в и без того взвинченном состоянии, я выскочила из машины в начале улицы, где находился «Роззо», и пошла дальше пешком.
Я издалека увидела, как моих братьев заталкивают во внедорожники и увозят в неизвестном направлении. Побежала, но не успела — последний черный полноприводный взревел мотором и рванул с места. На крыльце остался стоять мужчина, огромный, как старинный шкаф. Он хрустнул шеей и обратил внимание на запыхавшуюся меня, машущую вслед машинам.
— Ты кто? — спросил басом.
Втянул воздух и поморщился:
— Запах скрыла. Я тебя не знаю. Тоже кошка?
Его взгляд упал на мой шрам, и он словно сам себе кивнул.
— Куда их повезли?
— В берлогу. А тебе кто нужен? Шерстяные или бешеные?
Я на несколько секунд подвисла, как старенький компьютер.
— Наверное, бешеные.
Да, именно так можно охарактеризовать моих братьев в гневе. Шерстяные — это, видно, про гостей свадьбы, так? Вроде разобралась.
Я посмотрела на вход в «Роззо».
— Все живы-здоровы?
— Обижаешь. Медведи же приехали! Все целенькие, а если нет — до смерти заживет, — пошутил мужчина и усмехнулся своей шутке.
А вот мне было совсем не смешно. Я сделала шаг на ступень крыльца.
— Там кто-то остался внутри?
— Елы-палы там, лучше не ходи. Если понимаешь, о чем я, — и снова усмехнулся своей шутке.
— Больше никого?
— Как никого? Кошачья невеста и жених, который пытается ее спасти. Жаль, конечно, погибнет парень до брачной ночи, если так и не даст медоедке поговорить по душам.
Я побежала вверх по ступеням, подбирая юбку. Если Аленка там, значит, она знает и то, что недавно произошло между гостями, моими братьями и отцом, и то, где эта таинственная «берлога», куда их увезли, и еще она, скорее всего, разжилась новостями от невесты о моем обмане.
Осталось понять — Аленка для меня подарок судьбы или испытание?
* * *
Охранники стояли у двойных дверей в банкетный зал, как футболисты у своих ворот во время пенальти — прикрывая самое уязвимое место сложенными руками.
«Они тоже оборотни», — пронеслось в голове.
Я остановилась, не зная, как просочиться мимо них, но смекалки и не потребовалось. Они переглянулись и слаженно отошли на шаг в разные стороны.
Я открыла дверь в банкетный зал и обомлела.
Огромная люстра метра два в высоту раскачивалась под высоким потолком, так и норовя сбросить невесту. Под осветительным прибором, раскинув руки в стороны, бегал жених.
— Спрыгивай!
— Не могу. Мне страшно.
— Я тебя поймаю.
И тут молодые заметили меня.
— Это все ты! — зашипела невеста, гневно глядя на меня.
— Я? — От такой наглости я даже не сразу нашлась, что ответить.
И тут сбоку я заметила движение. В уголочке у стены сидела медоедка и уплетала что-то из контейнера с такой скоростью и рвением, будто это было самое вкусное блюдо на свете.
— М-м-м, пфивет! Ты фто тут делаешь, елы-палы?
— Узнала, что мои братья тут. — Я подошла ближе, и медоедка похлопала по стулу рядом с собой.
— У меня фут пауза, елы-палы. Мишки принесли лазанью от МишАни. Вкуснее ты точно ничего не ела. Обожаю, как она готовит. Я, когда беременная была, только в берлоге и питалась. Теперь Алрик ее себе прихватизировал, закрыл у себя в логове — не позавтракать нормально.
Как я вижу, медведи подготовились — знали, чем медоедку брать. Или хотя бы как нейтрализовать на время.
— Что ты узнала? — спросила тихо, садясь рядом. — Видела моих братьев и отца?
— Твои родственнички бессмертные и отбитые! Я таких люблю! Жалко, не успела я за их команду встать — там за них два твоих кота уже были. Ух, тут так все искрило!
Мне поплохело, стоило только представить.
— Никого не… покусали? Разодрали?
— Ты что? Мы с людьми дело имели. А сверхам нельзя себя перед людьми показывать, так что дрались на лапах. Точнее, на кулаках.
— А почему тогда медведи приехали?
— Так они у нас в полиции работают. Весь порядок в городе и камеры — все на них. Забрали драчунов с обеих сторон, чтобы остыли немного.
Я припомнила, что сказала Аленка:
— Два моих кота были на стороне братьев и отца? Это ты про Артура и Яра?
— Еще бы. Покрасоваться перед будущей родней надо было. Правда, Артур больше получал поначалу, но потом быстро смекнул, что тем надо пар выпустить, и организовал стенку на стенку.
— Так он моих бил?
— Да нет же! За твоих бился. Как и Яр.
— А что ты узнала у невесты?
— Не успела. Настоящая кошка — забралась со страху наверх, а спуститься не может. Видела?
Такое не заметить трудно.
Я встала, подошла ближе к люстре, помня, что женишок под ней тоже сверх, и спросила:
— Что я тебе сделала, что ты со мной так?
Люстра качаться перестала. Брюнетка посмотрела на меня с высоты:
— Оставь Артура в покое. Ты ему не пара — даже родить котенка не сможешь! Как он тогда будет главой? Кто его будет уважать?
Я дернулась, как от удара, а потом остановила себя от плохих мыслей. Да как она может знать, что я не смогу родить, если я еще не знала близости?
Я посмотрела на медоедку, которая даже контейнер с лазаньей выронила от удивления:
— Ален, сверхи по запаху могу бесплодие определять?
— Нет.
Невеста крикнула:
— Человека ты родишь. Сверха — нет! Такая, как ты, не пара для главы!
— Елы-палы! Аппетит испортила, лазанья на выброс, а еще белиберду несешь! — Медоедка, чуть не плача, смотрела на перевернутый контейнер под ногами.
Потом подняла взгляд на невесту на люстре и зашипела:
— Вот теперь точно усы повыдираю, елы-палы! Тебе ли не знать, что от пары сверха и человека всегда рождается сверх, потому что гены сильнее?
И выпустила когти, а потом в один миг превратилась в небольшое, но крайне свирепое животное — медоедку. Сама черная, и лишь верхняя треть тела опально-серая.
Невеста заголосила, жених бросился звонить куда-то, а медоедка между тем развалистой, но очень шустрой походкой направилась к длиннющим портьерам. Без труда забралась по ним до самого верха, а потом вскрыла когтем натяжной потолок.
Клянусь, я видела ехидную улыбку на черной мордочке!
Медоедка юрко залезла в дыру, и три пары глаз с замиранием сердца наблюдали за лапами, проступающими под натяжением, которые сначала преодолели один уровень потолка, потом второй и уже опасно приближались к середине — люстре.
— Она тебя еще жалела все это время! Видишь, как быстро до тебя добраться могла? — крикнула я невесте.
Не знаю, чего во мне было больше — желания разобраться самой или
