собиралась, что даже позавтракать не успела.
— Что? — пискнула я.
— Если ты, конечно, никуда не спешишь и не прячешь никого в своей дальней комнате, — уточнила подруга.
Я нервно сглотнула, стараясь не дать ей понять, насколько в действительности верны её слова. Даже умудрилась небрежно рассмеяться… хотя вышло скорее жалко:
— Что? Пфф, какое нелепое предположение!
— Ну вот и отлично.
И она проплыла в сторону кухни. А я поспешила следом, теребя край свитера и молясь, чтобы подруге не понадобилось ещё что-нибудь взаймы из дальней комнаты.
В кармане завибрировал телефон, и я взглянула на экран.
«Напомни, пожалуйста, почему я должен прятаться в шкафу, как нерадивый любовник от мужа?»
Поджав губы и кинув быстрый взгляд на Леру, которая как раз ставила на плиту чайник, склонилась над экраном:
«Потому, что, если Лера тебя увидит, она решит, что мы встречаемся. Пойдут слухи.»
— Кстати, у меня есть печенье. Рождественское. Из Франции привезла, — объявила я, спуская с полки контейнер, закинутый туда минутой ранее.
— О, какая прелесть! — прощебетала подруга. — Я, конечно, на диете, но от французского печеньица не откажусь.
Завибрировал телефон.
«Оставь печенье мне!»
Я сжала зубы. Проклятые тонкие стены и отсутствие звукоизоляции. К сожалению, нам услышать отсюда Волка не многим сложнее, чем ему — нас.
«Если посидишь тихо, я тебе испеку целый поднос.»
Ответ пришёл неожиданно быстро:
«Три подноса. Между прочим, сидение в шкафу в круг моих профессиональных обязанностей не входит.»
— И с кем ты так увлечённо переписываешься?
Я вскинула голову и поперхнулась. Подруга сидела напротив, подперев голову кулаком и азартно вглядывалась в моё лицо. В карих глазах плясали дьяволята.
— Н-ни с кем, — я поспешно опустила телефон на стол экраном вниз.
— Я так и подумала, — Лера грациозно поднялась, снова отворачиваясь к чайнику и выуживая из шкафчика чистые чашки. — Тебе заварить?
— Да, пожалуйста.
Я облегчённо выдохнула, быстро напечатала «по рукам», и вернула телефон на место. Как будто и не трогала.
— Итак, — пропела Лерочка, — как твоя поездка? Как темнокожий ухажёр?
— Что? — опешила я. — Ты уже об этом слышала?
— Все слышали, поверь, — фыркнула она.
Я схватилась за голову:
— Она же только часов в десять вечера это придумала! Она же старенькая. Разве старушки не спят по ночам?
Подруга поцокала языком, снисходительно качая головой.
— Плохо ты знаешь Антонину Петровну, ой плохо… Так что там твой негр? Это он у тебя в спальне спрятался?
— Хорошая попытка, — фыркнула я.
— Попытаться стоило.
Лерочка поднялась и принялась невозмутимо разливать по чашкам кипяток.
— Знаешь, — вздохнула она. — Я очень переживаю, что ты от меня закрываешься.
— Я не…
— Сама посуди, мы с тобой знакомы сколько? Больше двадцати лет, верно?
Я кивнула, а подруга пристроила на столе две чашки и продолжила:
— И за всё это время я ни разу — и я подчёркиваю, ни разу — не скрыла от тебя ни одни из своих отношений.
Увы, так всё и было. Лера обсуждала со мной всех. Вообще всех. Иногда я даже хотела, чтобы она действительно что-то от меня скрыла, но не тут-то было…
— И в ответ я бы хотела видеть от тебя такое же отношение. Я ведь не многого прошу?
Я застонала в голос и поднесла к губам чашку, чтобы только не отвечать. Может, я и сама была бы рада поделиться своими сердечными делами с Лерой. Но нечем было делиться — хоть убей, нечем!
Смерив меня долгим пристальным взглядом, подруга картинно вздохнула и отпила зелёный чай.
— Ну хорошо, — сказала она, — тогда я начну. Снова. И я надеюсь на то, что ты ответишь взаимным жестом.
И она пустилась в рассказ о том, как она познакомилась со своей баристой. Как, зайдя в шоколадницу, она сразу обратила внимание на тонкую гибкую фигурку, как девушка ей улыбнулась, как нарисовала сердечко на поверхности капучино. И как её собственное, Лерино, сердечко едва не выпрыгнуло из груди от этого, казалось бы, незамысловатого жеста. Закончила она описанием того, как должно трепетать сердце любой женщины при взгляде на любимого человека. Даже если этот самый человек… тоже женщина, да.
Договорив, подруга снова вперилась в меня взглядом. А я что? А я пила чай. Очень медленно, старательно растягивая удовольствие. Просто понимала, что, стоит мне допить содержимое чашки, отмазаться от разговора будет уже нечем.
— А что насчёт тебя? — не выдержав, подтолкнула подруга. Я неопределённо пожала плечами. — Ничего не хочешь рассказать?
Не отнимая чашки от губ, я истово замотала головой.
— Лора-а-ан, ну скажи-и-и, кто там, в комнате, — протянула подруга. — Ну я же всё равно узнаю.
Она проникновенно заглянула мне в глаза, но, по-видимому, увидела там сталь и непреклонность, потому что заметно сникла и даже потянулась за печеньем… И вдруг как-то подобралась и с криком «лови!» кинула закрытый контейнер в мою сторону. Поскольку в моих руках уже была чашка, поймать контейнер я не могла физически. Так что пластиковая
