Быстро роюсь в карманах и кладу на стойку целый золотой.
Существо смотрит на меня так, будто уже поставила диагноз. И он смертельный.
— Помельче не посмотрите?
— Ну показывайте, — зло шиплю.
— Астра… — слышу позади обреченный вздох, и ровно три медяка опускаются на стойку вместе с… точными и явно ни раз использованными координатами.
Игнорирую.
— Отправлю через пять минут, отойдите. — Говорит мне существо, и я, развернувшись на сто восемьдесят градусов, быстрым шагом отправляюсь на выход.
— Астра! — слышу позади, но только ускоряю шаг. — Астра, подожди, пожалуйста, нам надо поговорить!
Ох уж эти мелодрамы.
— Не надо, — качаю головой.
— Астра, пожалуйста!
Не хватает только дождя для поддержания атмосферы.
— Ну Астра! — кажется, дождь Мила сейчас обеспечит своими силами.
— Ну что?! — резко оборачиваюсь и несущаяся позади подруга чуть в меня не врезается.
Звучит тревожная музыка… а нет, это живот из-за недоеденных блинчиков, видимо, решил, что он теперь не орган, а орган.
— Прости меня, пожалуйста, я… — Мила всхлипывает, и я не выдерживаю накала драматичности.
— За что? — перебиваю. — За то, что тебя нанял мой папенька для слежки за мной, выделив твоей семье деньги на относительно безбедное существование? Или за то, что ты ничего мне об этом не сказала и нагло втерлась в доверие?
— Астра, — подруга почти рыдает.
— …или о том, что ты сожалеешь и давно уже им ничего не пишешь, потому что считаешь, что я твоя настоящая подруга и шпионить ты за мной не хочешь? Или о том, что втихаря ищешь подработку, чтобы постепенно вернуть папе деньги?
Мила изумленно на меня вытаращивается.
— Так я знаю, иначе бы они мне сегодня не написали. Так что давай заканчивай кульминацию мук своей совести, будем считать, что я тебя простила. В качестве извинений последи, не придет ли мне ответ. Всё, целоваться не будем.
Оставив ошеломленную Милу, всё-таки отправляюсь куда и собиралась — к ректору.
Мне, конечно, нравится над ним издеваться, но я не настолько жестока, чтобы допустить его знакомство с моими родственниками. Всегда нужно четко различать границу между подшучиваниями и измывательством.
По дороге разворачиваю второй листочек, вложенный в последний конверт. Кто его писал, я поняла сразу по запаху, поэтому не раздумывая отложила на потом.
«Дорогая сестра!
Раз уж семья отправляет тебе посылку, решила тоже черкануть пару строк. Уверена, ты не сомневаешься в скорости моей мысли и не удивляешься, тому, что дошли эти строки только с третьей посылкой. Клянусь, что подумала о них еще в первый раз.
Безумно по тебе скучаю, надеюсь, ты еще долго не вернешься, чтобы это чувство посильнее во мне укрепилось. Сообщаю, что дома всё хорошо, желаю тебе подольше поучиться, чтобы так всё оставалось и дальше. Твои вещи я не трогаю, ведь всё то, что уже лежит в моей комнате твоим больше не считается.
Пожалуйста, будь осторожна, вся семья за тебя очень волнуется, но я как могу тебе помогаю и успокаиваю их тем, что в крайнем случае у них есть еще одна дочь.
На родительский день к тебе не приеду, сама понимаешь, дом у нас пустеет не часто.
Надеюсь, расстояние как никогда укрепит наши сестринские чувства.
С любовью к твоим пухленьким щечкам,
Ришель.»
Похоже, многоуважаемая Ришель с домашним позывным «Шиша» давно не получала профилактических кусов от старшей сестры, раз рискует посылать мне такие послания. Но написала она явно не просто так — намек на союзнические отношения в ходе сдерживания многократно превосходящих войск противника в виде старшего поколения, рвущегося меня неконтролируемо проконтролировать, я уловила.
Ну хорошо.
Сестра тот еще прирожденный партизан, не удивлюсь, если меня до сих пор не пленили только благодаря ее змеиным интригам.
Но хвост всё равно прижму при встрече!
Оборзевшая мелочь!
В приемную ректора я входила уже с долей сомнения, стоит ли вообще его сейчас лишний раз драконить, если в дело по сдерживанию бабушки вступила сестра. К тому же, секретаря в приемной не оказалось, а в кабинете явно шумело двое, и я было уже развернулась, чтобы всё-таки уйти, как до моего тонкого слуха донесся отрывок фразы:
— …ну давай рассказывай, что тут у вас происходит.
И я мигом приняла истинную форму.
Мне же тоже интересно, что тут у нас происходит.
Глава 5
— То есть ты не просто так в гости зашел, — слышу, как хмыкнул мой ректор, и плотненько приникаю к двери, чтобы было лучше слышно.
— Сам понимаешь, что не просто. — Судя по голосу, собеседник осторожно ухмыльнулся в ответ. — Начальство несколько, кхм, обеспокоено сложившейся ситуацией с этой змеёй, которая так уютно пригрелась в твоей академии.
— Наше начальство не устраивают результаты моего расследования касательно этой расы? — в голосе Андриана появляется едва уловимая угроза, а «эта раса» неловко ведет хвостиком, выражая некоторые муки совести.
— Устраивают. И торопить или попрекать тебя никто не собирается, учитывая, что если бы не ты, никто бы даже не знал, что надо расследовать. Да и никто кроме тебя так далеко бы никогда не продвинулся. Но какой ценой это всё происходит, Анри?
— Лим, только не говори, что тебя послали проверить мою вменяемость. — Голос ректора, в котором отчетливо сквозит ирония, смешивается со звуком разливающейся по бокалам жидкости.
— А вот и скажу. Не то чтобы кто-то в тебе сомневался, но змеи… пугают. Особенно в сочетании с драконами. Особенно с драконами с такой семейной историей.
— Всё под контролем, — отрезает мой уже не ледяной, но прохладненький.
— Настолько под контролем, что ты вчера её демонстративно у всех на глазах поцеловал? Не пойми меня неправильно, драконы и не такое вытворяют, когда находят свою пару, про змей я вообще молчу, они могут довести кого угодно, но… Андриан, все несколько волнуются. Ты уверен, что она не подослана к тебе специально, чтобы помешать расследованию? И уверен ли ты сам, что способен объективно мыслить в ее присутствии?
— Не уверен, — тихо выдыхает мой ректор, после чего голоса двух мужчин резко перестают быть четкими. Видимо, они уселись в дальней части кабинета.
Заметалась по приемной, пару раз едва не сбив вернувшуюся секретаршу, пока взгляд не упал на открытое окно. Нет, мое тельце, конечно, для скалолазания не предназначено, но и для такой концентрации любопытства в крови оно не предназначено тоже, поэтому вылезаю!
Вылезаю, игнорируя все охранки, и, неожиданно мысленно благодаря декана боевиков, почти по воздуху перебираюсь на соседний подоконник.
Окно у ректора не открыто, но с учетом отсутствия у меня проблемы охранных заклинаний, чуть-чуть расплавить стекло и быстренько пролезть внутрь не так уж и сложно. Меня такому еще в детстве папа научил, когда мы заключили сделку о том, что он научит меня незаметно воровать с кухни пирожки, а я взамен буду якобы беспристрастно выбирать только папенькиных преподавателей и столь же «беспристрастно» отвергать бабушкиных. Бабушка в свою очередь предлагала мне аналогичную сделку, но ее условия были менее выгодными.
— …тем более ты даже не знаешь, из какой она семьи и что вообще из себя представляет. — Темноволосый статный мужчина средних лет, судя по зрачкам тоже дракон, сидел в кресле напротив ректора и вяло потягивал из бокала что-то алкогольное. Несмотря на демонстративно расслабленную позу, взгляд мужчины был цепким, и за этой цепкостью читалось неподдельное волнение.
— Лим, я в этой сфере уже больше пятнадцати лет, — ректор тоже в свою очередь крутит в руке бокал, но его мысли явно витают вдали от перспектив алкогольного опьянения, — и будь я проклят, но она не одна из нас.
— Правильно, она одна из них. Анри, посмотри, что ты творишь…
— Я же уже сказал, что всё под контролем! — ректор начинает злиться, и я затихаю мышью на подоконнике. Свою порцию ремня я уже заработала, не хотелось бы усугублять.
