Анастасия Штука - Путь к Истоку

Другая часть комнаты, отгороженная перегородкой, представляла собой спальню. В глубокой арочной нише, по обе стороны которой потолок поддерживали покрытые росписью квадратные колонны, с проделанными для подсвечников отверстиями, на возвышении стояла огромная кровать с причудливым балдахином, резной высокой спинкой и расшитым золотом нежно — голубым покрывалом. Стены и пол в этой части были выложены желтой и бирюзовой мозаикой. У одной стены в нише стояли диванчики для отдыха, застеленные шелковыми покрывалами, а у другой — большой туалетный столик с тремя кристально-чистыми зеркалами и отделанный резьбой гардероб. Между ними расположилась позолоченная ширма из желтого атласа и огромное напольное зеркало в тяжелой раме, украшенной бирюзой.

Яснина ущипнула себя за руку, охнув от внезапно-острой боли. Рассеянно потерев поврежденную кожу, убирая покраснение, она с недоверчивым изумлением продолжила оглядываться по сторонам, не слишком доверяя своим глазам. Она гордилась тем, с какой красотой и роскошью был отделан ее дом в Талвинии, но он мерк по сравнению с тем, что сейчас окружало ее. Здесь все было другим и непривычным: и мебель, и украшения, и яркие и пестрые краски отделки, неприемлемые и неприличные для обустройства спальни в Литоре. Их интерьер был прост и лаконичен, менялись только породы дерева и ткани, из которых делали предметы мебели и обивку, да украшения. Здесь же глаз радовало такое изобилие плавных и причудливых линий, завитков и деталей, что невольно возникало восхищение невиданным мастерством того, кто создал все это. Она прошлась по толстому ковру, ощущая, как ноги по щиколотку проваливаются в ворс, и торопливо стала расшнуровывать сапоги. Отбросив запыленную обувь с прилипшими к подошве травинками, она с наслаждением ступила на мягкую поверхность, чувствуя, как нежно щекочут обнаженные ступни ворсинки. Прикоснувшись к ленте, обвивающей решетку перегородки, она с удивлением рассматривала изысканный узор, вышитый ярким стеклярусом и золотой нитью. За право обладать такой красотой литорские модницы готовы были бы убить, а здесь она просто служила дополнительным украшением.

Колдунья резко обернулась, заставив затаившихся за ее спиной девушек-служанок сдавленно пискнуть и дружно отступить назад, зардевшись и торопливо опуская глаза. Она изогнула бровь, глядя на притихших и смущенных незваных гостий, которые робко переглядывались, но не решались заговорить.

— Простите, госпожа, — неуверенно начала самая бойкая с виду девушка, приседая в реверансе и поднимая на нее лукавый, поблескивающий взгляд, — мы принесли вам одежду, чтобы вы могли переодеться с дороги.

Яснина перевела взгляд на наряд из алого шелка, который она для пущей убедительности своих слов протянула вперед, поблескивающий хрустальными и сердоликовыми бусинками. Сдавшись, она позволила девушкам позаботиться о ней, что, судя по довольным лицам, им очень понравилось. Одна из них — невысокая пышечка с рыжими волосами, собранными в толстую косу, перевитую лентами, усадила ее на низкий пуф, поливая из золотого кувшина ароматической водой на ее руки, чтобы она могла умыться. Другая подала вышитое полотенце, третья наполнила маленькую чашечку горячим напитком, пахнущим орехами и карамелью. Сбитая с толку их поведением и чувствующая себя крайне неудобно, Яснина позволила им делать привычную работу, решив не мешать рвущимися с языка колкостями.

Конечно, у нее были служанки, но ни одной из них не пришло бы в голову помогать ей умываться или вытирать своей хозяйке руки. Да и сама ведьма вряд ли допустила бы подобную вольность: она не любила, когда к ней прикасались чужие руки. Но, не зная местных обычаев, не хотела обидеть девушек, которые яркими бабочками вились вокруг, пытаясь всеми силами угодить. Особенно неудобно ей стало, когда абсолютно не смущающиеся служанки помогли ей снять прямого кроя кожаное платье с длинными рукавами, глубоким декольте и высокими разрезами на юбке. Они восхищённо и без всякого ложного смущения рассматривали ее, восторженно ахая и переговариваясь между собой. Та самая рыжая девушка, которая была, видимо, главной, заметила ее сузившийся взгляд и торопливо перешла на талвийский.

— Извините, что мы так рассматриваем вас: просто у вас такая роскошная фигура, за которую половину придворных дам готовы продать душу. А кожа похожа на шелк. Вы очень красивы…

Яснина бросила скептический взгляд сначала на девушку, которая, похоже, говорила совершенно искренне, не пытаясь подольститься, затем перевела его на свое отражение в зеркале. Молчаливая хрустальная гладь не пожелала присоединиться к хору дифирамбов, которые ей продолжали петь, безразлично отражая невысокую, среднего роста фигуру, с округлыми бедрами, тонкой талией и пышной грудью. Да, у нее была изумительная загорелая и бархатистая кожа, но любая чародейка могла похвастаться тем же, ведь у каждой из них были свои секреты ухода за собственной внешностью. Округлый овал лица обрамляли волнистые, отливающие медью очень длинные волосы, которые являлись любимым аспектом ее внешности. Ее черты можно было назвать красивыми, но они не были идеально правильными и совершенными: чуть пухлые губы бантиком, ямочки на округлых щеках, большие глаза каре-зеленого цвета, тонкий изгиб бровей. Она нравилась многим, но не находила в своей внешности ничего необычного: у всех окружающих был тот же набор, чаще всего более привлекательный и завораживающий.

Яснина философски пожала плечами, слушая не замолкающих ни на минуту девушек, уже не обращая внимания на сыпавшиеся с трех сторон комплименты. Довольно быстро им удалось переодеть ее в наряд, представляющий собой прямую, слегка расклешенную тунику со свободно струящейся волнами юбкой, ниспадающей шлейфом на пол. Высокий лиф был отделан вышивкой и каплевидными золотистыми камнями. Тонкие ленты, усыпанные мелкой россыпью сверкающих драгоценных бусинок, удерживали ее на плечах и обвивали руки, заканчиваясь на запястьях широкими золотыми браслетами. Недоверчиво глядя то на свое отражение, то на сияющих, как начищенный медяк, служанок, с гордостью и умилением рассматривающих ее, Яснина пыталась понять, как она умудрилась вляпаться в очередную историю.

Учителя бы удар хватил, если бы он увидел ее в этом виде, разряженную, как какую-то любимую наложницу. Хотя, на последних, которых она в избытке видела при дворе, тратилось намного меньше ткани и украшений. Хихикающая рыжеволосая девушка собрала ее волосы, перевивая их такой же расшитой золотистой лентой, что и на платье, и с поклоном отступила назад. Пока она трудилась, высунув от усердия розовый язычок, другая девушка куда-то убежала, возвращаясь уже с парой резных шкатулок, в которых оказались хрустальные флакончики с духами и маленькие керамические баночки с всевозможной косметикой. Яснина хмыкнула, рассматривая услужливо подсунутый под нос довольной донельзя служанкой яркий опиат для губ. Да, Велислава бы заложила свою душу какому-нибудь демону, только чтобы он позволил ей остаться в этом месте, которое для нее, скорее всего, показалось бы раем. Ее же оно только смущало и вызывало неловкость: словно она по ошибке оказалась на месте знатной дамы, привыкшей к неге и чрезвычайной роскоши, а также вниманию к своей персоне и заботе.