Каре казалось, что часы одиночества никогда не закончатся. Она не могла сосредоточиться во время обеда, с трудом выслушивала домашнее задание Гейл, смотрела телевизор, не улавливая сути происходящего на экране.
В восемь тридцать уложила Гейл в кровать и пожелала спокойной ночи Нане.
В девять приняла расслабляющую ванну с пеной, надела черные шелковые брюки и светло-розовый свитер, расчесала волосы, почистила зубы и слегка подкрасила губы.
В десять вышла во дворик и села на качели.
И ждала.
И ждала.
В одиннадцать сказала себе, что он не придет. Но все равно продолжала ждать, не понимая, почему её так неудержимо влекло к этому Александру Клейборну.
Возможно, все дело в окружающей его ауре полного одиночества. А может быть в том, что она чувствовала, как он нуждался в ней. Хотя допускала, что на самом деле это не так и ей просто очень хотелось в это верить.
— Кара.
Его голос. Реален, или ей просто почудилось?
— Александр?
— Я здесь.
Потирая глаза, она подняла голову.
— Наверное, я заснула.
— Тебе не стоит здесь находиться. На улице прохладно.
Он был одет в черное длинное пальто, напомнившее ей пыльники (прим. длинное кожаное пальто), которые в давние времена носили ковбои. Мужчина снял его и накинул девушке на плечи.
— Ты сказал, что придешь к десяти.
— Знаю.
Кара взглянула на него в ожидании объяснений, извинений или чего-то подобного. Но он просто стоял и смотрел на нее. В его черных глазах отражалась необъяснимая печаль.
— Что? — спросила она. — Что не так?
— Мне не стоило приходить.
— Почему? О, нет, — девушка покачала головой, уверенная, что мужчина собирался сообщить о жене и прилагающейся к ней паре-тройке детишек. — Ты женат, да?
Александр тихонько засмеялся, сожалея, что причина, по которой ему следует держаться от Кары подальше, на самом деле не была столь банальной, как наличие жены.
— Нет, Кара, я не женат.
— Тогда что же?
— Боюсь, ты задала вопрос, на который я не смогу ответить.
— В таком случае я никогда не задам его снова.
Простота ответа и безграничное доверие, светившееся в ее глазах, заставили Алекса уступить. Опустившись на колени, он обхватил ладонями лицо девушки.
— Кара, я не похож на других мужчин. Тебе нельзя любить меня. И нельзя мне доверять.
— Не понимаю.
— Дай Бог, никогда не поймешь.
— Но… — она закусила губу, вспомнив, что пообещала не задавать вопросов. — Мы больше не увидимся?
— Так будет лучше.
— Для кого?
— Для тебя.
— И я не могу возразить?
— Нет.
— Если не хочешь больше меня видеть, зачем же ты пришел?
— Потому что не смог себя сдержать.
Она торжествующе улыбнулась.
— Значит, ты все-таки хочешь со мной встречаться!
— Это мое самое заветное желание.
— И мое. — Она прикрыла рукой его рот, не давая возразить. — Нет. Больше ничего не говори. Я хочу быть с тобой. Ты хочешь быть со мной. Не вижу никакой проблемы.
Нежно отведя её руку, Александр поцеловал ладонь девушки. Её сердце словно укутали бережные теплые крылья.
— Надеюсь, никогда не увидишь, — тихо проговорил Александр. Поднявшись, он помог ей слезть с качели. — Твоя нога…заживает?
Кара кивнула.
— Доктор сказал, что я смогу выйти на работу уже со следующей недели.
— Будешь ждать меня завтра вечером?
Она опять кивнула, счастье переполняло девушку.
— Поцелуешь меня на прощание?
— Даже если больше никогда не взойдёт солнце, — пробормотал он и накрыл ее рот своим, запечатлевая на её губах долгий поцелуй, отозвавшийся дрожью в её теле.
Когда он отстранился, у Кары уже кружилась голова и, если бы не его крепкие объятия, она не устояла бы на ногах.
— Очень надеюсь, Кара, что ты не пожалеешь об этом.
— Не пожалею, — прошептала она. — Никогда.
— Спокойной ночи, — пожелал он, ради её же собственного блага надеясь, что надоест ей до того, как станет слишком поздно.
Оставшиеся несколько часов до рассвета Александр скоротал напротив компьютера, снова и снова перечитывая ранее написанные строки.
ТЕМНЫЙ ДАР Глава 2
Я прогуливался по особняку в поисках Лилит. И впервые заметил плотную ткань, закрывающую каждое окно, а когда отодвинул ее, увидел снаружи ставни. Потом спустился вниз, но ее нигде не было. Остановился на нижней ступени винтовой лестницы, вглядываясь в темноту. Она запретила мне подниматься наверх, но той ночью что-то подтолкнуло меня. Нечто большее, чем простое любопытство, и нечто более сильное, чем желание раскрыть какую-то тайну.
С каждым шагом я осознавал, что отправляюсь туда, откуда не будет пути назад, однако что-то заставляло меня идти вперед. Сейчас я понимаю, я на самом деле догадывался, что увижу за той дверью. Может быть, я всегда это знал. Скорее всего, мой разум был затуманен тогда не ее гипнозом, а моим собственным страхом.
Во рту пересохло, а сердце бешено колотилось в момент, когда я открыл дверь в комнату Лилит и лицом к лицу столкнулся с видением из моих детских снов: вся в чёрном, Лилит склонилась над телом юноши.
И хоть я не проронил ни звука, она тут же подняла на меня свои янтарные глаза, горящие каким-то потусторонним пламенем. Увиденное навеки запечатлелось в моем сознании: утратившее краски лицо юноши и кровь, капающая с губ Лилит, оставляя темно-красные пятна на белой простыне.
Она зашипела на меня, глаза ее сверкали. А потом Лилит встала, осторожно опустив тело юноши на кровать. Медленно ступая, она направилась в мою сторону. Все во мне кричало: «беги!», но я не мог даже пошевелиться. Просто стоял, с ужасом понимая, что все мучившие меня ночные кошмары стали явью.
— Тебе не следовало сюда приходить. — Ее голос был тихим, наполненным яростью. Я пытался заговорить, извиниться перед ней за столь неожиданное вторжение, но не мог вымолвить ни слова. Я лишь смотрел на ее лицо и на окрашенные кровью губы.
Она положила руку мне на плечо и провела ею вниз.
— Ты красивый мужчина, Алесандро, — заметила она мягким, чарующим голосом. — Я рассчитывала подождать год или два, подготовить тебя к этому, но сейчас… — она едва заметно пожала плечом. — Темный Дар не стоит преподносить тем, кто слишком молод.
И теперь я дрожал, напуганный, как никогда прежде в своей жизни. Она ощущала мой страх, и ей это несказанно нравилось.
— Пожалуйста, — мне с трудом удалось вымолвить это слово, губы мои пересохли. — Пожалуйста.
— Пожалуйста, что? — сладким голосом спросила она, а ее глаза пылали все жарче и жарче.
