Ли дала волю рыданиям. Как больно ей было. Как горько.
Джеймс подошел к ней. Он обнял ее и прижал к себе. На секунду Мэдисон потерялась. Она почувствовала сладостную дрожь во всём теле, когда Джеймс так близко оказался к ней. Она крепко обняла Джеймса, до остатка растворяясь в этом самом прекрасном моменте в её жизни.
- Это ты прости меня, дорогая Мэдисон, - сказал Джеймс тихо, не скрывая боли в голосе. Он поцеловал Мэдисон в макушку. - Прости, что я не смог дать тебе того, чего ты так хотела.
***
Я закрыла глаза, зажмурившись на секунду. Моё сердце сжалось от боли, но я заставила себя взять себя в руки. Господи, какая же она сильная женщина!
Я посмотрела на измученную, уставшую доктора Ли. Я смотрела на неё и понимала, что не знаю женщины сильнее её, сильнее Мэдисон Ли.
Моё сердце пронзило острое сочувствие. Я смотрела на эту великую женщину и понимала, что я была готова любым способом помочь ей. Но это было невозможно, ибо я знала, что помочь ей нельзя. Что её боль также остра и велика, как и моя боль. И никто и никогда не смог бы помочь нам утешить её.
- Я благодарна Вам, доктор Ли, - тихо сказала я. - Спасибо, что рассказали мне всё…И я хотела сказать, что…- Я выдохнула. - Я хотела сказать, что Вы - самый сильный человек, из всех кого я встречала.
Доктор Ли грустно улыбнулась, глядя на меня.
- Спасибо тебе, Кайли, - сказала она тихо. - Я рада, что я всё тебе рассказала.- Доктор Ли отвела глаза. - Любовь - это прекрасно. Даже такая несчастная и безответная, как у меня.
- Да, - прошептала я, едва ли осознавая, что говорю вслух. - Безответная и несчастная… Мне это знакомо…
- Ты ещё молода, Кайли, - улыбнувшись, сказала мне доктор Ли. - Кого бы ты ни полюбила, не думай, что у тебя будет всё так, как было у меня. Полюбив кого-то один раз, ты сначала будешь думать, что будешь любить его вечно, но на твоём пути будут ещё другие мужчины.
Доктор Ли мягко улыбнулась мне. Я отвернулась, посмотрев в сторону окна, занавеска чуть покачивалась от ветра, приоткрывая вид на ночное небо.
- Никогда на моем пути больше не будет других мужчин, - сказала я тихо, но твёрдо. - Никогда.
Доктор Ли молчала, не решаясь что-либо сказать. Возможно, мой тон напугал её.
- Несчастная и безответная любовь, - произнесла я хрипло. - Страшная любовь…
Я представила лицо Рэя, вспомнила его объятия и то, как он меня успокаивал. И его поцелуй. Тот самый. После всех этих жутких слов. А потом его предательство.
“Как бы я хотела его разлюбить. Как бы я хотела никогда его не любить! Никогда не встречаться с ним в этом мире, никогда не видеть его, не разговаривать с ним, не чувствовать его объятия и не слышать слов утешения…. Любовь… Единственная любовь на всю жизнь… Такое бывает. Такое произошло и со мной. Ты это понимаешь так неожиданно, и всё это так странно и просто. Это действительно просто, потому что ты вдруг ловишь себя на мысли, что всё время вспоминаешь его руки, его усмешку, его бесподобный взгляд. Ты знаешь, что лучше него никто никогда не сможет тебя рассмешить… и кажется, что ты будешь смеяться только рядом с ним. Так смеяться. По-настоящему. До слёз.
И ты знаешь, что больше никогда и ни с кем ты не сможешь так реветь и кричать, как рядом с ним.
Ты знаешь, что лучше него тебя никто не утешит и не скажет тебе таких слов, какие бы сказал он. Я всегда буду думать только о нём. Любить только его. Для меня не будет существовать никого, кроме него. Потому что он - моя любовь.
И никого лучше него для меня нет, несмотря на всё, что произошло”.
- Ты действительно очень любишь его, Кайли, - тихо произнесла доктор Ли.
- Кого? - прошептала я, посмотрев на неё с непониманием.
Я вдруг с ужасом осознала, что то, о чём я думала, я говорила вслух.
- Рэя, - ответила Мэдисон, вскинув на меня уверенный взгляд.
Густо покраснев, я закусила губу. Мэдисон Ли смотрела на меня заинтересованно.
- Да, я люблю его, - ответила я, запрокидывая голову, закрывая глаза. - Очень люблю.
- В него тяжело не влюбиться, - сказала Ли, она, кажется, улыбалась.
Все ещё сидя с запрокинутой головой и закрытыми глазами, я горько улыбнулась.
- Проще простого, - ответила я, вспоминая Рэя. - Но как же сложно его любить.
***
Я решила больше не медлить и сразу отправиться к писцу Ротшильду, чтобы обо всём поговорить. Надо было узнать, куда мне отправляться за моей следующей целью, то есть за ГЭКК.
Признаться, меня мучил страх. Я боялась, что если мне придется одной отправляться за ним.
Я покачала головой. Нет, это глупо. Никто меня не отправит в пекло одну. Все прекрасно понимают, что я не воин и не наёмник, что я просто выходец из Убежища 101.
В любом случае, отступать не время - я должна завершить дело моего отца.
Я вышла на улицу и подняла лицо к звёздному небу, холодный ветер мягко касался кожи, обдувал, заставлял почувствовать приятную прохладу. Я с тоской смотрела на россыпи звёзд над моей головой и с трудом терпела тянущую боль в груди. Впечатления после признания доктора Ли не оставляли меня. Я думала о том, какая должно быть у неё сложная жизнь. Я думала о том, каково ей сейчас - жить с осознанием того, что её самого любимого на свете мужчины больше нет. Я почувствовала, как внутри всё сжалось от мучительной боли - я могу это себе представить.
Я потеряла своего отца, роднее которого у меня никого не было.
Я потеряла Рэя, которого любила всем сердцем несмотря ни на что.
Сердцу не прикажешь…
На секунду я закрыла глаза и глубоко вдохнула - сейчас надо взять себя в руки и продолжить то, что сейчас было для меня на первом месте.
Я медленно направилась к блоку C - лаборатории, где должен был находиться писец Ротшильд.
С ним мне предстоял важный разговор, касающийся местонахождения ГЭККа и его поисков.
Я прошла через двор и подошла к двери, ведущей к блоку С.
Там стоял один из паладинов в полной экипировке. Я неуверенно замерла возле него.
- Не подскажите, где я могу найти писца Ротшильда? - спросила я у него.
Паладин повернул голову в шлеме в мою сторону, затем кивком указал на дверь.
- Зайдёшь внутрь, спустишься по лестнице и пройдёшь прямо по коридору и выйдешь в большой двухэтажный зал лаборатории, там и ищи писца Ротшильда.
- Спасибо.
Я зашла внутрь блока C.
Справа и слева от меня тянулись обшарпанные, грязноватые стены. Деревянные двери, выкрашенные в серый цвет, были в основном открыты, и туда-сюда из комнат в коридоры и обратно ходили воины Братства Стали и писцы, одетые в красные балахоны.
Я прошла мимо комнат по коридору, Догмит проследовал за мной, и вот мы вышли в обширное помещение лаборатории.
Это был огромный двухэтажный зал, заставленный всевозможным техническим оборудованием - компьютерами, какими-то непонятными, огромными агрегатами, множеством самой разной техники.
Я огляделась в сверкающем металлом, кнопками и мониторами зале. Всё помещение было буквально усеяно столами с записями, книгами и частями какой-то разобранной техники.
Мы с Догмитом находились на втором этаже, который выглядел как небольшой балкон, огибающий всю стену зала лаборатории. И с первого, и со второго этажа открытые двери вели вглубь здания. У стен и на первом, и на втором этаже стояло какое-то оборудование, возле которого крутились люди, одетые в красные одежды писцов и люди в обычной одежде.
Все они переговаривались. Скрипя ручками, делали в планшетах какие-то записи, нажимали на кнопки многочисленных клавиатур и следили за графиками на мониторах. Вообще, лаборатория поражала своими размерами.
Но самым удивительным в этой лаборатории был огромный робот, который возвышался от дна ниши на первом этаже до самого потолка огромного зала лаборатории. Робот был полностью сделан из металла.
На широком плече слева у него красовалась красная звезда, изображенная в белом кружке. Робот возвышался в огромной конструкции, построенной вокруг него из красных металлических балок, и явно находился ещё в разработке. Я была в шоке, я ещё никогда не видела таких непомерно огромных машин.
