— Я уезжаю, — с усилием приподнялся с кресла Кандирд и рухнул назад, — Бенг, прикажи Ингу, чтоб собирал отряд. Сейчас нужно запрячь легкую коляску, потом я пересяду в седло.
— Только потому я тебя и прощаю, — с жалостью посмотрел на него брат, — что ты получил кучу усыпляющих заклятий, и они еще не до конца выветрились из твоих мозгов. С ним три дриады, значит, они и сами могут прийти куда угодно. Я уже послал магов снять знаки с зеркал в покоях Илли и в нескольких комнатах, где она была. Ясно ведь, что ее мать и сестра пытались пройти сюда. Как только прибудет зеркало, разбудим сеньору Ленору и попытаемся с ними поговорить.
— Бенг, ты отправил в деревни своих людей? — больше всего Ангирольда сейчас волновали пленники.
— И своих отправил, и твоих велел прихватить. Нужно перевезти всех сюда, придется разбираться с Тригоном. Они вроде мирный договор подписали? А пытались столкнуть нас с герцогом оборотней.
— Необходимо собирать совет, я уже послал всем приказ, — решительно сообщил король, — все это складывается в очень неприятную картинку. У меня одного создалось впечатление, что дядя Брандениз был просто чьей‑то куклой? Умной, хитрой, расчетливой, амбициозной, но очень тонко управляемой? И кто‑то срочно поправляет порушенные его отсутствием планы? Кстати, хочу сказать, пока тут только свои, в одной из нижних, уцелевших камер старой башни теперь сидит его двойник, и старайтесь не гулять поблизости. Там ловушка для тех, кто решит его «спасти».
— Но там вроде отдельный дворик? — нахмурилась королева, не переставая следить за примолкшим, угрюмым Кандирдом, — куда никого не пускают?!
— А вдруг какой‑нибудь Лиззи срочно захочется именно оттуда полюбоваться видом? — Едко усмехнулся Бенг и тоже оглянулся на брата, — Канд, это не про тебя. А к примеру.
— Я понимаю, — вяло отозвался тот, — Но я ведь ей отказал наотрез. И считал, что она все уяснила. А теперь понимаю, что она еще тогда знала, что сделает по — своему и спрашивала только для того, чтоб я не очень удивился. Надеялась, что я, как обычно, не стану спорить с женщинами и отложу объяснение на потом? Вот ты же умный, скажи, куда она хотела пойти с этим браслетом на руке? В мои покои или дальше? Кстати, а ты его отобрал? И где парный? Или где тот, кто его может носить? Ведь браслет сам не мог закрыться?
— Дьявол! — Изумленно уставился на брата Наследник, — Кандик, ты меня сегодня второй раз потрясаешь. Когда ты научился так рассуждать?
— Жаль что пока хорошо рассуждаю я только после времени, — с досадой отмахнулся младший, — а нельзя мне еще того зелья… чтобы ноги ходили?
— Вот дриада придет и попросим подлечить, а пока сиди, — не повелся на жалостливый взгляд король, — а насчет ле Трайда — считаю, что он заслужил за эту операцию особую благодарность. С Нелюдимым у нас отношения и так очень прохладные, представляю, что было бы, сунься мы к нему с вопросами.
В дверь постучали и, получив разрешение войти, заглянул Тил.
— Пришло срочное сообщение, — подавая Бенгальду бумажку, сообщил он, — отвечать нужно?
— Я сам, — пробежав ее глазами, Бенг сунул послание в карман и решительно вышел прочь, не ответив ни на один заинтересованный взгляд.
— Я хочу быть похожей на себя, — упрямо повторила Илли и просительно глянула на мать, — там же слуги, стража… не хочу снова становиться для них незнакомкой.
— Да как хочешь, нет ничего проще, — мягко заявила мать, — вот зеркало, смотри и твори. И волосы можешь отрастить любой длины, но сначала подумай, как удобнее. А цвет глаз можешь сделать любой, но если пробудишь в себе живицу, лечить кого надумаешь, или путь открыть — они сразу снова позеленеют. Как и ногти… потому не забывай сразу исправить.
Через несколько минут две девушки, похожие так, как могут быть похожи лишь сестры, но далеко не близнецы, стояли возле зеркала, всматриваясь в его глубину. Та, что повыше, была чуть крупнее и ярче, золотистые волосы вились вокруг лица пышными прядями а с затылка небрежно стекали на лопатки локонами. Вторая, что пониже, была изящна как березка и так же неярко светла. И глаза у нее были серые, хотя отливали неуловимой прозеленью, а светлые волосы, поднятые надо лбом, свивались на затылке в затейливо уложенную прическу, сооруженную умелой Апраксией за пару минут.
— Пишите письма, — едва открылся путь помахала Лира, и они ушли во дворец.
Так решил Хингред, пока дочери переодевались. Расспросив Илли об устройстве дворца младшего высочества и наличии входных черных дверей для прислуги и охраны, твердо заявил, что девушкам не стоит слишком усложнять момент своего появления. Раз они могли появиться с любой стороны, а охрана Илли знает, значит, никто не станет уточнять, почему не видел момент ее приезда.
— Ох ты, миленько как, — рассматривая спальню Илли, изрекла младшая, — сама говоришь, выбирала? Да ты у нас дизайнер. А где я буду спать?
— Сейчас найдем мажордома и озадачим, — повеселев, отмахнулась Илли, ощущая, как сразу спокойно и легко стало у нее на душе, едва она сюда попала.
Прошлась по комнате, отметила, что пыли нет, заглянула в шкаф. М — да, пустовато. Снова она разминулась со своим багажом. Ну ничего, сегодня же вызовет портниху. А пока можно пройтись по дворцу, заглянуть в канцелярию, в кабинет…
Илли тихонько вздохнула, вспомнив, что там сейчас никак не может находиться ее принц, и решительно полезла в потайной ящичек за запасными ключами.
Отперла дверь, выглянула в коридор, пусто, но где‑то слышны голоса и звуки музыки, похоже, фаворитки друзей развлекаются. Вернулась назад и решительно дернула шнурок три раза, вызывая мажордома.
— Наконец‑то, — одобрила это действие Лира, следившая за ней из кресла, где она устроилась, удобно облокотившись на подушечку, — я думала, ты никогда не решишься. Ну чего ты трусишь? Ведь его здесь нет.
— Потому мне и плохо, что его нет, — тихо призналась Илли, — я только сейчас осознала, как он меня защищал и опекал. Прямо как клушка цыпленка. Тогда немного раздражало… а теперь я об этой заботе мечтаю.
— Тогда почему мы не пошли ближе к столице? Почему ты решила сидеть вдалеке от него?
— Лира, но ты же сама сказала!
— Я тебя провоцировала. Если ты по — настоящему любишь, то будешь защищать свою любовь.
— А ты… — Илли сама удивилась внезапности пришедшей ей в голову мысли, — любила кого‑нибудь?
— Конечно. Что я, не живая? Да ты так до сих пор и не сообразила, отчего расцветают дриады? От любви и только от нее, злосчастной. Но это пусть тебе мать объясняет, там столько заморочек.
