могли отдохнуть. Местом, где мысли приходили в порядок. Этот дом был для нас спасением.
Максим завозился у меня на руках.
Я посмотрела на его милое маленькое лицо и улыбнулась. Прошло три недели с момента нашей коронации. Работы было много. Глеб, на следующий день, как его назначили королем, уехал на северную границу и вернулся только вчера. Он подписал мирный договор с северными народами и возобновил поставку продуктов в дальние регионы. Все это время я оставалась во дворце и пыталась привыкнуть к светской жизни.
Так и не привыкла. Но была уверена, что все будет хорошо. У меня была большая семья, любящий муж, прекрасные дети и даже подруга. Мне больше не надо было стараться, сдирая кожу в кровь. Я наконец-то могла просто сидеть, слушать разговоры близких и быть счастлива.
— Отец!
Из-за угла вышел взрослый широкоплечий мужчина. У него были красивые волосы, цвета молочного шоколада и голубые глаза. Никто бы и не заподозрил в нем того маленького кроху, изменившего историю.
Глеб, стоявший у портрета, обернулся и с улыбкой посмотрел на сына. Он сам уже стал старым и дряхлым стариком, но мог с уверенностью сказать, что его жизнь была одной из лучших. Он даже иногда боялся, что за его счастье, с ним может случиться большое горе. И оказался прав.
— Ты снова смотришь на портрет мамы? — спросил Максим, вставая рядом с отцом и поднимая взгляд на картину.
Это была большая картина. На всю стену. Надя очень упиралась тогда и совсем не хотела, чтобы ее рисовали. Поэтому на портрете выражение ее лица немного сердитое. Здесь ей всего двадцать пять. Такая молодая, такая красивая и такая родная. Она ушла из жизни слишком рано. Ей не было и семидесяти, когда она спокойно ушла во сне. Глеб помнил тот день так четко, словно это было вчера. Для него смерть Нади стала большим ударом и если бы не дети, он бы умер от горя.
— Она такая красивая, — произнес Глеб, не отрывая взгляда от милого, но недовольного личика.
— Да... Я тоже по ней скучаю, — произнес Максим.
Глеб повернул голову в его сторону и улыбнулся. Сын был похож на мать. Как характером, так и внешностью. На его голове сейчас не было короны, потому что сегодня должен был состояться семейный вечер. Но в нем все равно можно был увидеть короля. Так его воспитывала Надя.
И оказалась, как всегда, права. Она часто была права. Порой Глеб терялся в догадках — как такая юная девочка, может быть такой мудрой? Словно она прожила не одну жизнь. Словно за ее плечами большой опыт. И только благодаря ей, Максим стал лучшим королем, который мог быть.
— Папа? Максим? — тишину развал мелодичный женский голос.
Мужчины обернулись. К ним шла высокая девушка со светлыми волосами. Она выглядела обеспокоенной.
— Я уж думала, что что-то случилось... Отправила Максима за папой, а вы оба пропали. Давайте скорее, там уже Соня...
Тут она осеклась и подняла взгляд на портрет матери. В ее взгляде появилась печаль. Она любила маму. И очень долго не могла оправиться после ее смерти. Но отец и братья с сестрами помогли ей встать на ноги.
— Ты права, Мария, — сказал Максим, подхватив отца под руку. — Идем, пап. Нельзя заставлять ждать гостей.
— Да-да, — прокряхтел Глеб, осторожно ступая по дорогому паркету во дворце. — Так что там Соня?
— Точно! — Маша подхватила отца с другой стороны и затараторила: — Соня и ее трое ребятишек уже во всю разрушают дом. Кузьма в панике. Ева сообщила еще вчера, что закроет сегодня свой ресторан пораньше, поэтому скоро должна приехать. Слава Всем Богам, что ее дети поспокойнее будут.
— Зато Сашка пришел со всем своим табором, — фыркнул Максим.
— Не говори так о старшем брате, — нахмурился Глеб и бросил на сына предупреждающий взгляд.
— А я что? Я ничего, — мужчина добродушно усмехнулся. — Я что, виноват, что у него пять дочерей?
— У тебя самого уже две, — рассмеялась Мария.
— Следующим точно будет сын.
— Ну-ну, надейся.
Глеб рассмеялся. Максим души не чаял в своих детях, да и мальчик был ему особо не нужен, но поспорить он любил. Еще с детства. За что частенько получал за это в драках со своими братьями и сестрами.
— А. Егор тоже уже пришел, — добавила Мария.
Глеб вздохнул. Сашка нашел себя в том, что начал разводить породистых лошадей и продавать их. На этом он неплохо разбогател. Да и занимался своим любимым делом. А Егор стал учителем. Он был умным, легко находил общий язык с детьми, но жены у него не было. Зато он подобрал сиротку с улицы. Благодаря Максиму приюты по всей стране строго контролировались. Там сейчас были прекрасные условия. Егор предлагал мальчику остаться в приюте, но тот заупрямился и решил остаться с ним.
— А Варя? — спросил Глеб, когда они вышли на улицу и направились в сторону маленького домика на заднем дворе дворца.
— Хм, — Маша задумчиво посмотрела на ясное небо. — Я не знаю, сможет ли она прийти. Как-никак скоро родить...
— Да вон она ковыляет, как утка, — рассмеялся Максим, посмотрев на дорожку.
Маша и Глеб проследили за его взглядом и увидели Варю, медленно бредущую по тропинке. Ее волосы с детства потемнели, но она была так же мила, как и прежде. Смотря на беременную Варю, Глеб вспомнил Надю, когда она носила Максима.
— Варя! — Маша отпустила руку отца и побежала в сторону своей старшей сестры.
И она, и Максим искренне верили, что эти когда-то сироты без роду и племени, были их родными. Да и сам Глеб привык думать, что у него не двое детей, а семеро. Надя никогда не разделяла их, всегда говорила, что эти дети все ее. И она всех любила одинаково. С той теплотой, которую могла дать только родная мать.
— Ступай, — Глеб кивнул Максиму на вывалившихся из дома людей.
— А ты? — обеспокоено спросил сын у отца.
— А я хочу постоять и полюбоваться садом. Хорошая сегодня погода... Приду, когда внуки немного поутихнут. Мое старческое тело не выдержит их в перевозбужденном состоянии.
— Хорошо, — Максим рассмеялся. — Только недолго, иначе я за тобой вернусь.
