могла бы позвонить ему или прийти, начать выяснять с ним отношения, но Леон знал — ничего подобного Ванесса не сделает. Брошенная, психологически беспомощная, как ребенок…
Его поступок был мерзким, но еще более подлым было дальше аккуратно подбирать слова, позволяя теплиться огоньку ее веры…
* * *
Оперативник — парадоксальное сочетание сильнейшей воли, способной преодолеть пытки, стычки, галлюцинации, зомбирование, и удивительной послушности.
Как бы ни плескался азарт, как бы ни казалось, что победа близко, вот-вот, уходить по приказу координатора нужно незамедлительно, открыв сердце.
Координаторы читают своих подопечных точно книги, в произвольном порядке формируя команды под разные нужды.
Какие-то задания кажутся частными, где у каждого оперативника своя сольная миссия, а где-то действия ведутся сообща.
Координаторов много, у них разный опыт, разная интуиция, с кем-то играть опасно, на кого-то можно смело положиться и насладиться развитием самих боевых ситуаций, безукоризненно просчитанных.
Уныние, паника, ступор недопустимы, когда оказывается, что ровно через двадцать минут весь воздух покинет помещение, и станет нечем дышать.
Надо бороться и помнить — что бы ни случилось, ты выйдешь. Непременно выйдешь.
И скорее всего вернешься, дабы опять погрузиться в упоительно-смертельный восторг путешествия вглубь своих агрессии и страхов.
Сложно было сохранять самообладание и казаться беспечно-равнодушной с мужчиной, с которым совсем недавно она вытворяла такое, от чего сердце принималось плясать брейк-дэнс, а тело сладко ныть, и Анеля привлекла все свои актерские способности, чтобы удержаться и не броситься с радостным возгласом любовнику на шею, а потом осыпать его приветственными поцелуями.
Конечно, Леон видел наведенку так же ясно, как Анеля, но Анеля не знала, какое значение он в принципе придает снам. Потому она встала прямо посреди протоптанной дорожки, лишая Леона возможности пробежать мимо.
Одетая в вязаную шапку, короткую приталенную куртку, брючки и сапожки на каблуке, Анеля не планировала изображать любовь к спорту, она будто прогуливалась по заснеженной роще, наслаждаясь природой.
Когда Леон появился на тропинке, Анеля непринужденно разглядывала верхушки деревьев, а потом, точно опомнившись, улыбнулась и сделала шаг в сторону, расстояние между ней и объектом ее грез сокращалось…
Леон, обладая прекрасной памятью на лица, смутился, но виду не подал.
Улыбка незнакомки, после которой они…
Да нет же, в реальности ничего подобного не происходило, и крайне безнравственно было бы потревожить красавицу с разрумянившимися щечками, ранним утром бродившую по роще, пошлыми мыслями!
Потому, кивнув и улыбнувшись Анеле на бегу, Леон просто покинул ее, не имея идей, как и о чем с ней заговорить…
Анеля, подчиняясь совету Магнуса, осталась стоять, с горечью наблюдая его удалявшуюся широкую спину.
План А провалился, план Б ожидал своего часа…
Выманить Леона в кафе или кино? Нет, в одиночку он их не посещал… Поймать его в магазине? Не годится, он опять максимум поздоровался бы…
А вдруг… — Анеля похолодела — Леону хватило пары их «сонных встреч», и он теперь избегал ее намеренно?
Магнус аж присвистнул, когда, выбирая сюжет наведенки, Анеля попросила погрузить ее в самые разнузданно-непристойные фантазии Леона — мол, знать, так все сразу. Она дула на воду, но Маг согласился.
В гуляниях со снежками и катаниями с гор, лепкой крепостей и человечков Леон предсказуемо не участвовал, оставался единственный вариант неизбежного сближения: клуб, вино, танцы. А уж танцевать Анеля умела, как никто другой.
* * *
Каждый день Колетт узнавала о женщине великолепной добродетели и красоты, достойной самых изысканных комплиментов и самых изящных стихов.
Потрясающая ждала ее в зеркале, создаваемом отношением, словами и всем поведением Роберта, спокойно принявшего Эрин в качестве няньки и по мере возможности помогавшего Колетт с Антоном.
Впрочем, с поддержкой Эрин и собственными силами Колетт выходило так, что Роберта ничем не нагружали. Сын рос здоровым мальчиком, и пара получала удовольствие как от родительства, так и от общения друг с другом.
Роберт вернул Кэйли копию жены, теперь их интимная жизнь цвела новыми красками.
* * *
— Котена, может, поедем на море?
Колетт кормила сына, за окном завывала метель, подморозило, и все это никак не радовало теплолюбивую смуглянку.
Очень низкий голос Роберта рисовал приятные картины:
— Снимем домик, теперь уже всерьез озаботимся покупкой жилья на месте, твоя сестра сможет приходить и туда…
Предложение было заманчивым.
— Да, мы подолгу там живем, пора бы купить. Антону не повредит смена климата?
Роберт погладил крохотную щечку малыша:
— Я попрошу Кэйли об этом позаботиться. Ну, не дуйся.
Красивое лицо Колетт осветила улыбка.
— Хорошо. Так будет лучше для всех нас.
В конце концов, жить под опекой богини было удобно.
Теплый мягкий мистический свет, окружающий эту до прозрачности бледную девушку, выделял ее из других. Движимый любопытством, Оливер подошел к красавице, одиноко сидящей за длинным столом с бокалом, со спины, и наклонившись, приобнял ее за плечи:
— Компания не помешает?
Его изумрудные глаза встретились с ее серыми.
— Ааа, жрец, это ты. Садись.
В другой момент звук бархатного баритона возможно обрадовал бы Есению, но сейчас она безучастно слушала Оливера.
— Пьешь что-то особое? По какому поводу?
Есения хмыкнула:
— Не по тебе сохну. Особое. ОН дал. А повод… Повод…
Сотворив бокал простого вина, Оливер кивнул:
— Повод грустный. Не хочешь делиться, дело твое.
Длинные волосы Есении взметнулись, нежной волной коснувшись Оливера.
— Да ничего такого. Я поставила ЕМУ смешной ультиматум. И вся моя жизнь, — обреченность ее улыбки не понравилась Оливеру. — От НЕГО зависит.
Такого ответа Оливер не ожидал:
— Ууу, супер! Что же ты поставила на кон? — его густые брови вопросительно приподнялись.
Вместо разъяснения Есения поцеловала его, сидящего близко-близко, в щеку.
— Это тебе знать не обязательно. Вечность длинная, жрец. Хочешь пить со мной, пей, но твоей подружкой я сегодня не стану.
В ее словах разлилось столько тоски, что Оливер всерьез обеспокоился и чтобы как-то ободрить компаньонку, заботливо обнял ее и так же поцеловал:
— Просто посидим. Может, все разрешится в твою пользу?
Есения тотчас обмякла в его сильных руках, словно просто сидеть за столом ей было невыносимо трудно:
— Посмотрим. А может, я передумаю и совращу тебя.
— Любимый, — Оливер ляпнул наугад, — простит?
Попал в точку.
— Люблю одна я. Простит ли? Ты бы простил?
— Не знаю… — Оливер задумчиво потягивал вино. — По-всякому могло бы случиться… Сейчас я жрец, и если я буду ревновать к дальнейшей жизни всех, кому я доставил удовольствие, то просто сойду с ума… Когда узнаю, что моя бывшая жена начала с кем-то встречаться,
