солнцем, а в Адеоне он пропитан грозой. Там солнце почти весь год скрыто за тучами, да и таких полян там нет. Привыкну ли я когда-нибудь жить там?
— Миледи.
Я вздрогнула, когда один из анвар, Аттенор, подошел ко мне. Всегда поражалась этой их способности бесшумно подкрадываться. Жертва даже не заметит, когда придет ее конец.
И откуда эти мысли? Жертвы, смерть. Да уж. Мне явно нужен отдых, нет, мне нужен наследник. Это из-за него я никак не могу успокоиться, и даже этот анвар заметил. Черт бы побрал наследника. Надеюсь, ему там икается в своем Адеоне. Так. Надо успокоиться. В конце концов, Атеннор ни в чем не виноват. Не гоже будущей повелительнице срываться на других.
— Вы что-то хотели? — почти спокойно ответила я.
— Простите, что помешал.
— Вы не помешали, — очевидно анвар хотел мне что-то сказать, но никак не решался. — Я просто задумалась.
— Я знаю, вы обижены на наследника.
— Обижена? — удивилась я. — Разве повелительница Адеона имеет право обижаться? Нет. Я не обижена. Разочарована, возможно. Но это пройдет.
— Наследник очень вас любит, — внезапно сказал анвар. Меня потрясли не столько его слова, сколько откровенность. Не считая Ноэля, Акрона, Эйнара, и еще пары моих друзей, Аттенор был первым из анвар, кто обратился именно ко мне, а не к невесте наследника. — Достаточно увидеть, как бережно он хранит ваш подарок.
— Подарок?
— Ваши змейки. А они проказницы. Не так давно покусали одного из послов Белого острова. Признаюсь, тот еще интриган.
Я улыбнулась. По правде я вовсе не дарила своих змеек наследнику. Просто забыла их там, а он отказался мне их пересылать. Написав, в одном из писем, что у меня будет еще один повод вернуться.
— Он что, их носит? — внезапно осознала я.
— Только, если предстоит какое-то важное мероприятие. Он говорит, что змейки распознают не добрые намерения даже быстрее его самого.
— Я скучаю по ним.
— Он тоже по вас скучает, сильнее, чем вы можете себе представить, — ответил анвар, разгадав мои слова и, поклонившись, вернулся к своим спутникам.
Внезапно весенняя роща застыла, словно кто-то невидимый накинул плащ, сотканный из тревоги и предчувствия чего-то страшного и неизбежного. Смолкли птицы, ветер перестал колыхать ветки деревьев, ворошить траву на лугу, ласкать прикосновением нашу кожу, он словно исчез, оставляя лишь эту звенящую, пугающую своей обреченностью тишину. Это чувство возникло внезапно и так же внезапно встрепенулись анвары.
