Закрывая глаза, он жалел, что не может сбросить с себя это наследие… и беспокоился за будущего сына, если он родится. У дочерей был шанс. Сыновья же были прокляты.
Но он не мог изменить того, кем был рожден. Он лишь молил, чтобы храбрость, которая этой ночью сослужила ему хорошую службу, пришла к нему снова в случае необходимости.
По крайней мере, он доказал себе и своей любимой, что был не просто лидером в мирное время. Во время войны, в случае нужды, он мог взяться за меч.
— Я люблю тебя, — сказал он.
Когда супруга задрожала в его объятиях, Роф подумал, что следующим вечером она содрогнется снова… когда увидит, что он сделает с головами тех трупов.
Чтобы сообщение дошло до адресата, его необходимо грамотно отправить.
— Пошли в наши комнаты, — сказал он, прижимая шеллан к груди.
Он кивнул Братьям, зная, что они позаботятся о лошади… и его добыче. Он обезглавит тела позднее. Сейчас он хотел обрести здравомыслие посреди безумия этого мира.
Они направились в замок, и Ана, как всегда, была его спасением.
— Если у нас будет сын… — начал он.
— Да? — Ана посмотрела на него. — Что с ним?
Роф опустил взгляд на ее лицо, обращенное к нему, прекрасное лицо, ставшее смыслом его жизни. — Я надеюсь, что он найдет шеллан, похожую на тебя.
— Правда? — прошептала она.
— Да. Я молю, чтобы ему хотя бы вполовину повезло так, как мне.
Ана сжала руки вокруг его талии, ее голос был хриплым:
— А если дочь… то пусть ей встретиться мужчина хотя бы вполовину похожий на ее отца.
Поцеловав ее в макушку, Роф продолжил вести их вперед, через огромный зал, в их спальню, Братство шло с ними, но на расстоянии.
Да, подумал Роф, для выживания не обязательно быть в одиночестве.
Необходимо иметь достойного партнера.
С другом ты богаче любого Короля или королевы, когда-либо ступавшего по этой земле.
На следующий день Роф впервые за триста тридцать лет увидел свою мамэн.
На каком-то уровне он понимал, что это наверняка сон. Он ослеп слишком давно, чтобы обмануться мыслью, что реальность внезапным образом изменилась.
К тому же, алло, она мертва уже несколько веков.
И, тем не менее, она пришла к нему сквозь тьму, непринужденно двигаясь в красном старомодном платье, и была такой живой, какой он хотел ее видеть.
— Мамэн? — удивленно позвал Роф.
Подняв голову, он с шоком осознал, что лежит на подушке. И, черт, он был в своей комнате… судя по еле заметному мерцанию стен.
Его охватил инстинкт перевернуться в поисках…
Бэт лежала рядом с ним, в безопасности, под покрывалами, повернувшись к нему лицом. Ее темные волосы разметались по подушке, такой же, как у него. И судя по форме ее живота, да, она по-прежнему беременна…
Господи Иисусе, он же видел ее.
— Бэт, — хрипло сказал он. — Бэт! Я вижу тебя, лилан, очнись я тебя вижу…
— Роф.
Он повернулся на голос своей мамэн. Сейчас она была возле кровати, стояла, скрестив руки и спрятав ладони в объемных рукавах платья.
— Мамен?
— Я не знаю, помнишь ли ты, но ты приходил ко мне однажды.
Боже, ее голос был таким же нежным, как и в его воспоминаниях… и Роф чуть не закрыл глаза, только чтобы запомнить звук. Но нет, он не упустит ни секунды прозрения.
Стойте, что она сказала?
— Разве?
— Я умирала. И ты пришел ко мне из тумана Забвения. И ты сказал мне, чтобы я следовала за тобой. Ты заставил меня остановиться и вернуться с тобой.
— Я не помню…
— Этот долг за мной уже давно. — Ее улыбка была умиротворяющей, как у Моны Лизы. — А сейчас я отплачу тебе. Потому что я так сильно тебя люблю…
— Отплатишь? О чем ты говоришь?
— Проснись, Роф. Просыпайся, без промедления. — Ее голос резко изменился, в нем появилось нетерпение. — Позови целителя… ты должен позвать целителя, если хочешь спасти ее жизнь.
— Спасти ее… жизнь Бэт?
— Роф, проснись. Прямо сейчас, позови целителя. Немедленно позови целителя.
— Что ты…
— Роф, просыпайся!
Он резко покинул фазу глубокого сна, подскакивая.
— Бэт! — закричал он.
— Что что что, что такое…?
Он повернулся к жене и выругался в темноту. Гребаный проклятый сон, дразнил его тем, чего он не мог получить.
— Что? — закричала Бэт.
— Черт, прости, прости. — Он протянул руку, успокаивая ее, успокаивая себя. — Прости, просто дурной сон.
— Ты меня перепугал. — Она рассмеялась, и он услышал, как Бэт опустилась на подушки, будто бы позволила себе рухнуть. — Хорошо, что мы спим, оставляя свет в ванной включенным.
Нахмурившись, он перевернулся на бок, к той стороне, где стояла его мать и… — Нет, на самом деле, ее там не было.
— Кого?
— Прости. — Размяв шею, он спустил ногу с кровати. — Я сейчас вернусь.
Он хорошенько потянулся, и когда его спина ответила хрустом, подумал о разговоре с Пэйн после его возвращения домой. Они вернутся к спаррингам… и не потому, что она была женщиной.
А потому, что она была чертовски хорошим бойцом, и он хотел вернуться в игру.
В ванной он погладил Джорджа, свернувшегося на собачей лежанке «Орвис», которую ему подарил Бутч на Рождество… потом справил нужду и сполоснул лицо.
Снова устроившись на кровати, он собирался вернуться в земли Морфея. Но когда лег, опять нахмурился…
— Эм, слушай… ты хорошо себя чувствуешь?
Бэт зевнула.
— Да, конечно. Но я рада, что вовремя вернулась домой… от сна мне стало лучше. И в лежачем положении я чувствую себя комфортней…. У меня все еще напряжена спина от долгого шоппинга.
Придавая голосу будничный тон, он спросил:
— Когда у тебя следующий прием у врача?
— Не раньше пятницы. Сейчас мы встречаемся каждую неделю. Почему ты спрашиваешь?
— Просто так.
Он замолчал, и Бэт, свернувшись рядом с ним, издала вздох, словно приготовилась провалиться в сон.
Он вытерпел не больше минуты.
— Давай позвоним доктору, что скажешь?
— Позвоним, то есть… подожди, что, прямо сейчас?
— Ну да.
Он почувствовал, как Бэт шарахнулась.
— Но зачем?
Да, будто он мог рассказать ей что-то в духе «Мне так сказала моя мертвая мама».
— Роф, это не прилично. Особенно с учетом того, что все в порядке. — Он почувствовал, как она перебирает его волосы. — Это из-за того гражданского? Который потерял жену и ребенка?
— Это произошло не при родах.
— Ой. Но я думала…
— Может, мы просто позвоним ей?
— В этом нет необходимости.
— Какой у нее номер? — он потянулся за своим телефоном. — Я позвоню ей.
— Роф, ты с ума сошел?
К черту, он наберет 4-1-1.
Бэт продолжала говорить, а он все ждал, когда оператор возьмет трубку. — Да, здравствуйте, это Колдвелл, Нью-Йорк. Мне нужен номер Доктора Сэм… какая у нее фамилия?
Ты с ума сошел.
— Я заплачу за вызов на дом… нет, Оператор, я не вам. — Вспомнив фамилию, он произнес ее дважды. — Да, соедините с кабинетом. Спасибо.
— Роф, что…
Когда пошли гудки, Бэт замолкла.
— Бэт? — спросил он, нахмурившись.
— Прости, — сказала она, — скрутило спину. Знаешь что? В следующий такой поход я надену кроссовки, обещаю. А сейчас, прошу, положи…
— Да, здравствуйте, это экстренно. Мне нужно, чтобы Доктор Сэм приехала ко мне на дом, моя жена наблюдается у нее… тридцать шесть недель… Симптомы? Она беременна, сколько вам нужно времени?
— Роф? — позвала Бэт слабо.
— Что вы имеете в виду, как не можете…
— Роф.
Когда он замолчал, то понял… что его мамэн была права. Повернув голову к Бэт, он с ужасом спросил:
— Что?
— У меня кровотечение.
***
Слово «ужас» мгновенно меняет свой смысл, когда перестает касаться тебя одного. И меньше всего ты думаешь о своей шкуре, на тридцать шестой неделе внезапно почувствовав влагу между ног… и это не воды отошли.
Поначалу, Бэт подумала, что это недержание, но когда она откинула простыни и сдвинулась, то увидела что-то на них.
Она никогда раньше не видела такой яркой крови.
И, черт, поясница заболела очень сильно и резко.
— Что происходит?
— У меня кровь, — повторила она.
После все развивалось с бешеной скоростью. Она словно сидела на заднем сидении гоночного автомобиля, и все крутилось слишком быстро для человеческого взгляда: Роф закричал в трубку, набрал другой номер, в спешке появились Ви и Джейн. А потом все завертелось, быстрее и быстрее, окружающие суетились, но она в это время была на удивление неподвижна.
Когда ее переложили на каталку, Бэт посмотрела на кровать, и ее затрясло при виде яркого пятна. Оно было огромным, словно под ней вылили галлон краски.
