— Черт! — выругалась женщина едва слышно, но тут же забыла о пятне, устремив свой взгляд в никуда.
Она прислушалась к происходящему в доме, напрягая слух и стараясь отсечь все посторонние шумы, такие как лай собак, тиканье часов, сухо и пружинисто передвигавших секундную стрелку, треск огня в печи, что громко и резко выстреливал смолой и пузырьками воздуха, что затаились между волокон древесины. Где-то в глубине печи, ныло какое-то полено, звук был протяжный и жалобный, похожий на писк комара.
«И-и-и-и», — ныла деревяшка, не желая признавать победу разрушительного пламени, прощаться с жизнью, но вот смолкла и она.
Звуки растворились в друг друге, ушли на задний план. Теперь она слышала, как в коридоре кто-то двигает ручкой двери, стараясь, как можно тише открыть ее. Знал бы этот незваный гость, а может быть даже грабитель, то, как скрипит одна из первых половиц возле двери, вряд ли бы сунулся в дом, избрав именно этот путь.
Кэш пошла в коридор, ступая как можно тише, порадовавшись темному кардигану, натянутому на плечи, позволяющему ей более ли менее сливаться с обстановкой. На глаза попалась стопка сковородок с разнообразными, витиеватыми, но замызганными ручками. Кэш поморщилась, она в конце концов не мужа встречает поздней ночью с попойки, чтобы вооружаться этим предметом быта.
«К черту!»
Как хорошо, что свет не везде включила, кое-где есть тень и можно уйти в нее.
«Бессмертная я или нет? Должна же быть у меня хоть какая-то фора?»
Кэш открыла глаза, глядя перед собой на серую картинку, на ставший бесконечно длинным коридор, на его высокие стены, уходящие в высь, сливающиеся с темным небом. Дверь зрительно уменьшилась, хотя по факту осталась такой же. Реальность претерпела изменения, мир сумрака и тени не был зеркальным отражением реального мира, он был ничем.
Исчезли краски, пропали звуки и только ветер, будь он неладен, продолжал носиться в его стенах, преодолев все преграды, вот он бросился к ней навстречу вместе с открывшейся дверью. Особенно резким порывом, разрушая все вокруг, оставляя мертвое, серое пространство, которое продолжало тянуться и тянуться, бесконечно долго, куда бы ты не бросил свой взор.
Неподалеку прыгали синие пятна, они, то вспыхивали ярко, то тускнели, то тут же поднимались ввысь и переливались на несуществующем в этом мире свету.
«Хаски.» — догадалась Кэш, приближаясь к тому месту где только что была дверь.
Она не увидела свет человека, люди всегда подсвечиваются светло-желтым цветом, как маяки, напоминающие им, бессмертным, где на самом деле жизнь и ради кого все это. Он или вошел в дом или остался на улице, но почему собак она видит, а человека нет?
Так стоп! Почему они пропустили его? Резвятся, как ни в чем не бывало?!
— Этого не может быть!
С этими словами Кэш вынырнула из сумрака, все еще сжимая в руке короткий меч, с которым планировала появиться перед грабителем. Она распахнула дверь настежь, оказываясь лицом к лицу с незадачливым взломщиком и замерла, тут же отступая и запахиваясь в кардиган. Алекс лишь брови приподнял, быстро окинув взглядом ее антисексуальный образ.
— Доброе утро.
Начал он, нарушая паузу и глядя на ее хмурый вид.
— Доброе. Какого черта ты ломишься ко мне в дом?!
Кэш взглянула ему под ноги, заметив просунувшуюся между ним и дверным косяком любопытную собачью морду. Лили. Кажется, она не хотела запрещать Снапу пропускать этого человека на территорию дома, но вот сейчас такой большой соблазн взять и передумать.
— Кыш! — шугнула она ее и хаски исчезла.
— Не ломлюсь, а уже несколько минут стучусь и даже звоню. У тебя что-то с дверным звонком.
У Алекса пока получалось сдержать улыбку. Кэш задержала на нем взгляд, еще не до конца поняв, что же в нем не так.
— Это непохоже на стучусь, а на…
— Пропустишь меня в дом? — перебил он ее, кивая перед собой. — Мне-то ничего, а вот ты замерзнешь.
Кэш помедлила немного, наконец посторонившись, крайне раздосадованная своей подозрительностью и внешним видом в частности, не хватало только нарваться на его смешки в подтверждение прошлого разговора о ее мнимой старости.
Кэш подождала пока он закроет дверь, справившись с первым смущением, ожидающе взглянула на него и чуть было не буркнула: «чаво хотим?»
— И кофе не угостишь? Чувствую запах замечательный.
Никакая сейчас из нее хозяйка, не гостеприимная так точно. Кэш осталась на месте, даже не улыбнувшись ему. Она еще не в настроении. Она еще зла на шерифа. Она недовольна что он увидел ее такой. Она еще помнит его вчерашние слова насчет Талиана!
«Значит запомнилась ты ему, так он вроде сказал? Какой он должен был ее увидеть? В кружевной пижамке? Неудобно было бы вдвойне! Вон как смотрит сейчас! Черт возьми!»
— Для начала скажи мне: зачем ты пришел?
Он снял с плеча сумку, поставив ее на пол. Знакомая вещь, похожа на ту в которой у нее хранится фотоаппарат, затем вынул из кармана куртки телефон и протянул его ей.
— Привез тебе твой фотоаппарат и телефон, — Алекс потянулся за последней вещью, что была у него в кармане, — Это кажется тоже твое.
Он протянул к ней руку, протягивая что-то заключенное в ладонь. Кэш нахмурилась, забирая звякнувшие ключи с когда-то подаренным им же брелоком, колокольчик радостно звякнул, прячась в ее руках. Кэш смутилась: «вот так и говори после этого, что не думала она о нем все это время, не поверит же!»
Кэш и сама бы не поверила, сказани он ей нечто подобное по поводу своего брелока, выглядел бы совсем по-детски.
— Спасибо, пойдем пить кофе.
Алекс проследил за ней, в очередной раз окидывая ее взглядом, но теперь уже со спины. Заметно, что она смутилась, но ему нравится то, что он видит.
— Я бы не отказался от завтрака. Мне и на этот раз ждать отравы?
Она покачала головой, отказываясь отвечать что-либо на его поддразнивания. На кухне стало теплее, но снимать кофту еще не хотелось.
— Не преувеличивай. Присаживайся, пожалуйста, куда-нибудь.
Кэш доставала продукты из холодильника. Она только-только думала о завтраке, а сейчас у нее есть компания. В прошлый раз она швырнула в него сковородкой, что будет сегодня? Она усмехнулась, еще раз вспомнив свой бросок чугунной посудой.
— Ты же не знаешь, как я мучился после, — заметил Алекс ее улыбку, — может, я умирал в тот день?
Кэш подобрала со стола кружку, убирая в сторону изгвазданное полотенце, заменив его разделочной доской. Он смутил ее и своим неожиданным появлением, и тем что вернул вещи и тем более в каком виде ее застал, хотя…
«Вот пофиг! Он вчера лицезрел меня примерно в таком же виде.»
— Я не верю тебе, я еще никого в своей жизни не отравила, — Кэш поставила турку на разгоряченную поверхность печи, отправив туда же новую тефлоновую сковороду. — Ты действительно приехал только за тем, чтобы отдать мне мои вещи?
— Если я скажу, что хотел увидеть тебя и очень скучал. Ты мне поверишь?
Она оглянулась на Алекса, только теперь замечая его уставший вид и пролегшие тени под глазами. Он сидел на своем прежнем месте, как и в прошлый раз, оперевшись спиной и затылком о стену.
— Может быть. У тебя такой вид. Ты не выспался? Совсем необязательно было везти мне вещи в такую рань, пару часов без них я как-нибудь пережила бы.
— Как тебе сказать? — произнес Алекс медленно, решая, что надо бы чем-то заняться, пока она готовит, иначе, он уснет, — Где у тебя инструменты и стремянка? Давай я посмотрю, что там у тебя со звонком!
— Инструменты? Перестань. Обычно, если приезжает кто-то посторонний меня собаки оповещают лаем, это на тебя они не реагируют.
— Тогда что это было? Вредность, демонстрация характера? Я и так знаю, что он у тебя…
Алекс замолчал, пронзенный выразительным взглядом девушки, усмехаясь про себя.
— Замечательный.
Вот то-то же! Еще бы он сказал ей обратное!
— Это было негодование, — Кэш мило улыбнулась, обернувшись к нему, — Расскажешь, что случилось? Ты кофе с молоком будешь?
