Тьфу!
Заложив руку за спину, Люциан приблизился к Сезару и Женевьев. С таким видом, словно его и правда тошнило, кисло процедил:
— Поздравляю, брат. Поздравляю, Женевьев. — По традиции требовалось ей поцеловать руку, вот он и поцеловал. Коснулся губами тонких, затянутых в жемчужно-белую перчатку пальцев.
Если можно было представить себе более правильную, более тошнотворную принцессу, то она сейчас стояла перед ним. В своем бледно-голубом платье, искрящемся, словно по ткани рассыпали крошку звезд. С золотыми, убранными наверх волосами, украшенными пока еще родовой диадемой.
Очень скоро она сменится диадемой принцессы.
Очень, очень скоро. Свадьбу назначили на середину лета, сразу после выпускных экзаменов и защиты на Полигоне Препятствий, которую в обязательном порядке проходят все выпускники военного факультета. Это время пролетит как один миг. По щелчку пальцев, а значит, уже летом Сезар станет мужем Женевьев и, с наибольшей вероятностью, отец отречется от престола в его пользу.
Тьфу еще пару раз.
— Благодарю, Люциан. — У Женевьев был на удивление низкий для драконессы голос. Взять ту же ректора Эстре, она тоже так… порыкивала, но это скорее сформировалось от привычки командовать сначала в семье, потом в Академии, потом всеми и вся. Что же касается Женевьев, он поднимался, казалось, изнутри нее, как поток огненного пламени. От него впору воспламеняться, как от дыхания дракона, решившего показать всю свою внутреннюю ярость. Глаза, словно противодействие этому огню — большие, светло-серые, как охлаждающая легкая пелена, затягивающая небо посреди знойного летнего дня. Взгляд решительный и прямой.
Да, с принцессой папочка точно не ошибся. Несмотря на свою видимую хрупкость, в этой девице однозначно была сила.
— На здоровье, — не удержался Люциан, и улыбка Женевьев погасла. А впрочем, какое ему дело до ее улыбок? Задерживаться здесь, посреди этого сверкающего великолепия, где все до тошноты знакомо и набило оскомину, он точно не собирался. С закрытыми глазами мог перечислить, кто из приближенных отца и с какими фальшивыми комплиментами будет приветствовать друг друга и его.
Тьфу десятикратно.
Поэтому, отпустив руку Женевьев, под тяжелым взглядом отца и брата, Люциан начал пробиваться по начищенному до блеска паркету к дальним дверям. Уходить, когда еще не закончились поздравления — не по этикету, ну да вряд ли его кто-то хватится, кроме двух королей. Настоящего и будущего, а как раз на них, на их мнение ему плевать.
По дороге он выцепил в толпе отца Аникатии. С поджатыми губами, он держался прямо, будто проглотил палку, буравил его ненавидящим взглядом. Мамаша бывшей подружки, цеплявшаяся за него как за последнее уцелевшее крыло, так смотреть не смела, переводила растерянный взгляд с мужа на Люциана и обратно. Общаться с ними он не собирался, особенно после того, что выкинула их дочь.
Аникатии здорово повезло, что в дело вступила темная магия, и ее подлость осталась в стороне, но самой сути это не отменяло. Папашиного советника обязали выплатить компенсацию Драконову, компенсацию Академии, самой же Аникатии было запрещено появляться на балах в течение полугода. С Лузанской была та же история, только у Лузанской еще было и предупреждение «до первой провинности», она вроде как продолжала учебу на испытательном сроке. Проще всех отделалась Эстре, но думать об этих девицах сейчас ему не хотелось.
Хотелось… а драх его знает чего.
С той ночи жизнь окончательно стала тусклой и пустой. Люциан пытался найти смысл, но не мог. Даже общаться с Драконовой не хотелось, да и София, насколько он понял, таким желанием не горела.
Люциан сам не заметил, как ноги привели к покоям младшей сестренки. Сегодня, в праздничную ночь, она из-за возраста не могла присутствовать на балу, да и не виделись они толком почти полгода. Пересекались пару раз за последние дни, поздоровались… а ведь раньше все было по-другому.
Раньше.
До Ленор Ларо, будь она проклята!
— Привет! — Люциан толкнул дверь и вошел, сидевшая на диванчике Нэв вскинула на него яростный взгляд:
— Стучать тебя не учили?
— Ладно, ладно, — он вскинул руки. — Не в духе? Даже несмотря на гору подарков?
Подарков действительно была гора. Сложенная у украшенной искрами артефактов стены в личной гостиной сестренки. По традиции, подарки укладывали в вечер перед Главной ночью зимы, а наутро раскрывали все. За ночь они должны были «напитаться» магией Тамеи и добрыми намерениями дарителя… бред, конечно, но традиционный бред. В этот раз Люциан даже не выбирал для нее подарок сам, просто заплатил слугам, поэтому понятия не имел, какого цвета коробка.
— Дело не в подарках, — Нэвьери сама поднялась, отбросила длинные рыжие волосы за спину, — а в том, что я не хочу тебя видеть.
— Вот как. Все еще дуешься?
— На что? — Девочка вскинула брови. — На то, что выбрал Ленор Ларо, а не меня? Или на то, что выбрал Софию Драконову, а не ее?! Брось, Люциан! Если дуться на каждый твой интерес, то можно лопнуть за пару секунд!
— Ха-ха-ха. — Он сложил руки на груди, приблизился к ней. — И давно ты научилась так разговаривать?
— Давно, — хмыкнула Нэв, отступая. — У меня было много времени, Люциан. Очень много, пока ты вспомнил о том, что у тебя есть сестра.
— Да брось. Я пришел к тебе, потому что не хочу проводить время с этими чванливыми идиотами. Мы же всегда были вместе, Нэв. Вместе против всех. Все как всегда.
Сестра покачала головой.
— Для тебя может быть. Для меня нет.
— Интересно, — раздраженно произнес Люциан. — Это еще почему?
— Потому что я больше тебе не верю. И если будет выбор между твоей компанией и одиночеством, я предпочту остаться одна.
От такого заявления он на миг опешил. Потом разозлился. Потом захотелось сказать маленькой дерзкой нахалке все, что он думает по этому поводу, но Люциан сдержался. Сунул руки в карманы. Кивнул.
— Как знаешь.
Развернулся и вышел, за дверями от души приложив кулаком камень до сбитых костяшек. Все разваливалось к драхам просто на глазах. Все — даже отношения с сестрой, в которых все было нормально до тех пор, пока не появилась Ленор Ларо. Точнее, пока она не вошла в его жизнь, разрушив ее до основания.
Ну да ничего.
Прислонившись к стене, Люциан поднял кулак с кровоточащими пальцами и прошептал исцеляющее заклинание. Сбитая кожа мгновенно порозовела, потом посветлела, а спустя минуту уже выглядела так, будто ничего и не было. Не осталось даже фантомной боли от удара.
Может быть, Ленор Ларо и разрушила его жизнь. Может быть, она и находится под защитой сильнейшего архимага Даррании, с которым — чтоб ее — спит! Но это не меняет того, что он сын Фергана, принц, и что в его силах вывести ее на чистую воду. Эту тихоню, которая долгое время водила всех за нос. Он сделает все, чтобы выяснить, откуда у нее темная магия, а главное — на что она на самом деле способна.
И вот тогда, когда ему все станет известно, он еще посмотрит, чья жизнь рухнет до основания.
Оттолкнувшись от стены, Люциан зло улыбнулся и направился в сторону, откуда пришел. Кажется, в нем даже появились силы терпеть весь этот праздничный драконизм. Но главное, что у него только что появилось — это цель.
Соня
Сейчас, наверное, уже объявили дату их свадьбы…
— София, ты снова не с нами. — Резкий голос отца заставил Соню вынырнуть из собственных мыслей и вернуться в реальность. То есть на праздничный ужин семейства Драконовых, так напоминающий знакомые по родному миру встречи Нового Года. Конечно, здесь были собственные традиции: например, не было никаких елок, дома просто украшали, подарки нельзя было раскрывать до утра, а ночью, после общения с семьей или бала, следовало уединиться, представлять и чувствовать свою магию, чтобы первородная сила Тамеи сделала ее еще мощнее.
— Дорогой, оставь ее в покое. — Мария Драконова обладала мелодичным высоким голосом и внешностью неопределенного возраста. То есть в ней легко угадывалась как молодая, недавно выскочившая замуж женщина, так и та, что провела там с десяток лет, как на каторге.
