Я не была одна. У меня был Истон. Но мы трое многое потеряли. Теперь мы были друг у друга, хоть не так, как я изначально думала насчет Родеса.
Истон был моей половинкой, я стремилась к нему.
Родес был тем, кто нашел меня и привел в этот мир. Между нами всегда будет связь, и я не могла сдерживать эмоции.
К счастью, парни понимали это. Они все еще ворчали и ссорились, но я решила, что они нашли связь между собой и просто выпускали пар.
— Как ты тут оказался? — прошептала я.
— Мы искали твой путь нашей магией. Когда мы увидели, как Лига бежит в бой, мы решили посмотреть, на кого они напали.
— Мы? — спросила я, повернулась и увидела знакомое, но уставшее лицо. — Алура, — прошептала я. — Ты тут.
— Да, — она посмотрела на меня темными глазами, и мне было интересно, что она видела. Она сильно помогла мне в мире людей, но ее было мало в моей жизни, чтобы я могла понять, кем она была.
Я не знала ее, но она уже спасала мою жизнь. И я думала, что должна была доверять ей.
Я все еще не знала, кому могла доверять полностью, ведь шпионы Серого могли быть всюду. Но если я буду сомневаться во всех, я никому не смогу доверять. И наврежу себе в результате.
— Спасибо. Спасибо, что спасли меня.
— Похоже, ты хорошо справлялась сама, — Алура огляделась. — Твои силы окрепли с нашей прошлой встречи, — сказала Алура.
— Ты точно стала сильнее после того, как Серый тебя забрал, — прошептал Родес.
Его ладони легли на мои щеки, и я прильнула к нему, потому что скучала по теплу.
— Где — то болит?
Я была в крови и ранах, душа была в шрамах, и не все они заживут. Но я кивнула.
— Я в порядке. Но я хочу домой.
Родес улыбнулся, но это не затронуло его глаза.
— Дом нынче относительное понятие, — прошептал он.
— Знаю, но нам нужно к нашему народу. К друзьям. Мне нужно многое им рассказать, — прошептала я. — Только я не знаю, с чего начать.
— Начнем с того, что ты сбежала от Серого, — он взял меня за руки. Мы посмотрели на дракона, Брэй, и повернулись к дому.
Там не было дворца, но был наш народ. Они были нашим домом.
И я была готова идти туда.
Глава седьмая
Истон
Мои ладони двигались по камню, и я прильнул к стене, пытаясь дышать медленнее.
Мне не всегда было сложно успокоиться. Даже наоборот. Другие могли думать, что я ухмылялся, смеялся и вел себя как надменный принц, не переживающий за других, но это была маска. И близкие знали правду.
До всего этого я всегда был спокоен. Должен был. Другого варианта не было. Моя семья — мама — нуждалась во мне. И я был спокойным с маской, говорившей о другом. Но это тогда было нужно.
А потом я встретил Лирику, и все изменилось. Хоть я не понимал, что все изменилось, пока почти не стало поздно.
Пока я чуть не потерял ее.
А теперь потерял.
Серый забрал меня и проклял из — за Лора, но теперь у Серого была Лирика. Я должен был помогать своему народу. Я не мог идти и помочь ей.
«Тяжела голова с короной?».
Эти слова звучали презрительно даже в моей голове, но те, кто произносили их, не понимали. Как, если даже я едва понимал?
— Снова дуешься? — я оглянулся на Вин, которая стояла на пороге тронного зала, прислоняясь к проему, скрестив руки и ноги.
— Я не дуюсь, — сказал я, хотя и ворчал.
— Не верю. Скоро будут новости, — сказала она, и я повернулся, расправил плечи, пытаясь отогнать плохое настроение. Я не любил ворчать, но сегодня так и делал.
Не стоило так поступать, если я хотел, чтобы те, кто остался в нашем мире, видели во мне сильного лидера.
— Ясное дело. Потому мы отправили Родеса и Алуру, двух из моих лучших воинов. О, постой, они оба не из моих.
— Теперь ты просто ищешь повод порычать, — Вин закатила глаза. Она оттолкнулась от стены и пошла ко мне. Вин всегда была хорошей подругой. Мы выросли вместе. Она понимала мое поведение лучше многих. Лучше нее меня понимала только Лирика. То, что она разгадала меня так быстро, было для меня значимее всего.
— Родес найдет ее. Мы оба знаем, что принц — или он теперь король? Не важно — перевернет все на пути. Он нашел ее в первый раз. Он и Алура. Они найдут ее снова.
Я скрипнул зубами и выдохнул.
— Конечно, он нашел ее.
— Перестань. Ты же не ревнуешь?
Я посмотрел на нее и покачал головой.
— Нет. Но вошло в привычку ворчать из — за него.
— Потому что милый принц всегда был твоим соперником, ведь должен был.
Это вызвало улыбку на моем лице.
— Мне нравится, что ты зовешь его так. И еще по — разному.
Она пожала плечами и отбросила за плечо длинные волнистые каштановые волосы.
— Что я могу сказать? Он раздражает меня. И мне нравится смеяться над ним.
Я посмотрел на ее лицо и нахмурился.
— Почему Родес раздражает тебя?
На ее лице мелькнуло выражение, но я не смог его узнать. Я шагнул вперед.
— Вин?
— Это не важно, — она покачала головой, но я разглядывал ее.
— Вин.
— Все хорошо.
— Было бы хорошо, ты бы не меняла тему.
— Ничего такого. Милый принц просто раздражает меня. Я не знаю, почему он выводит меня из себя. Но я вижу лишь то, как он чуть не умер, — она поежилась, и я сжал ее плечо, а потом отпустил.
— Это было тяжело для всех нас, — и это было правдой. Хоть мы росли по разные стороны войны, я всегда во многом уважал Родеса. Он не был жестоким или черствым, как остальной его народ. Он раздражал меня, потому что у него была семья, которая с виду заботилась о нем. Я не понимал тогда, что они были сломаны не меньше моей семьи. И, может, я завидовал, но не собирался говорить ему об этом. У меня все — таки были принципы. Но нет, я больше всего завидовал тому, что он первым нашел Лирику, хотя мне суждено быть с ней, хоть я долгое время не мог этого понять из — за проклятия.
Я сжал кулаки по бокам.
«Только бы вернуть ее».
— Мы вернем ее, — прошептала Вин, вторя моим мыслям. Я приподнял бровь и отвернулся от нее.
— Да, но я не пошел за ней по причине. Наш народ нуждается в нас.
— Они все еще зовут тебя королем, — прошептала она.
— Они считают меня таким, но это не значит, что я заслуживаю титула. Все — таки королевства Обскурит нет, как и Люмьер.
— Но мы — все еще при дворе Обскурита. Они все еще видят тебя у трона, где был кристалл, пока он не разбился.
— Ты права. Это нужно видеть народу. Они не видят нас при обсуждении войны. Они не видят, как тетя Родеса, бывшая королева Люмьера, исцеляется, потому что она потеряла зрение в прошлом бою. Они не видят, как ты изучаешь новую стихию. Они не видят, что наша семья, наш народ страдает внутри. Потому что нам нужно показывать им, что мы сильные.
— Это наша работа. Быть сильными.
— Но это похоже на ложь, да? — спросил я.
— Возможно. Может, так и нужно. Мы не можем раздавать титулы и власть, пока не избавимся от Серого. Когда мы это сделаем, ответы будут перед нами. Надеюсь.
— Я никогда не хотел править, — честно сказал я, удивляя себя.
— Мы все это знали, — тихо сказала Вин.
— Да? — я резко рассмеялся, в звуке не было веселья.
— Ясное дело. Если ты у власти, значит, твоей мамы уже нет с нами. А мы любили твою маму, хоть она и хранила тайны от нас.
Я проигнорировал знакомую боль от этого.
— У всех нас есть тайны. Похоже, это удел правителей.
— Но что ты будешь делать, когда мы найдем Лирику и одолеем Серого? Когда мы все переживем войну, и нам придется строить планы для нового мира. Ты знаешь, что будешь делать?
Страх охватил меня, и я покачал головой.
— По шагу за раз, — я знал, что Лирика не будет королевой. Она была Жрицей Духа. Чтобы мы были вместе, я не мог быть королем. И я мог справиться с этим. Я мог уйти. Я никогда не хотел быть королем. Я не хотел быть принцем. Я хотел только помогать своему народу. И я сделал это лучшим образом. Я отступил и дал Люмьеру найти Жрицу Духа, чтобы она помогла всему нашему миру. Потому что я знал, что они помогут моему умирающему королевству, пока будут помогать своему. И теперь я правил потерянным обществом.
