быть узкими и тесными. А куда следовать после туннелей? Мы надеялись, что кто-нибудь из Старейших знает, где спит Никтос, и моя кровь поможет нам пройти невредимыми.
Но за ужином мы об этом не говорили, хотя все присутствующие знали о наших планах. Вместо этого Кира и Джаспер развлекали нас рассказами о своих детях и Кастиле, когда те были совсем юными, – к их досаде. Я никогда в жизни так не смеялась. А позже, когда мы с Кастилом остались одни, меня никогда так не любили.
Я держалась за этот смех и любовь, когда мы рано утром покидали Бухту Сэйона. На мне были мягкие черные штаны и такая же туника с рукавами чуть ниже локтя, которая облегала грудь и расширялась на бедрах. Я усмехнулась, заметив, что портниха сделала на правом боку разрез, чтобы легче доставать кинжал. Джаспер остался с Кирой, и я была приятно удивлена, узнав, что Вонетта поедет с нами в Эваемон. Я думала, она останется с родителями или вернется в Предел Спессы, но она сказала, что хочет посмотреть нашу с Кастилом коронацию.
И не только она.
С нами отправились десятки вольвенов, многих из которых я раньше не встречала, а с некоторыми, как с Лирой, только начинала знакомиться. Эмиль и Нейлл тоже ехали с нами, и было довольно забавно слушать, как эти двое пререкаются по любому поводу: начиная от того, какой виски вкуснее, и до того, какое оружие лучше: меч или стрела. Тем не менее все были начеку на случай появления Незримых.
Ощущение удовлетворенности и мои тренировки в налаживании связи с вольвенами, используя их отпечатки, держали все мои страхи под контролем. Я не вспоминала даже ночной кошмар, который, если и был правдой, подтверждал заявления Аластира.
Что он не убивал моих родителей.
Я не могла сосредоточиться на этом, пока мы ехали по Атлантии на север. У меня еще будет время разобраться в этом. Если я чему-то научилась в последние месяцы, так это расставлять приоритеты. А может, просто следовала совету Кастила не переносить в сегодняшний день завтрашние проблемы.
Так или иначе, в этом путешествии в Эваемон было нетрудно оставаться в настоящем моменте. Я потерялась в красотах Атлантии: пологие холмы, дома из известняка с терракотовыми крышами, небольшие деревеньки, поля пересекали ручьи, стекающие с окутанных туманом гор Никтоса, которые наконец показались вдали. Пока мы ехали, становилось ясно: в пределах Столпов Атлантии нет ни одного неиспользованного клочка земли, если не считать рощиц и немногих нетронутых участков.
Повсюду вспаханные поля или земли, отданные под жилую и деловую застройку, – в Атлантии свободные пространства заканчивались.
Или уже закончились.
Тем не менее страна была прекрасна – дома, лавки и фермы. Все открыто – и села, и города, никаких стен, чтобы отгораживаться или не пускать в жилые кварталы чудовищных тварей. Я могла представить, что когда-то таким был и Солис.
Кастил опять передал поводья Сетти мне, и мы ехали так, пока не преодолели половину пути до Эваемона. Мы остановились на ночь в Тадусе – городке, сильно напоминающем Новое Пристанище. Неподалеку от постоялого двора стояло здание, из окон которого нам махали дети. Оно походило на школы в Карсодонии, где в группах, разделенных по возрасту, учат истории, письму и счету. Разница заключалась в том, что здесь в школу ходили все дети, независимо от того, чем зарабатывали на жизнь их родители. В Солисе же учиться могли только дети богатых.
Стало гораздо прохладнее. Не настолько, чтобы надевать теплые плащи, но в воздухе слегка пахло печным дымом. Мы собрались на ужин и попросили меню у дружелюбного хозяина постоялого двора и его жены.
Я сидела между Кастилом и Киераном за длинным пиршественным столом и просматривала меню. Напротив расположилась Вонетта, смеясь над чем-то, что ей сказал Делано.
– Хочешь попробовать кассероль? – предложил Киеран, заглядывая мне через плечо. – Мы можем его разделить.
– А что такое… кассероль?
Кастил окинул меня взглядом, и на его губах медленно расползлась усмешка.
– Поппи…
– Что?
– Ты никогда не пробовала кассероль?
Я прищурилась.
– Ясно, что нет.
– Это хорошо, – заметил Киеран. – Думаю, тебе понравится.
– Понравится, – согласилась Вонетта.
Кастил дернул выбившуюся прядь моих волос.
– Особенно если в нем много… мяса.
Я с подозрением уставилась на него.
– С чего это ты так говоришь?
– Как?
– Не изображай невинность.
– Я? – Он прижал ладонь к груди. – Я всегда невинен. Просто говорю, что тебе понравится мясной кассероль.
Я не верила ему ни секунды.
– О чем он говорит? – повернулась я к Киерану.
Тот нахмурился.
– О мясном кассероле.
Я перевела взгляд на Вонетту и Делано.
– Это правда?
Подняв темные брови, Вонетта посмотрела на Кастила.
– Я честно не знаю, о чем идет речь, но думала о кассероле с зеленой фасолью.
– О боги, целую вечность его не пробовал, – пробормотал Нейлл.
Откинувшись на спинку стула, я сложила на груди руки.
– Я не хочу.
– Жаль, – проговорил Кастил.
– Мне кажется, к концу вечера я захочу ударить тебя кинжалом.
Киеран фыркнул.
– Разве в другие вечера было иначе?
Я вздохнула.
– И правда.
Кастил поцеловал меня в щеку и заглянул в меню. В итоге мы остановились на жареных овощах и утке. Наевшись, я переместилась в мягкое кресло с высокой спинкой возле незажженного камина, пока Кастил спорил с Вонеттой о… понятия не имела, о чем они спорили. Чуть раньше они выясняли, можно ли считать ямс сладким картофелем. Очень странный спор, но у меня сложилось впечатление, что для них это была не самая необычная тема.
Они вели себя как брат с сестрой, хотя они и не кровные родственники. Наблюдая за ними, я почувствовала зависть. Мы с Йеном тоже могли вот так спорить об овощах. Если бы у нас была нормальная жизнь.
Но ее у нас отняли.
Все потому, что я дитя Малека и во мне течет кровь богов. Вот почему меня заставляли носить вуаль и полжизни держали в клетке под тем предлогом, что я Избранная. Я и в самом деле была избранной, только в другом смысле.
Я больше не верила в существование другой Девы. Это была всего лишь ложь для поддержания другой лжи. Я только не представляла, чего королева Илеана надеялась этим добиться. Узнаю через две недели. Во мне, как змея, скользнула тревога.
По крайней мере я знала теперь, что часть Йена осталась. У нас по-прежнему могла быть нормальная жизнь, в которой мы будем спорить об овощах.
В соседнее кресло плюхнулся Киеран.
– О чем ты задумалась?
– Ни о чем.
Он бросил на меня понимающий взгляд.
– Обо всем, – поправилась я.
Он усмехнулся.
– Не передумала?
– Нет.
Как ни удивительно, не передумала. Отправиться в Илизиум? Может, чуть-чуть.
– Как ты думаешь, идти в Илизиум – это плохой жизненный выбор?
Кастил поймал сырный шарик, брошенный Вонеттой.
– Если бы ты спросила меня год назад и я бы знал, как попасть в Илизиум? – Он рассмеялся, потирая пальцами лоб. – Я бы сказал да. Но сейчас? С тех пор, как отец рассказал, что в Илизиум можно пробраться по туннелям, я все думаю: какое же это странное совпадение, что мы провели в них столько лет.
– Я тоже, – призналась я, прислоняясь затылком к мягкой спинке кресла. – Это было так
