Вероника Мелан - Бернарда

В коридоре кто-то смеялся.

Я пошевелилась. Сверху теплой шерстяной кучей спал Миша. Оказывается, вспоминая сегодняшнее утро, я задремала. Ой, как тепло, как хорошо… Зажмурившись, я с наслаждением потянулась. Кот открыл сонные зеленые глаза.

Теперь бы поесть и к новым вершинам…

«Красавица, нам пора поговорить. Жду дома» – Раздался вдруг в голове суровый голос Дрейка. Я тут же переложила кота на кровать и резко села. Посмотрела в зеркало, улыбнулась своему отражению, взирающему на меня испуганными, но хитрыми глазами.

Так, бесчинства, совершенные в порыве страсти после занятия, были обнаружены…

Что ж, перед встречей не мешало бы выбрать правильную одежду.

Что-нибудь посексуальнее… Ага, чтобы меньше попало.

«Иду. – Отозвалась я мысленно. – Буду через пару минут».

«Жду».

Чувствуя, как горят щеки и подрагивают руки, я принялась лихорадочно перебирать в шкафу одежду. О, нет! Я не приду на поклон. Я приду поиграть, мой Творец.

Сердце трепетно сжалось в предвкушении, а низ живота в возбуждении.

Ступая по ковру, в котором тонули шпильки высоких сапог, я чувствовала, как по телу разливается нервное покалывание, а внутренности плавятся от страха и предвкушения. Он не будет слишком зол, нет… Может, совсем чуть-чуть, самую малость. Пальцы подрагивали, колени неуловимо подгибались, но я, задержав дыхание, заставила себя преодолеть лестничный пролет без остановки. Замерла лишь тогда, когда достигла дверного проема, взглянула в его лицо, медленно выдохнула и псевдо-расслабленно оперлась плечом на косяк.

Дрейк сидел в излюбленном кресле – локти на кожаных подлокотниках, пальцы треугольным домиком, подушечки касаются друг друга. Темно-синяя рубашка, черные джинсы; ровный, без тени эмоций взгляд.

– Привет, любовь моя.

Он поприветствовал меня, не отрывая глаз от лица. Как питон, следящий за добычей.

– Привет, – я улыбнулась. Попытки предугадать дальнейшую реакцию проваливались одна за другой. – Как здорово, что ты выделил мне время среди напряженного рабочего дня.

Краешки его губ дрогнули, но если то, что вышло, можно было назвать улыбкой, то она получилась спокойной и холодной.

– Да. Я, видишь ли, сам не ожидал. Смотрю, тебе понравилось практиковаться с материей? Это похвально.

По позвоночнику прополз холодок, но от этого стало лишь жарче.

– Ты ведь хотел, чтобы я занималась этим, как можно больше.

Прикусила нижнюю губу, надеясь, что полумрак скрывает горящие щеки.

Дрейк помолчал, чувствуя мое замешательство, наслаждаясь им.

– Почему розовый?

– Красивый цвет, нежный… Я подумала, что так люди меньше будут пугаться на улице.

– А пушистые рули? Чтобы пальцы не скользили?

Я едва сдержала рвущийся наружу смех. Притворилась беззаботной, чуть вальяжной, прищурилась, как сытая кошка.

– Разве не красиво?

В его глазах тлели опасные угольки. От странной полуулыбки и жгло и морозило одновременно. Дрейк не торопился, играл.

– Знаешь, когда понадобились машины, и мы вышли на парковку, мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы исправить обнаруженное недоразумение. Но я не учел, что ты окажешься хитрее. Розовые машины Представителей Комиссии с пушистыми рулями, проигрывающие мелодию от фургона с мороженым, при заведении мотора. А ты, однако, изобретательна.

Теперь я едва удерживалась на ногах. Весело, немного жутко – смесь, приправленная адреналином и возбуждением.

– Знаешь, Ди, – Дрейк медленно расцепил пальцы и положил руки на подлокотники, задумчиво рассматривая мою одежду, – …мне нравится в тебе это качество.

– Какое?

– Провоцировать. Ты делаешь это красиво, тонко, со вкусом. Скажи мне, ты, правда, думаешь, что провоцировать того, кто лучше всего умеет изобретательно наказывать, это хорошая идея?

Его взгляд, словно жгут тропической лианы, принялся медленно опутывать обвивать, подчинять…

Как сладко, как томно ощущать его силу. Поддаваться ей…

– Ты… – прошептала я хрипло, чувствуя знакомую пульсацию между ног и предвкушая, что именно он сделает, стоит мне приблизиться, – …ты ведь не будешь наказывать слишком сильно?

Дрейк медленно втянул воздух, прищурил глаза и так же медленно выдохнул. Улыбка стала чуть шире, сохранив прежнюю прохладность. Сочетание льда и тлеющего жара моментально вскипятило кровь. Дыхание затруднилось; колени превратились в бумажные гармошки.

– Подойди ко мне, Ди…

– Я…

– …и мы все проверим.

Обожаю его… пьянею с одного только звука голоса, умираю, когда так смотрит.

– Ты ведь…?

– Я буду нежным.

Осторожный шаг вперед. Шпилька ушла в ковер.

– Обещаешь?

– Если ты будешь хорошей девочкой.

– Я не знаю…

– Я научу.

– Научишь ласково?

– Со всей любовью, что есть во мне к тебе.

– Тогда я иду…

И новый шаг навстречу.

Навстречу неизбежности, огню, сладкой расплате. Навстречу собственной любви.

Конец.

Я хочу поблагодарить вас за то, что все это время вы читали это произведение, переживали за судьбу героев, плакали и смеялись, грустили и радовались вместе с ними.

Поверьте, они знают о вас.

Писать этот роман было сложно и интересно; в нем переплелись судьбы многих людей и были затронуты глубокие философские составляющие (которые некоторых вгоняли в сон:), и все-таки). Если хоть одно слово или предложение затронуло ваше сердце, значит, все было не зря. Так или иначе, мне всегда хотелось написать книгу о девочке, способной изменять реальность, ведь реальность можно изменить, поверьте – можно! Я уверена. Обращайте внимание на ваши мысли, чувства и поступки, не корите себя, когда ошибаетесь, наоборот, хвалите – это поможет двигаться вперед в правильном направлении. Помните, что слова имеют особую силу, и вы – их хозяин. Чаще говорите комплименты себе и другим, это не стоит денег, но согревает душу. Верьте в себя – всегда найдутся те, кто в вас не верит, поэтому будьте же себе верным другом в любой момент времени. Вы – лучший уже только потому, что существуете, и этому не требуется доказательств.

Я долго размышляла, стоит ли об этом упоминать, но все же напишу. Настоящий кот Миша жил в моем дворе, такой же белый и зеленоглазый. К сожалению, он не пережил зиму. Когда я впервые подумала о том, что хочу дать ему жизнь в этой книге, я долго плакала, лежа на кровати темной августовской ночью, думая, вспоминая о нем. Он был хорошим, ласковым и совершенно глухим. Я хочу поблагодарить каждую из вас за то, что вы позволили ему жить дальше, выделили место в сердце, согрели собственной любовью. Поверьте, он знает. Знает и чувствует.