Вначале его смущало и удивляло, что никто, даже его собственные родители и братья, не замечают и не осознают, какой необыкновенный человек живет в их семье. Они искренне считали его таким же, как они сами. Глупцы!
Со временем он догадался, что все эти несчастные люди просто не в состоянии понять, насколько он отличается от них. Насколько он их лучше. Не видели этого и школьные учителя, и одноклассники. А он считал ниже своего достоинства пытаться им что-то доказать или объяснить.
Наверное, Доминик Триенариц прожил бы не один десяток лет, упиваясь любовью и поклонением самому себе и не стремясь выбраться за границы своей невидимой, но такой величественной и одновременно уютной Вселенной, где он был Всем — Божеством, Властителем и единственным обитателем. Но однажды…
Однажды Доминик обнаружил, что люди смертны. Один из его глупых и бестолковых старших братьев, ставший к тому времени космолетчиком-испытателем, погиб. Тело брата доставили в дом Доминика, чтобы родители и младшие братья могли попрощаться со своим героическим, безвременно почившим родственником.
Стоя у гроба, десятилетний Доминик неверяще смотрел на неподвижное тело, на мохнатые брови и короткие реснички брата, на его навеки застывшее лицо, и пытался понять: как такое возможно? Как Создатель Вселенной мог допустить, чтобы люди умирали? Как можно допустить, что и он, Доминик, однажды умрет? Что его — такого замечательного, такого удивительного и совершенно необходимого этому миру — вдруг не станет?!
Десятилетний мальчик, потерявший брата, одновременно потерял и покой. Он понял, что должен срочно найти способ сохранить себя, сделать так, чтобы смерть ни при каких обстоятельствах не смогла прервать его существование!
Сначала Доминик разузнал, что дольше всех живут Светочи: целых триста лет! Да, десятилетнему мальчишке казалось, что это почти бесконечно много. Но, прочитав в инфонете о том, что Картадели иногда погибают, а если нет — то все равно умирают от старости, понял: этот вариант ему не подходит.
Затем Доминик увлекся темой врожденного и приобретенного бессмертия, но вскоре обнаружил, что все описываемые в художественной литературе и показываемые в фантастических боевиках бессмертные герои на самом деле тоже смертны. Просто они не стареют и не умирают от естественных причин, но уничтожить их все же можно: например, отрубив голову. Это его тоже не устраивало. С идеей сказочного бессмертия пришлось временно проститься.
В двенадцатилетнем возрасте на одном из уроков по экологической безопасности Доминик узнал, что во времена заселения человечеством десяти миров Конфедерации некоторых животных клонировали. И тут Доминика осенило: так вот же он — ответ на его вопрос! Вот оно — решение проблемы бессмертия! Он пришел в восторг, представив, что Домиников Триенарицев может быть не один, а сотни, тысячи, десятки тысяч!
С того дня биология и генетика стали самыми любимыми науками подростка. Он занимался ими с фанатизмом сумасшедшего ученого. Мальчика вела за собой, звала и манила вперед заветная мечта: создать клон самого себя! Для начала — хотя бы один. Потом… О, потом он создаст себе несколько десятков клонов, и будет создавать их год за годом, и сможет менять тела, как другие меняют одежду.
По какой-то причине Доминику и в голову не приходило, что в тела, которые он собирался клонировать, надо будет еще каким-то образом переместиться. Ему казалось, что это — несущественный вопрос, который как-нибудь решится уже после того, как у него появится хотя бы один клон.
Родители, вначале переживавшие о том, что их младший сын мало чем интересуется и много времени проводит в своей комнате, не стремясь к общению с ровесниками, были счастливы, когда их мальчик неожиданно взялся за учебу. Когда увлекся такой серьезной наукой, как генетика. Они всеми силами поддерживали решение сына поступить в Академию Естественных Наук мира Эухарис на факультет генетики и биотехнологий.
Получив среднее образование и с блеском сдав вступительные экзамены, Доминик Триенариц в возрасте восемнадцати лет поступил на выбранный им факультет, где быстро завоевал авторитет среди преподавателей и сокурсников благодаря своей увлеченности наукой.
11. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
Время до обеда промелькнуло, словно один миг. За десять минут до начала скромного застолья Лайоне позвонила Матушка Джейна и поинтересовалась, придут ли супруги в трапезную, или принести им кушанья в гостевой домик.
Валлиан с Лайоной переглянулись и решили, что еще успеют уединиться наверху, в мансарде, ночью, а вторую половину дня неплохо бы посвятить людям, которые явно жаждали общества Светоча Валлиана и его жены. Поэтому быстро привели себя в порядок и отправились в трапезную, где их уже дожидалось все местное общество почти в полном составе.
Во время обеда Лайона невольно потихоньку наблюдала за Картаделем Гэбриэлом: он по-прежнему оставался для нее чужим, непонятным и этим занимал ее воображение. Теперь, когда Лайона знала, что во время экстаза Светочи выпускают наружу свой Внутренний Огонь, она не сомневалась, что Светлейший Эль-Кардо не мог не заметить тех двух вспышек, которые произошли в магическом поле мира Монастырь в течение последних трех часов.
Как отнесся к подобным вспышкам Картадель Саймон, Лайоне было хорошо известно. А вот реакцию Гэбриэла ей уловить пока не удавалось. Впрочем, в какой-то момент она все же поймала на себе взгляд этого загадочного мужчины и удивилась тому, что прочла в бледно-голубых глазах. Потому что это была странная смесь из уважения, восхищения, беспокойства и недоверия. Заметив, что девушка уловила его взгляд, Светоч Эль-Кардо смутился, опустил глаза и вполне явственно порозовел, чем еще больше удивил Лайону. Девушка взяла себе на заметку еще раз поговорить с мужем о Гэбриэле и его странностях.
После обеда новый Наставник Лайоны — Мастер-Экзорцист Натаниэл Гейбл — получил, наконец, ученицу и ее мужа в свое полное распоряжение. Он провел Валлиана по полосе препятствий, рассказывая, как справляется Лайона с каждой из преград, встающих на ее пути. Потом предложил прогуляться на полигон, где уговорил Лайону показать, как она научилась обращаться с метательными ножами. Потом они втроем отправились в тренировочный зал экзорцистов, и там Лайоне пришлось показать мужу, как она овладела теневым зрением и способностью действовать в магическом поле, не погружаясь в него целиком. Главное, что вынес из этих рассказов и показательных выступлений Валлиан — это что его жена, похоже, с трудом находит время на сон.
— Так сколько же часов в сутки вы занимаетесь с моей женой, мастер Гейбл? — поинтересовался Светоч Валлиан.
— Не менее четырнадцати часов в день, Светлейший, — бодро отрапортовал Мастер-экзорцист. — Лайона пожелала пройти годичный курс обучения за три месяца, а значит, занятия должны быть интенсивными. У нас получилось очень плотное расписание.
— О да, — хмыкнул Светоч. — Настолько плотное, что у госпожи Монтессори не остается ни времени, ни сил, чтобы пообщаться с мужем по видеофону.
К удивлению Валлиана, от этого его замечания смутились и сам наставник, и его ученица.
Лайона поспешила встать на защиту господина Гейбла:
— Валлиан, любимый, это я уговорила Мастера заниматься со мной как можно больше. Ведь наш отъезд может состояться в любой момент! Мне бы хотелось подготовиться к визиту на Левконию как можно лучше, чтобы быть там по-настоящему полезной.
— Если ты надорвешься, жена, пользы от этого точно никому не будет, — проворчал Светоч. — А я-то думаю, как ты сумела всего за неделю потерять не менее пяти килограммов веса.
— Вы считаете, Светлейший, что нам следует уменьшить нагрузки? — тревожно уточнил Мастер Натаниэл.
— Да, я уверен, что Лайоне следует чередовать дни тренировок на полосе препятствий с днями занятий на полигоне. Так у ее нервной системы будет больше времени на формирование необходимых рефлексов и в той, и в другой области, а заодно и появится пара дополнительных часов на отдых после ужина.
