в поход
За рыбкой все без страха отправлялись. Жерар и сын его угрюмо рыбачить Так же собирались. И промолвил Грин печально: «Не даёт покоя дума.
Игрок явился ж не случайно и рисковал, чтоб нам помочь.
Так неужель забыт он в горе?»
Жерар
–В душе его настала ночь, он с нами, Грин, уже в раздоре.
Калана больше нет, сынок, и с ним мечты моей не стало.
С отцом я встретиться не смог. О, будь ты проклята, Гаала!
Расставив сети, люди ждали гостей
В сребристой чешуе. Друг друга в фарте убеждали,
В своём уверившись чутье. Но кто бы гостя ждал такого? А он
Настойчиво плывёт. Ведёт он поиск третий день почти у берега морского,
И цель его теперь народ. Но вот мелькнула чья-то тень. Иль может
«Оку» показалось? И дева было уж собралась разведать
Эти берега. Но, в снасть попав не осторожно,
Её запуталась нога.
И тянули люди сеть, войдя в море
Неотложно, добычи радуясь своей. Но, как вышли
Все на твердь? Заговорил вдруг их трофей: «Ах, простите, рыбаки,
Изорвала я вам сети. Известно мне, вы – бедняки, и что
Страдают ваши дети. Мне очень жаль, я б не
Хотела для вас голодного удела.»
Освободившись, она встала,
Срывая, жемчуг всем раздала. И повёл народ её
В жильё подземное своё. И там при свете огоньков, очевидцы
Чуда те рассмотрели свой улов и восхитились красоте.
Но гостья вдруг их поразила, когда б
О принце расспросила.
XIX
Жерар, прислушиваясь к речи,
Увидел в деве знак в судьбе. И распрямились
Его плечи. «Уж если смерть?» – подумал он: «То пусть придёт
Она в борьбе. Изгнать все страхи надо вон, и подымать на битву город.
Но сгинут многие в войне… Но и терпеть довольно голод
И жизнь в кошмарном этом сне.»
И, взяв за руку, он повёл Мелису
Длинным коридором. И, сняв решётку, вывел в дол,
Где ушлым крались они вором, подбираясь к дому ведьмы. Ведь здесь Прозрачен воздух был, коль жар туманы иссушил. И молвил он:
«Обитель шельмы во-он в пещере за костром. Но придём
Сюда потом, как подымится восстанье.»
Мелиса
–Нет, бесплодны все старанья, и без магических услуг
Не одолеть плутовку нам. Вы возвращайтесь лучше,
Друг. Вам безопасней будет там.
Жерар ответить не успел,
От страха просто онемел, когда вперёд
Пошла девица. Пригибаясь, ловко кралась, как
За жертвою тигрица, сжав в руке клинок точённый. И что
Ещё ему осталось? Как не последовать с мечом. А принц, беседой
Увлечённый, сидел с кокеткой за столом, над шуткой громко хохотавшей. Когда б к скале прижались двое, замерев и не дыша. Но в деве, ревностью Горящей, росло желание лихое, и вновь тянулась до ножа. И понимая
Чувство девы, Жерар к устам прижал свой палец, протест
Главой качая: «Нет». И в «кулак собрала нервы».
И стерпела даже танец, вульгарный
Скачь – кордебалет.
«Остынь»– сказал он: «Хоть и больно,
Но нам не время выходить, но пусть уснут они
Спокойно. И мне позволь её казнить.» Но сказал он деве
Зря, что ей можно, что нельзя, и нельзя её винить. И как принц в подвал
Сошёл, устремилась она в грот, и тут же мел дугу обвёл. Коль так
Вещал колдун ей тот: «Не пересечь черту злодейке,
И станет круг тюрьмой навеки.»
Но, обернувшись ведьма резко,
Уловив внезапный шорох, ухмыльнулась очень
Мерзко, чад извергнув изнутри. Но лишь гром, да яркий всполох,
Как промолвила: «Замри! Заклинаю Многогранной!» деве
Выжить помогли. И застыла в позе странной
Ведьма в лунной вся пыли.
И круг бы дева завершила, в мир
Заслав её теней, когда б не страсти злая сила.
Несло ж Калана на гостей, воздать обидчикам вдвойне.
Но творила воин мигом окончание войне, приворот содрав с груди.
И наполнился свод визгом, когда б злыдня верещала. Ведь мог бы узницу Спасти, смыв мелок у чародейки, её преданный пират. Но теперь-то Осознала, что не стоит и копейки, что власти нет уже над ним.
Вот так достойная «наград» его увидела измену,
Когда б узнав Мелисы цену, он волю
Чувствам дал своим.
XX
Жерар поднял мелок волшебный
И щель обвёл, закончив круг. И отскочил от страха
Бледный, когда бы в высь ползла стена. Очам цилиндр явился вдруг,
Всё больше в темень погружаясь, и отблеск света от огня играл на глади, Отражаясь. И стёкла круглой комнатушки врезались плотно
В потолок. «Да-а, не выбраться и мушке»– сказать
Лишь это только смог.
Он повернулся весь в слезах,
Предвидя рабства их конец. Но, замерев стоял
Боец, мечта ж сбывалась на глазах. Туман поднялся к небесам,
Лишь дымка лёгкая серела. Но видел он, как нёс к волнам
Калан бесчувственное тело. И, их догнав, в большой
Тревоге спросил: «Что с ней? Она жива?»
Калан
–Прошу уйти, мой друг,
С дороги, воруют время все слова. Позвольте
Груз бесценный мне, отдать спасительной волне. Вода
Лишь мне её вернёт. У вас же миссия иная,
Оповестить о ней народ, зовёт Вас
Весточка благая.
И побежал Жерар к друзьям, чтоб
Разделить со всеми радость. Толчок дать
В шахте новостям, о чём годами там мечталось.
И слыша смех, а то и плач рабов, ликующих от счастья,
Промолвил он: «Исчез палач! Явилась к нам свобода, братья!
Гаала скрыта под замком, где и положено ей быть, там и останется со
Злом. Но ради счастья всех народов, их нужно камнем завалить, как злато Вынесем из гротов. А город снова возродится! Но, к сожалению, без
Нас. Отец ведь мой желал простится, так близок смертный его
Час. Но мы вернёмся, дорогие, дабы помочь друзьям в
Беде. Коль вместе в годы мы лихие делились
Крошкою в нужде.»
А в это время тряс Калан
Мелису так, что для зевак картина б дикой
Показалась. Топил девицу тот чудак, то она им обнималась.
И, как над нею он кричал! В измене с горя обличал: «Зачем оставила
Меня? Зачем ты сердце мне разбила? Не побоялась ты огня, идя
На смерть без сожаленья. О горе мне! Ведь победила
Ценой разлуки наважденье!»
Но вдруг почувствовал он руки,
Когда б обвили дорогие. И тут же стих в душе
Нарыв. И видя в глазках у подруги вновь эти искры озорные,
Он поцелуем их покрыв, с улыбкой молвил: «Ах, притвора!
Мои слёзки стало быть
