— Думаю, она все еще дышит, — подозрительно сказал Гайрик, очевидно не в состоянии держать свой рот закрытым. — Несомненно, это говорит о многом.
— Она не ведьма, — сказал камерон с фырканьем. — Если она была бы ведьмой, Брейк был бы жив, разве нет?
— Может она не очень хорошая ведьма.
Камерон ровно посмотрел на него. — Если хочешь, что бы мой меч вошел тебе в живот в вышел через спину, продолжай говорить.
Гайрик усмехнулся. — У тебя нет меча.
Камерон с самого начала понял, что его кузен прав. — Тогда я воспользуюсь твоим.
— Думаешь?
Камерон встал. — Да. Хочешь проверить?
Гайрик только сложил руки на груди. — На твоем месте, я был бы осмотрительнее, где ложу свой клинок, кузен. Ты никогда не узнаешь, когда обнаружишь его являющимся всем, что стоит между тобой и сотнями рук смерти.
— Я запомни это, — вежливо сказал Камерон.
Гайрик бросил на Саншайн еще один долгий взгляд, потом повернулся и пошел прочь. Камерон смотрел, как он уходит, остро желая ощутить вес своего меча привязанного на спине, потом решил, что здесь ничего нельзя было предпринять. У него в сапоге были ножи и два врага сведенных вместе. Он мог легко выиграть свой большой зал.
Он поднял Сани на руки и быстро пошел назад, по дороге, по которой пришел. Деревенская дорога была пуста, но он был уверен, что за ним следили. Его люди без сомнения неистово крестились и искали любые амулеты, которые они могли положить, перед их домами, что бы защитить себя от дьявола, в то время как красивая, невинная женщина лежала без сознания в его руках.
Он вошел в Большой зал, свирепо посмотрел на своих людей, когда проходил мимо них, и направился в свою спальню. Джил больше там не было, но Брейк все еще лежал перед камином. Он положил ее на его кровать, потом посмотрел на нее. Она не могла остаться в чем была, иначе подхватит лихорадку и умерла.
Очевидно, ее одежду придется снять.
К сожалению, он едва ли мог заставить себя прикоснуться к ней.
Ее юбка была сделана из ткани, какую он никогда раньше в своей жизни не видел, даже в Эдинбурге, когда однажды в молодости ездил туда. Он не был чрезмерно суеверным, но не мог отрицать, с чем столкнулся.
Магия.
Но он не был брезгливым студнем, и женщина перед ним поймает свою смерть, если он не поможет ей. Он вытащил из сапога нож и разрезал ее юбку от талии до подола, прежде чем еще подумал об этом. Он вы тащил ее из под нее, и прежде чем вынужден бы был слишком много прикасаться к ней, быстро выбросил ее в огонь. Он подбросил в огонь больше дров, потом глубоко вздохнул, повернулся и пошел к кровати.
Другая вещь Саншайн покрывала ее от талии до лодыжек и была сделана из ткани сколь магической столь и необычной. Он разрезал на ней все. Он даже не позволил себе удивиться над тем, что она надела под верхним слоем одежды. Он так же срезал с нее эти вещи и предал огню. Он не смотрел на нее, когда уложил под покрывала.
Ну, не совсем не смотрел.
Он отошел и встал рядом с телом брата и следил, как пламя с трудом съедает то, что носила Саншайн. Он не хотел думать о том, что только что увидел, но не мог. Не было живой души, которая носила бы одежду такую красивую — или такую странную. Возможно она все таки была ведьмой, и он прикоснулся к чему-то такому таинственному, что не уйдет невредимым.
С другой стороны, он был совершенно уверен, что ни одна живая ведьма не могла быть такой красивой, под одеждой.
Мягкий стук в дверь испугал его. Он повернулся и увидел одного из его меленьких прислуживающих девушек стоящую прямо в его спальне.
— Мой лорд, вам что-нибудь нужно? — робко спросила она.
Камерон заставил себя успокоительно улыбнуться.
— Еда, Брайна. Еда и питье. А еще найди Брайса и пошли его ко мне. Хорошо?
Девочка сделала быстрый реверанс и выбежала. Камерон наблюдал, как она убегала, потом повернулся обратно к огню, который ужасно дымил, когда старался поглотить одежду Саншайн. Он подбросил еще дров, не обращая внимания на тревожный запах производимый горящей одеждой, и ждал. Наконец, он услышал, как мужчина неловко покашливает.
— Камерон?
Камерон повернулся и улыбнулся. — Это была твоя идея Брайс?
Брайс неловко переступил с ноги на ногу. — Какая идея?
— А такая, утопить женщину, чьим единственным преступлением было согласие помочь мне попытаться спасти Брейка? Ты придумал это сам, или тебе кто-то надоумил?
— М-да, — начал Брайс, — Джил и Гайрик удивлялись и это подтолкнула меня задуматься…
Камерон приказал ему жестом войти. А сам подошел к кровати и стал ждать, когда к нему присоединится его кузен.
— Посмотри на нее, — легко сказал он. — Посмотри на ту, которую ты едва не убил, потому что ты глуп.
Брайс зашипел. — Но она ведьма…
Камерон схватил в кулак волосы кузена и опустил его голову к лицу Саншайн.
— Нет никаких ведьм, болван, — зарычал он. — Просто красивая женщина. И если она умрет, умрешь и ты. — Толкнув он выпустил его.
— Помни это. И не попадайся мне на глаза пока я не буду уверен, что она не подведет тебя к твоей могиле.
Брайс бросил на него короткий ненавидящий взгляд, потом топая и злобно проклиная его вышел из комнаты.
И все снова было правильно в Камерон Холл.
Камерон вздохнул, вытолкнул из головы кузена. Нет никакого смысла тратить больше мыслей на него, пока не будет вынужден думать о нем. Он притянул табурет к кровати и положил руку на лицо Саншайн. Не холодная, значит все еще жива, не горячая, значит лихорадка еще не началась. Она дышала. Он решил, что не мог просить большего. Он натянул одеяло ей о подбородка, потом пожил руку на лоб и стал ждать. Брайн возвратилась, неся поднос, который она чуть не выронила, увидев его. Камерон вскочил и подхватил его, раньше, чем она торчно не выронила его. Ее сильно трясло. Камерон смотрел на нее какое-то время, потом закрыл ногой дверь.
— Что это, Брайн?
Она закрутила руки в передник. — Это Гайрик, — несчастно сказала она.
Камерон посмотрел на поднос в своих руках, потом на нее. — Я должен выпить суп?
Она покачала головой.
— Вино?
Внезапно, она вся сильно побледнела.
Камерон поставил поднос на пол и указа на стул. — Сядь. Я сейчас вернусь.
Она села и посмотрела на него, безмолвно, широко открытыми глазами полными страха.
Камерон поднял кубок и пошел вниз разыскивать Гайрика. Он нашел его стоящим у входа на кухню, болтающего с полногрудой служанкой.
— Выпей.
Гайрик побледнел. — Я не хочу.
— А мне кажется, хочешь, — сказал Камерон тихим голосом. — Пей, или я залью тебе это в глотку.
