Третье: это она, Мелисента, сломала жизнь своей матери, лишила ее возможности найти свое женское счастье. А значит, она виновата перед матерью, и эту вину ничем не искупить.
Удивительно, но девочка вовсе не отказалась от мысли выйти замуж, когда вырастет и достигнет совершеннолетия. Наоборот! Она была твердо намерена выбрать мужчину — такого, какого одобрила бы ее мать, и однажды привести его в свой дом в качестве законного супруга. Чтобы доказать матери, что она, Мелли, достойна любви. Чтобы мать увидела, что не зря принесла в жертву свою жизнь. Чтобы мама хоть на минуту полюбила свою девочку, хотя бы раз сказала ей: «Я горжусь тобой, дочка!»
Пожалуй, если бы старшую госпожу Кавейрос хоть немного интересовали успехи ее дочери в учебе, она бы нашла поводы для гордости: у девочки обнаружились блестящие способности к химии и биологии. Мелисента осваивала школьную программу по этим предметам одной из первых, а потом с упоением, с каким другие дети смотрели разнообразные приключенческие фильмы, читала дополнительную литературу, рекомендованную преподавательницей. Эта немолодая женщина, «химичка», прониклась к Мелли теплыми чувствами: еще бы — такая перспективная девочка!
Благодаря «химичке» Мелли уже в четырнадцать лет получила свободный доступ к школьной лаборатории, а потом и должность младшего лаборанта. Один из законов Конфедерации гласил: «Любой труд должен быть оплачен», а низких заработных плат в Конфедерации не существовало вовсе. Поэтому с четырнадцати лет Мелисента неожиданно оказалась главным добытчиком в своей маленькой семье: мать к тому времени уже спилась настолько, что почти не могла работать.
Дочь страдала, плакала, пыталась бороться с алкоголизмом матери, но ей и в голову не приходило попытаться обратиться за помощью. Напротив, она всеми силами скрывала от взрослых бедственное положение своей мамы, а среди ровесников друзей у нее по-прежнему не было.
Когда Мелисенте исполнилось восемнадцать, она без труда поступила в Академию Естественных Наук Файр Соула на факультет химии и биологии, а через четыре месяца после этого нашла мать мертвой: пьяная женщина захлебнулась собственными рвотными массами.
Мелли искренне горевала: она осталась одна на всем белом свете. Теперь она никогда не сможет привести в дом молодого красивого мужа и сказать матери: «Смотри, меня любят! Я сумела завоевать любовь мужчины, и он никогда не бросит меня!»
8. Планета Монастырь. Школа Инквизиции
Лайона, привычная и к учебе, и к интенсивным физическим нагрузкам, впервые почувствовала, что занимается на пределе своих возможностей. Ее утро начиналось в шесть часов с двухкилометровой пробежки и занятий на полосе препятствий. Эта полоса стала ее ночным кошмаром: даже по ночам, во сне, она видела, как пытается преодолеть то ров с водой, то высокую гладкую стену. Она то бегала по тонкому, прогибающемуся под ее весом бревну над глубокими ямами, то карабкалась по канату. Тело ныло, болело, просило отдыха и расслабляющего массажа.
Вместо этого, получив порцию какой-нибудь вкусной и питательной каши, овощной или фруктовый салат и кусочек сыра со сладкой булкой, девушка после завтрака спешила в учебный корпус, где до обеда Мастер Натаниэл обучал ее частичному погружению в магическое поле, экономному расходу энергии, распознаванию и уничтожению темных тварей — обитателей магических полей.
Уже со второго дня занятий он стал приглашать в зал послушниц — иногда двух, иногда — четырех. Лайона должна была найти среди них ту, которая находится под воздействием одной из темных тварей, определить вид твари, рассказать Мастеру, как бы она, Лайона, боролась с этой тварью. Обсудив с ученицей теоретическую часть, Мастер демонстрировал девушке, как происходит уничтожение твари на самом деле, а потом предлагал повторить те же действия самостоятельно.
С обеда до ужина Лайона изучала Бестиарий, после ужина — шла с господином Гейблом на полигон, где осваивала технику метания ножей.
Надо сказать, наставником Мастер Натаниэл Гейбл оказался замечательным: внимательным, терпеливым, настойчивым и не скупым на похвалы. Он с удовольствием замечал малейшие успехи девушки и не ленился сообщать ей об этом.
Наверное, если бы не энтузиазм Мастера, Лайона бы «сдулась». Казалось, что ей ничего не удается — ни прохождение полосы препятствий, ни метание ножей. Но мужчина старательно поддерживал девушку, старался вселить в нее оптимизм:
— Лайона, умница вы моя! Ну кто ж сказал, что вы должны буквально на третий день научиться проходить препятствия, как тренированный спецназовец и попадать в мишень, словно мастер спорта? Не спешите, дорогая ученица. Нарабатывайте навыки, мышечную память. Вот увидите: уже через месяц вы сможете проявить себя достойно и на полосе, и на полигоне.
По вечерам госпожа Монтессори буквально валилась с ног и с трудом находила в себе силы пообщаться по видеофону с мужем, который, несмотря на всю свою занятость, явно тосковал по ней и готов был бы прилететь к жене хотя бы на ночь, если бы она его позвала. Но Лайона не звала: была уверена, что Валлиан очень занят, да и себя чувствовала слишком усталой, чтобы думать о чем-то, кроме сна.
«Неужели жена совсем не скучает по мне? Не мечтает о встрече, о том, чтобы провести ночь в моих объятиях?» — думал мужчина. Он знал со слов Лайоны и ее Наставника, что девушка много тренируется, учится, осваивает новые навыки и уникальные энергетические практики, разработанные специально для Экзорцистов. Но ему и в голову не приходило, что его жена согласилась на предельную для себя нагрузку и поэтому просто не в состоянии думать о чем-то еще, кроме поставленной цели: подготовиться к визиту на Левконию и пройти годовую программу обучения за три месяца.
Когда на седьмой день от начала занятий Мастер Натаниэл заявил Лайоне, что следующие два дня у нее выходные и никаких занятий не будет, девушка даже испугалась:
— Как? Почему? Я плохо справляюсь?
— Госпожа ученица, я не устану повторять вам, что вы прекрасно справляетесь, но завтра в монастырь «Спасение Страждущих» прибывает ваш муж, Великий Картадель Валлиан, специально чтобы увидеться с вами. Неужели вы об этом не знали?
Лайона потупилась смущенно:
— Боюсь, я потеряла счет дням и полагала, что до приезда мужа еще пара дней. Ах! Я так надеялась, что смогу порадовать его своими успехами…
— И сможете, Лайона! Вы ведь за эту неделю сумели очень многого добиться: освоили теневое зрение, научились извлекать свою огненную шпагу, не уходя полностью в магическое поле, уничтожили добрый десяток темных тварей!
— О! Я и не считала… Но мне кажется, этого так мало по сравнению с тем, что мне следовало бы уметь делать…
— Этого более чем достаточно, чтобы по праву гордиться собой, госпожа Монтессори! Во всяком случае я, как ваш наставник, очень горжусь вашими достижениями! И давайте уже прекратим этот разговор.
— Да, Мастер Натаниэл, — смирилась Лайона. — Спасибо за поддержку.
***
На следующее утро Лайона вместе со своим Наставником вместо утренней пробежки отправилась на взлетно-посадочную площадку встречать мужа и сопровождавшего его Картаделя Эль-Кардо.
Похоже, Светоч Гэбриэл задался целью не оставлять Валлиана своим вниманием ни на день. Вот и в это утро он заявил своему коллеге и собрату:
— Я обязательно поеду с тобой! И не надо меня отговаривать! Поверь, я найду, чем заняться в монастыре: количество страждущих там не убывает, так что мое пребывание в тех стенах пойдет его обитателям на пользу.
— Гэбриэл, дорогой, я ничуть не сомневаюсь, что твой визит пойдет на пользу послушницам и будет с восторгом принят госпожой Джейной Санди! Просто мне не хотелось бы, чтобы ты пренебрегал иными своими обязанностями и другими монастырями ради того, чтобы составить мне компанию.
— Не беспокойся, об этом, брат! — с горячностью заверил Валлиана Светоч Эль-Кардо. — Если где-то срочно потребуется мое присутствие — я сразу же отправлюсь туда. А пока у меня нет неотложных дел, я хочу почтить вниманием своих гостей — тебя и твою очаровательную жену. Ведь это первая наша с тобой встреча за последние три с половиной года. Мы не виделись с тех пор, как ты стал Светочем, вступил в должность и улетел на Ойкумену. А когда мы сможем увидеться снова — вообще не известно!
