— Какую смертную, вы о чем?
— О ней!
— Ах, о ней?! Так, Тоня, харэ дрыхнуть, поднимай свои булки, нужно как‑то выбираться из этих казематов. А то чувствую, я скоро клаустрофобию себе заработаю.
— Не говори чушь, — опять возник голос Верховного в моей бедной головушке.
— А я и не говорю. Ну за что? За что у меня такая судьба гадкая? Родители пытались меня убить! Верховный, что с ними вообще произошло, из‑за чего им напрочь снесло крышу?! Такое чувство, что это не мои родители вовсе, — начала я причитать вслух. Тем временем очнулась Тоня и как закричит.
— Да не ори, припадочная, оглушишь!
— Мира, это ты?
— А кого ты тут еще в своей компании ожидаешь?
— Мира, а мы где?
— Там, где никогда не светит солнце.
— Это как?
— Тоня, включай мозги, ты что‑то тут видишь?
— Неа… — покачала она головой из стороны в сторону. Как я это узнала? Да перешла на магическое зрение, не было бы у меня его, ох как туго нам бы сейчас пришлось.
— Мы под землей.
— Чего? Все, мне плохо, хочу обморок… А как мы здесь очутились?
— Перенеслись.
— Как?
— А вот так, из‑за страха за свою жизнь, — сразу вспомнились родители, их взгляд. Нет, они не мои родственники, они не могли, я не верю. Мои родители не были на такое способны. Твою же, что же с ними произошло?
— Мир, скажи, что я сплю, и мне все грезится…
— Я бы рада, Тонюсик, да беда в том, что не грезится.
— Твою дивизию, это же бред, как такое возможно, Мира, я домой хочу! Я как раз повстречала парня моей мечты, я не хочу свою жизнь прозябать в какой‑то дыре!
— Тоня, у тебя каждый парень, парень твоей мечты! Так что заканчиваем сопли, слезы, слюни, и давай выбираться отсюда.
— Да тебе легко говорить! А я, между прочим, в темноте не вижу, и к тому же, Мирочка, не пора бы мне все детально изложить?
— Выберемся из‑под земли, я тебе детально все расскажу, даже разжую, если что‑то не поймешь.
— Мира, хватит с ней панькаться, не маленькая! — в голове опять активизировался голос.
— Господи, ни минуты тишины. А ты, Верховный, так и не ответил о моих родителях, — констатировала я вслух.
— Ты это мне, Мира?
— Нет, Тонь, не тебе, я в общем…
— Так, я жду ответа, — обратилась я к Верховному.
— Видишь ли, они изначально не были твоими родителями, их создали, чтобы они заботились о тебе.
— Хороша забота недавно была, они нас с Тоней чуть не убили!
— Видишь ли, после твоего перемещения Высшие силы забыли их утилизировать.
— Чего, чего? Это же живые люди!
— Не перебивай, дослушай до конца. Время их пребывания в этом мире должно было закончиться, как только ты переместишься в этот. За этим не проследили, и они начали сходить с ума, в итоге произошло то, что произошло. Пойми, Мира, и прими как факт, они не люди и не являются твоими родителями.
— Выходит, я еще и безродная? Они хоть живы еще?
— Нет, — у меня начали наворачиваться слезы на глазах. Мне хотелось взвыть от происходящего. Они же вырастили меня, как я могу принять тот факт, что они не мои родители и что они умерли?! Верховный попытался меня успокоить:
— Мира, сейчас нет времени раскисать…
— Я, по — твоему, из гранита сделана?! Устала, я просто устала…
— Отставить истерику! Иначе потеряешь, того кто ценен для тебя.
— Ты о Деме?
— Именно.
— Черт, — постаралась собрать остатки воли в кулак. Сейчас действительно нет времени, поплачу потом.
Пока мы с Верховным разговаривали, Тоня выдала:
— Ох, не нравишься ты мне, подруга, сильно темнить начала… И в облаках летаешь…
— Тоня, все потом, — я взяла подругу за руку и спросила у моей Шизы, куда нам идти, я, между прочим, тоже в темноте неживые предметы не вижу, да и направления тоже, так и лоб расшибить не долго.
— Мира, тебе нужно идти в том направлении.
— В каком это «том»? Я же не вижу в темноте, выражайся яснее.
— Ты сейчас как раз смотришь туда, куда нужно идти.
— Слушай, Верховный, а может ты мне еще один дар организуешь, или Тоню им наградишь, пусть хоть кто‑то из нас в темноте видит, хорошо я придумала, а?
— Нет, не хорошо, я эту Барби не собираюсь ничем награждать!
— С чего такая нелюбовь к моей подруге?
— Знаю я таких, очень хорошо…
— В смысле?
— В прямом!
— Верховный?
— Я все сказал, дар ей не дам и точка!
— А мне?
— А у тебя уже и так перебор, еще чуть — чуть и демиургом станешь!
— Чудно! Замечательно, жадина, вот сяду и никуда не пойду!
— Не шантажируй, вдобавок тебе это не выгодно.
— Я не хочу себе лоб расшибить.
— Ты ведешь себя как капризный маленький ребенок!
— Да? Тогда нечего ребенка во все тяжкие направлять, чего вы меня из крайности в крайность кидаете, отдыха даже не даете и пропитание не обеспечиваете. А от меня зато ждете миссии невыполнимой.
— Чего — чего?
— Ничего, достали вы меня все, вот интересно, вы меня и на том свете доставать будете?
— Мира!
— Все! Возвращаюсь в реальный мир, а то с Вами тут застыла, как статуя, а меня уже за руку как пять минут Тоня тормошит.
— Мира, ты чего как изваяние застыла?
— Да ничего, с Шизой маленько пообщалась.
— Чего?
— Тоня, я тебе позже все объясню, давай что ли в том направлении двигаться, — и я потянула ее за собой в том направлении, которое мне указал Верховный.
Несколько раз я споткнулась, один раз ударилась лбом о выступающий в проеме камень, матюкнулась, получила замечание от подруги, еще раз выругалась, получила ата — та. Медленно, но уверенно мы все же продвигались к выходу.
В конце тоннеля увидели яркий свет и с диким визгом: «УРА!» мы побежали на свет. Долго бежать не пришлось, так как одновременно споткнулись, состроили из себя птичек и громко грохнулись на землю, растянувшись во весь рост, «Сам себе режиссёр» отдыхает в сторонке.
Тут свет сам к нам приблизился, и мы увидели с Тоней силуэт небольшого пухлого человечка.
— Эй, вы, хто будете? Что забыли в наших пещерах, обворовать вздумали?
— Что вы, дяденька, вовсе нет, мы даже не знаем, как сюда попали, не можем выбраться, так как кромешная тьма. Вы нам не поможете? — включила весь свой шарм моя подруга.
— Помочь, помогу, но чем вы платить за помощь будете?
И эта дура, по другому Тонюсю после этого не назовешь, выдала:
— Натурой принимаете? — я аж поперхнулась и закашлялась.
— Тоня, ты в своем уме?
— А почему нет, Мира? Довольно‑таки импозантный мужчина с красивым баритоном, — продолжала отвешивать комплименты гному Тоня.
