Он молча кивнул и прижал её к себе.
* * *
— Ты не занят? — Лин осторожно заглянула в комнату Петра.
Он отрицательно помотал головой.
Какое-то время они стояли друг напротив друга и молчали. Лин не знала, как ей начать этот разговор, а ему нечего было ей сказать, поэтому он терпеливо ждал. Наконец она решилась:
— Петь, я не знаю, что можно сказать в такой ситуации… В общем… ты прости меня, за то, что я тебя обнадёжила. Ты самый лучший парень, из всех, кого мне приходилось встречать, просто я люблю другого.
— Я это понимаю… не стоит извиняться, — бесцветным голосом произнёс Пётр.
— Нет, я виновата… Мне нужно было самой решать свои проблемы, а не втягивать тебя во всё это, — продолжала она бормотать, потому что чувство вины не давало ей покоя.
Его лицо, против обыкновения, было совсем бледным, и это заставляло сердце Лин сжиматься от жалости.
— Лин, поверь, ты зря заморачиваешься, — сказал он, стараясь, чтоб голос звучал ровно, хотя ему это не слишком хорошо удавалось. — По правде, я ведь знал, что так будет. Ты не обещала мне ничего, всё было честно. Это правильно, что вы с Никитой разобрались во всём… Я сам не должен был встревать между вами. Я же всё понимал… И вообще… Лин, послушай, давай закончим этот разговор. Всё нормально, правда.
— Да… мне, наверное, лучше уйти, — пробормотала Лин и повернулась к двери.
Она уже взялась за дверную ручку, но потом вдруг остановилась и опять повернулась к нему лицом.
— Петь… послушай, — не слишком уверенно сказала она. — Ты же знаешь, что я могу. Я могла бы забрать твою боль, если ты мне позволишь. Я знаю, что тебе очень нелегко сейчас. Я могу тебя от этого избавить.
Он, недоумевая, смотрел на неё какое-то время.
— Лин, а что ты чувствуешь, когда применяешь свою магию? — вдруг спросил он уже с некоторой долей заинтересованности.
— Зачем тебе это знать? — чуть улыбнулась Лин.
— Считай это научным интересом, — улыбнулся он ей в ответ.
— Ну… я получаю чёткое представление о душевной проблеме, — осторожно ответила Лин.
— То есть… ты пропускаешь чьи-то переживания и чью-то боль через себя?
— Это кратковременное ощущение, я с этим довольно быстро справляюсь, — заверила его Лин. — В этом нет ничего особенного. Чтоб помочь, нужно знать, с чем имеешь дело. Мне кажется, это правильно, иначе всё было бы слишком просто. И потом… это ведь того стоит.
— Да… это того стоит, — сказал он, глядя на неё задумчиво.
— Петь, ну так… ты мне позволишь? — ещё раз осторожно поинтересовалась она.
Пётр отрицательно помотал головой.
— Нет, Лин, в этом нет никакой необходимости.
— Ну, зачем ты упрямишься? — с горячностью выдала она. — Если ты боишься, что мне будет больно, так это всё ерунда! Ну что ты придумываешь лишние сложности, когда всё можно решить за считанные секунды! Я не хочу, чтоб ты страдал из-за меня! Ну, пожалуйста, ну отдай ты мне это и живи спокойно! И я буду спокойна за тебя! Поверь, ты сделаешь мне одолжение, если согласишься!
— Не горячись, Лин, — улыбнулся Пётр. — Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, но я сам в состоянии справиться со своими переживаниями. Я не считаю, что это правильно, вот так, одним махом ампутировать человеческие чувства, даже, когда они очень болезненны, если человек сам способен в себе разобраться. В этой жизни ничего не происходит просто так.
— Опять эта твоя философия, — хмыкнула Лин.
— Угу, — кивнул Пётр. — Ну что поделаешь, я такой, какой есть.
— Ты самый лучший, — сказала она с чувством.
— Но любят не самых лучших, так? — с горькой иронией хмыкнул он.
— Самых лучших тоже любят, можешь не сомневаться, — улыбнулась Лин. — Кому-то с тобой сильно повезёт.
— Да-да, — шутливо закивал головой Пётр. — Лин, мне кажется, у тебя есть дела поважнее, чем сюсюкаться тут со мной. Ты же видишь, я в порядке.
— Ну ладно, уже ухожу, — согласно кивнула Лин, испытывая лёгкое сожаление от того, что он её выставляет.
Лин ушла. Пётр минут пять активно мерил комнату шагами, затем ещё некоторое время бесцельно перекладывал какие-то вещи с места на место. Потом взял полотенце и пошёл в душ.
Он долго мок там, подставляя лицо под прохладные струи, ощущая на губах слегка солоноватый вкус воды и уверяя себя, что обязательно выкарабкается, потому что нет ведь ничего невозможного для человека с интеллектом и разумной философией.
— Ох, Дэн, если бы не ты, эта псина точно меня искусала бы. С тобой-то всё в порядке?
Лиза тяжело дышала, и эти слова выговорила с трудом. На её лице всё ещё читался сильный испуг.
— Всё нормально, только рукав порван, — заверил её Дэн.
Лиза возвращалась с занятий и уже подходила к общаге, когда на её пути непонятно откуда возникла огромная собака, которая самым бесцеремонным образом облаяла её с ног до головы. Псина выглядела весьма агрессивно, грозно рычала, скалила зубы и, похоже, готова была наброситься на бедную Лизу, но, к счастью, в этот момент из общаги вышел Дэн и оперативно разрулил ситуацию. Вначале он просто попытался отогнать собаку, но стоило ему сделать шаг, как та бросилась на него и вцепилась ему в рукав. Дэну ничего другого не оставалось, кроме как применить магию. Псину в один момент отбросило в сторону, и она, поскуливая и поджав хвост, унеслась куда-то в городские дебри. Дэн сгрёб до смерти перепуганную Лизу в охапку и притащил её в общагу. Сейчас она сидела на диване в холле, всё ещё дрожа мелкой дрожью от пережитого потрясения, на глаза наворачивались слёзы.
— Ну что ты? Успокойся, всё ведь обошлось, — утешал её Дэн.
Видя, что Лиза никак не может прийти в себя, он присел рядом и обнял её за плечи, желая приободрить. Лиза уткнулась ему в грудь и заревела в голос, обильно поливая его рубашку слезами.
Дэн совсем растерялся.
— Лиз, давай я водички тебе принесу.
Лиза только отрицательно помотала головой и продолжала всхлипывать, но уже тише. Дэн обречённо ждал, пока она проревётся, продолжая обнимать её и чувствуя себя крайне неловко и довольно глупо. Наконец она успокоилась и тихонько от него отодвинулась. Дэн с облегчением отпустил её. Она выглядела совсем смущённой, шмыгала носом и икала.
— Я всё-таки принесу воды.
Он сбегал на кухню и принёс воды в чашке.
— Давай, попей.
— С-спасибо.
Лиза сделала пару глотков и глубоко вдохнула несколько раз.
— Прости, я тут разнюнилась, — она смотрела на него виновато.
— Да о чём речь! Всё нормально! Эта псина здорово тебя напугала. Она и меня напугала, зараза такая.
