тщательнее. Пусть вообще спасибо скажет, что скалка прилетела в живот, а могла ведь и в голову, а насколько я знаю, маги за выращивание новых зубов берут в три дорого. А за правильно сросшиеся хрящи носа и того дороже!
— Надо же, — раздался рядом насмешливый и до боли знакомый голос, — а зайчишка оказывается не такой уж и безобидный.
После этой фразы меня как током ударило, потому что я поняла, что опять пропустила момент, когда уже более-менее знакомый тип подкрался со спины.
Резко обернувшись, снова наткнулась на жуткие, но при этом завораживающие голубые глаза и, находясь ещё под действием адреналина, вдруг брякнула:
— Хватит обзывать меня зайцем. Один вон уже дообзывался…, — последние слова сами собой зазвучали тише, но я ничего не могла с собой поделать. Оборотень стоял хоть и не слишком близко, но подавлял своим присутствием. Его глаза горели, а между широких бровей залегли складки — кто-то явно был недоволен, хоть и пытался сдержаться, когда шутливым тоном говорил:
— Так он ведь нагрубил тебе, потому и получил сполна. Я же обращаюсь к тебе ласково, — уголок губ вздрагивает в ухмылке. — Разве женщинам не нравится когда их сравнивают с чем-то… милым?
— Ну, точно не с зайцем зимой, — находясь ещё не совсем в себе, зачем-то продолжаю спорить. Просто ну не получается у меня забыть чем питаются зайцы зимой когда нечего есть. После этой информации ничем милым тут вообще не пахнет.
Оборотень почему-то продолжал меня рассматривать, не спеша возвращаться к своим делам или звать стражу, что точно повяжет меня за превышение самообороны…. Ой, мама,… что же я наделала?!
— А как мне тогда к тебе обращаться? — неожиданно спрашивает мужчина, чуть склоняя ко мне голову, отчего паническая мысль о своём недальновидном поведении отступает на задний план. — Ты ведь не представилась.
Мой взгляд тут же прикипает к серым прядям, упавшим на низкий лоб. Почему-то в этот момент отмечаю, что из-за цвета волос, а также недельной щетины оборотень выглядит старше своих лет. Ведь на коже почти нет мимических морщин, да и те, что есть, скорее украшают представителя сильного пола передо мной.
Засмотревшись на оборотня, зачем-то продолжила наш странный диалог в узком переулке, хмыкнув:
— Кто бы говорил. Ты тоже не спешишь представляться.
— Хочешь знать моё имя? — следует вкрадчивый вопрос и отчего-то мне кажется, что голос оборотня становится чуть ниже. Если бы я была стройной красавицей, то даже решила бы, что он… заигрывает.
Эта мысль почему-то расстроила и, забыв о страхе перед хищником, пожалуй, я слишком высокомерно фыркнула:
— Вот уж точно нет. Я буду рада вообще с тобой больше не встречаться!
Оборотень опасно качнулся ко мне навстречу. Моё сердце пропустило удар и показалось, что кроме светящихся голубых глаз вокруг больше ничего не осталось. Это длилось всего миг, но, кажется, за это время у меня успело заледенеть всё внутри.
— И ведь не врёшь, — протянул в итоге оборотень и у меня мурашки побежали по коже от его голоса. Жуткие такие, оставляющие после себя неприятный холодный след. — Обидно-то как.… Ну да ладно, от такого негостеприимного города можно ждать только таких же девушек.
Последние слова звучат будто пощечина, будто это не он хрипло усмехался минуту назад над причиной моего спора. Злость снова накатила, взяла верх, потому что терять уже особо-то нечего. Позади царила тишина, но она громче набата оповещала: проблем не избежать.
Так что, желая сохранить остатки гордости, я смерила оборотня уничтожающим взглядом, вздёрнула подбородок и иронично спросила:
— А тебя что, начинают возносить все девушки, которых ты без спросу кусаешь?
— Что-то вроде, — прохладно отвечает мужчина, явно чем-то задетый. — Но ты видимо недостаточно образована, чтобы понимать какой подарок получила, при том просто так. Пусть мой дар временный, но от него знающие люди никогда не отказываются, и представь себе благодарят в ответ.
Наши взгляды схлестнулись, и будь они клинками, то полетели бы искры, что точно спалили бы слишком самоуверенного оборотня. Ничего, я решила с помощью слов “отблагодарить” снизошедшего до меня двуликого.
Всё в оборотне говорило о том, что мне стоит промолчать, проглотить обиду, но было поздно. Язвительная насмешка уже поспешила сорваться с моих губ.
— И меня называет необразованной тот, кого в детстве не научили, что тянуть разную дрянь в рот опасно для здоровья? Смешно.
Повисла пауза, долгая такая, вязкая, и её разрушали лишь далёкие звуки с примыкающих улиц. Пока лицо оборотня каменело, я… про себя сокрушалась над собственной глупостью и готовилась к каре.
— Что ты сказала? — неверяще прошелестел мужчина, кажется, с трудом сдерживая рык в грудной клетке. Готова поклясться, что слышала гул, исходящий оттуда.
Отступать было поздно, но я не упустила момента хоть немного выкрутиться, выдав:
— Это ты только что сказал, что кусаешь всех без разбора, а я лишь сделала выводы. И, между прочим, ты первый меня оскорбил!
Можно ли почувствовать себя ещё более глупо? Можно! Мне казалось, я готова была сквозь землю провалиться, когда оборотень протянул ко мне руку, а я в ответ позорно запищала. Прямо как мышь придавленная метлой. При этом моя реакция оказалась… совершенно лишней — никто не стал смывать кровью оскорбление, мне “всего лишь” потуже затянули платок под подбородком, отчего стало чуточку трудно дышать, и после этого отступив, сказали:
— Тебе стоит быть осторожней в выражениях, су…рок. — В расширенных зрачках мне виделся мой бесславный конец, но к счастью он там и остался. — Я спущу тебе это оскорбление в благодарность за помощь. Но запомни, — тут мужчина резко придвинулся, при том так близко, что кончики наших носов едва не соприкоснулись, и не хуже змеи прошипел: — Лучше тебе теперь на глаза мне не попадаться.
— С языка снял, — сморозила в край обнаглевшая я, стараясь не замечать как дрожат коленки, а затем спохватилась: — Стоп, о какой помощи речь?
Оборотень отвечать не стал. Он показательно
