Покончив с намеченной работой, я отправился в лабораторию и внимательно осмотрел свои профессиональные владения. Посредине комнаты стоял большой удобный рабочий стол, именно такой, какой нужен магу. У стен три шкафа, в одном набор утвари для зельеварения, во втором — каталоги лекарственных препаратов, флаконы и горшочки со стандартными ингредиентами. В третьем, пустующем, я аккуратно разложил свои магические принадлежности, убрал вниз саквояж и наложил на все шкафы самую тщательную и строгую защиту, позволяющую прикасаться к самим шкафам, ключам и замкам только мне.
Ну да, параноик, согласен. И ничуть не стыжусь, наоборот. Те маги, кто не страдает этим недугом, долго не живут. По крайней мере, в человечьих землях.
После этого я зачаровал очаг, расположенный в одном свободном углу, и умывальник, приютившийся в другом, порадовался, что окно, возле которого стояло два обитых кожей кресла и чайный столик, закрывает кованая решетка, и чисто из паранойи бросил на нее сигналку и липучку. Тщательно запер лабораторию, защитил дверь и замок, и отправился в спальню.
Но даже лежа в постели, не переставал думать, каким бы еще способом я сам мог бы попытаться меня разозлить, скомпрометировать, унизить, оскорбить или вывести из себя. То есть сделать что- нибудь, после чего ни один уважающий себя маглор не видит другого выхода, как убить врага и уйти на родное плато. Либо просто отказаться от контракта, невзирая на размер неустойки.
И, вспоминая, заносил эти способы в мысленный список, для удобства разделенный на лист «а», где были наиболее вероятные варианты, и лист «б», диверсии из которого мог бы совершить лишь маг со степенью магистра, фея или привидение.
Заснул я где- то на пятнадцатом пункте из второго списка. И во сне за мной гонялись гигантские лягушки на шести лапах, из стен лезли стальные уховертки, а под потолком раскачивалась на невидимых качелях злая, как упырь, Мэлин, и злобно кричала, что отправит меня в столицу пешком и не выдаст даже старых сапог.
Утром внутренний будильник разбудил меня за полчаса до звона колокола. Это непростое для меня решение — отказаться от предоставленной коллегами поблажки и отправиться на завтрак вместе со всеми — пришлось принять под гнетом непреложных обстоятельств. Поскольку вчера вечером я своими глазами убедился, что гувернантка не в силах совладать со своей подопечной, мне придется отныне следить за врагиней и днем и ночью. И это не такая уж большая жертва с моей стороны, если припомнить щелястые окна и прожорливый очаг столичной башни.
Умывшись и одевшись с особым тщанием, я направился к выходу, но на нижней ступеньке лестницы передумал и заглянул сначала в комнату Ганика. Еще ночью я заметил, что он не отнес остатки ужина, и решил проверить, верны ли внезапно посетившие меня предположения. Оказалось, что интуиция мага это безошибочная вещь, хотя бы в этом случае. Босой и нечесаный Ганик сидел на кровати в одних подштанниках и сноровисто вычерпывал из тарелки кашу с мясом, оставшуюся от вечерней трапезы.
— Доброе утро, — сказал я ему так ласково, что паршивец сразу забеспокоился, вытаращил глаза и, спешно проглотив кусок, закивал в ответ.
— Доброе утро… это… маглор.
— Тебе нравится, как здесь кормят? — еще приторнее поинтересовался я.
— Ага…
— Я вижу. И приносят столько, что даже ты не можешь доесть. Да и работы немного — печи топит истопник, кроме того отопления, что греет воздух, полы моет служанка, а обед готовит повар. На рынок ходить и мести дорожки тоже не нужно. Ну и насчет обустройства тоже все лучше некуда. Постель удобная, в комнате ты один, нужник не на улице… Я ничего не забыл?
— Не- а…
— Тогда вопрос: как ты думаешь, сколько ловких и послушных слуг я найду на твое место, если помещу объявление на стене биржи?
— Много… — уныло буркнул он, несказанно радуя меня редким приступом сообразительности.
— Вот именно. Но я решил повременить. Дать тебе последний шанс исправиться. И условий будет всего три. Думаю, даже тебе несложно запомнить. Первое — ни по каким вопросам или случаям не разговаривать с королевскими бастардами. Уточняю: даже если скажут доброе утро, или спросят, где маглор Иридос, ты молчишь, как немой. Для тебя они невидимы и неслышимы. Второе правило. Ты не должен поднимать в этом замке с пола даже пуговицу. Тут люди живут по многу лет и у каждой пуговицы есть хозяин. И раз она лежит на полу, значит, там и должна лежать. И третье — отныне завтракать, обедать и ужинать ты ходишь в столовую для слуг, и ешь только там. То, что положено к чаю, я сам поставлю в буфет. Никаких пирожков и пряников, даже хлеба ты не должен сюда приносить. Все понял? Повтори.
Он повторил довольно- таки связно и, как ни странно, ни разу не ошибся. Ведь может, когда прижмет! — восхитился я. Подождал, пока мальчишка оденется, и сам отвел его в столовую для слуг, строго- настрого дав слугам приказ насчет свертков и пообещав, что за нарушение наказывать буду не их, а Ганика.
Когда я выходил, на меня смотрело несколько пар неприязненных глаз, но я уже обновил заклинание невозмутимости и никак не отреагировал на их мнение. С унынием констатируя, что употребление заклинания грозит перейти в привычку. Очень скверную привычку, маглор должен беспрестанно тренироваться в управлении своим настроением, а заклинание расслабляет и сводит на нет результаты тренировок.
— Доброе утро, — учтиво и суховато поздоровался я, входя в столовую. Обвел взглядом присутствующих и, обнаружив незнакомые лица, представился: — Я - маглор Иридос.
Незнакомые коллеги встретили меня со значительно более живым интересом, чем вчера, а вот госпожа Нувилия смотрела с откровенным недоумением.
— Доброе утро, маглор Иридос! А почему вы так рано? Мы ведь вас освободили от завтраков, — заявила она, после того как представились ее двое коллег — пухленькая и живая госпожа Айсора, преподающая географию и рисование, и господин Шангор, седой и спокойный наставник Вакринта.
Маглор Ренгиус знакомиться не стал, только коротко кивнул. Значит, в курсе, что мне известно его имя.
Освободили они! — желчно ухмыльнулся я про себя, шагая к столу. Добрячки! Они от завтрака, а пронырливая бастарда тем временем освободит и от обеда с ужином… Нет уж. Пока я сам себя не освобожу, никто мной распоряжаться не будет.
— Я отлично отдохнул, — усаживаясь на вчерашнее место, откуда хорошо видна дверь, вежливо отвечаю даме, — и хочу посмотреть, как у вас проходят утренние занятия.
— А вы знаете про пари? — бойкие карие глаза географички смотрели на меня с надеждой.
