Неизвестно, сколько ещё я бы просидела в этом уютном местечке, если бы не подошло время ужинать. Я ж не садист – всё-таки этот самый узник, каким бы подозрительным он ни был, не ел и не пил шестьсот лет… И каким образом, интересно, магический стазис останавливает подобные потребности?
Перед тем, как идти в общую столовую, забежала в свою комнату. Когда подходила, оттуда слышался весёлый девичий смех, но когда вошла, он тут же прекратился, сменившись брезгливыми, неприязненными взглядами собравшихся в кружок ведьмочек-соседок. Стараясь не обращать на это внимание, наскоро подправила макияж, переоделась в однотонное лёгкое коралловое платье с поясом и юбкой в складочку, обула чёрные туфли на небольшом каблучке и тщательно расчесала волосы. Кто и как бы ко мне не относился, это их дело, но я должна выглядеть хорошо – по крайней мере для себя.
В столовой ситуация повторилась. Ощущая на себе удивлённые, насмешливые, презрительные и внимательные взгляды, я не смогла бы проглотить и кусочка, даже если бы действительно пришла сюда поесть.
Нет, я, конечно, всё понимаю, про моих предшественниц ходит много слухов и сплетен, но а я-то тут при чём? Да, сила у Бабы Яги несколько специфическая, как и характер в качестве наследственности, но не настолько, чтобы я не могла считать себя обычной ведьмочкой.
Ладно, размышлять о несправедливости жизни будем потом. Надо сначала выполнить обещание.
Адепты, заметив, что я начина сосредоточенно собирать со стола провизию, сначала молча наблюдали, а затем начали тихо хихикать. Ну что я могу поделать, если не взяла с собой достаточно денег, а портал открывать энергозатратно? Когда со всем набранным я двинулась к двери, мои действия стали предметом всеобщего внимания, а хихиканья обратились в единодушный ржач.
В какой-то момент надоело. Я Баба Яга, в конце концов, или кто?! Сделав пас свободной рукой, негромко прочитала одной мне известное заклинание, и с лёгким сердцем вышла из столовой, лишь краем глаза заметив, что с потолка обильно посыпалась болотная тина, а хохот перешёл в визг. Удовлетворённо улыбнулась: спасибо знакомой кикиморке, она меня этому заклинанию научила…
* * *
Стараясь не слышать противный скрип старых половиц, вновь осторожно шагала по той жуткой комнате, чувствуя себя маленькой пылинкой в соотношении с её размерами. Несмотря на давящую атмосферу и мрачность, остатки былого величия бросались в глаза, привлекая внимание и заставляя восхищаться искусной, утончённой работой мастеров далёкого (в моём понимании) прошлого.
Увидев давешнего узника, лишь в очередной раз убедилась, что всё произошедшее – не наваждение. Чадящие свечи освещали неровным светом дрожащего пламени израненное сильное тело, а всё так же гордо вскинутая голова делала заключённого похожим на равнодушное мраморное изваяние. Этот совершенно мёртвый взгляд… даже у ректора, скажу я вам, взгляд приятней. Меня вновь пробрала неприятная дрожь, на лбу выступили капельки холодного пота, но… жалость всё равно была намного сильнее страха. Внутри всё переворачивалось, когда я смотрела на этого несчастного, и почему-то начинала червячком грызть совесть. Это-то и пугало больше всего.
Тихий стук фарфоровой тарелки о холодные, как лёд, плиты пола заставил его, наконец, сфокусировать взгляд на мне.
– Неужели пришла? – Он явно удивился сему факту.
– Ну не могла же я всё так оставить, – отозвалась, снимая через голову повешенную а-ля почтальон сумочку с лечебными отварами и мазями.
Вытряхнув из неё содержимое, откупорила флакончики и баночки, распространяя на всю комнату запах свежесобранных трав, и подошла к узнику, чтобы осмотреть повреждения.
– Что ты делаешь? – Вновь удивился он, хмуро наблюдая за моими манипуляциями, – Эти раны нанесены с помощью высшей магии. Их ничто не…
Договорить ему не дал тот факт, что под действием приготовленных по очень древнему рецепту из книги нашего рода отваров и мазей, его хвалёные магические раны начали затягиваться на глазах, оставляя лишь едва заметные шрамы.
– У нашего рода всегда были специфические способности, некоторые особенности, – пояснила я, отвечая на вопросительный взгляд, – Если мы искренне хотим помочь, то можем достать с того света, а если навредить, то примерно так же, только не в лучшем смысле.
– Я слышал об этом, и был хорошо знаком с представительницами твоего рода, – кивнул он, – Но не предполагал, что эмоциональная основа вашей магии даёт такие результаты… тем более что ты совсем младенец.
Я одёрнула руку от очередной раны, злобно взглянув на него.
– Видимо, у вас на старости лет зрение испортилось. Кем бы я ни была по вашим меркам, я далеко не младенец, – нахмурилась.
– По крайней мере только младенцы столь наивны, чтобы жалеть тех, о ком ничего не знают. – хмыкнул он.
Логично…
Изучающий взгляд самых чёрных на свете глаз, казалось, видел все самые потаённые уголки моей души, заставляя чувствовать себя крайне неуютно.
– Хотите, чтобы не жалела, оставила всё, как есть? – Изогнула бровь я, уже закручивая флакончики, баночки и складывая их обратно.
И вот не смогла не отметить, что без этих жутких ран он очень красивый и величественный, даже в таком положении… как то мраморное изваяние греческого бога Аполлона.
– Нет, – посерьёзнел, – но правды это не меняет.
Взгляд с опаской упал на висящую в дальнем углу связку ключей, заставив задумчиво закусить губу. А вдруг натворю что-нибудь не то? Мне с этим везёт с завидным постоянством. Но не с ложечки же мне его кормить, в конце концов!
Однако сначала решила всё-таки осмотреть кандалы, сковывающие его руки. Подойдя, внимательно и придирчиво посмотрела на них, но так и не нашла ничего необычного. Обыкновенные, хоть и огромные, кандалы.
– Ладно, – вздохнула, сказав это скорее самой себе. Вот всё равно, чует моё сердце, что что-то я всё же упускаю, но что – никак не могу понять.
Взяв с крючка ключи, медленно вернулась обратно, не сводя с узника внимательного взгляда. Тот оставался таким же совершенно равнодушным, что и прежде…
Неприятно звякнул старый открываемый замок, а кандалы с тяжёлым звоном, прокатившимся эхом по комнате, упали на пол. В воздухе тут же повисло странное напряжение, будто что-то пошло не так…
Вновь услышав короткий звон, инстинктивно опустила глаза вниз, и, впадая в глубокий шок, отметила, что кандалы на ногах узника вместе с остальными довесками сами собой упали на пол.
– Я всё-таки был прав насчёт наивного младенца, – лениво разминая руки, хищно улыбнулся он, – Однако спасибо. И, кстати, если всё ещё хочешь найти обо мне какое-нибудь упоминание, ищи не в книгах об Академии, а в русских сказках. Нам с тобой, как главным их злодеям, стыдно их не знать.
